– Ты не болеешь? – обеспокоился он.
– Да нет, – задумалась бабушка, – просто устаю в последнее время. Вроде ничего не делаю, а сил нет. Не как в молодости.
Кирилл попытался ее успокоить:
– Ты молодая. Тебе всего шестьдесят пять.
Бабушка вздохнула:
– Не всего, а уже.
Кирилл неловко обнял ее, чтобы приободрить: ему стало страшно, что бабушки когда-нибудь не станет.
Лето катилось своим чередом. По городу летал пух, солнце припекало, точно поджаривало блины на домашней кухне. Кирилл с пацанами втайне от бабушки ездил на лодочную станцию, где купался до зубного стука. На станции каждое лето кто-то тонул, и бабушка строго-настрого запрещала соваться в быструю холодную речку. Но Кирилл был в себе уверен: он плавает не хуже одноклассника Димки, который занимается в спортивной секции. И не растеряется, если посреди реки сведет ногу. Даже если в омут закрутит, знает, что делать: нырнуть и на глубине, где водоворот слабее, уйти в сторону. С ним, Кириллом, ничего плохого не случится.
Как-то раз в квартире раздался телефонный звонок.
– Тетя Клава завтра придет, – предупредила бабушка. Она казалась обеспокоенной.
– Я ее знаю? – нахмурился Кирилл.
Бабушка отрицательно покачала головой.
– Нет, ты ее не видел. Мы с ней давно знакомы, но не общались. А тут присосалась, будто пиявка. И человек вроде неплохой, неудобно отказывать, а как придет в гости, вроде ни о чем и не говорим, а я после себя плохо чувствую. Какая-то тоска.
Тетя Клава пришла в обед. Примерно бабушкиных лет, гренадерского роста, в очках с толстыми линзами и вся какая-то серая. Кирилл смотрел на ее коротко стриженные с проседью волосы, тусклые глаза, синие губы и ощущал, как его тянет в сон. Казалось, тополиный пух набился в уши, глаза и нос. Не вздохнуть, не увидеть, не услышать. Бабушкина приятельница сидела на кухне и что-то монотонно бубнила. Кирилл не различал ни слова. Бабушка испекла брусничный пирог, но не хотелось ни чая, ни пирога, ни конфет, принесенных тетей Клавой. Кирилл извинился и ушел в комнату. Через десять минут он крепко спал. Проснулся ближе к вечеру. Бабушка после визита гостьи чувствовала себя плохо.
– Что-то с сердцем, – пожаловалась она.
Кирилл накапал валокордин и предложил вызвать скорую. Бабушка отмахнулась:
– Нечего людей по пустякам беспокоить. Да и пока их дождешься, вечность пройдет.
Весь оставшийся день она пролежала на диване.
Наутро ей стало лучше. Когда Кирилл проснулся, бабушка как раз доставала из духовки глиняный горшок с пшенной кашей. Рассыпчатая, покрытая запекшейся корочкой – ничего вкуснее Кирилл не пробовал. Жаль, что мама не умеет так готовить. Да и некогда ей, если честно. Рано уходит, поздно приходит. В Москве лишнего времени нет, работа и дорога до нее сжирают часы, словно два прожорливых людоеда. А в бабушкином городе время клюет носом, точно спит на ходу. За полчаса можно все обойти: добраться, например, до спортшколы на окраине города. Оттуда зимой начинается двадцатикилометровая лыжная трасса. Освещенная, между прочим! Кирилл как-то приезжал на зимние каникулы к бабушке и поразился, сколько народа умеет ходить на лыжах. В Москве со снегом плохо: только выпадет, сразу тает. Не зима, а одно название. А летом, в августе, у бабушки можно спуститься в овраг за городом и нарвать орехов с лещины. Однажды Кирилл собрал ольховые шишки, сдал в аптеку и заработал деньги. Была бы возможность, остался бы у бабушки навсегда.
Ночью бабушке стало худо. Кирилл проснулся от стонов, подскочил и бросился в соседнюю комнату. Бабушка лежала на кровати, волосы выбились из аккуратно заплетенной тонкой косицы, из глаз текли слезы.
– Как же так? – удалось разобрать Кириллу.
Он растолкал бабушку, та проснулась и обрадовалась:
– Живой!
Оказалось, ей приснилось, что Кирилл утонул. Мол, тетя Клава позвонила и сообщила, что он с ребятами катался на лодке, а та перевернулась. Пацаны выплыли, он – нет. Бабушка долго не могла успокоиться, Кириллу пришлось сходить за каплями.
С утра бабушка извинялась:
– Прости, что разбудила. Сроду ничего плохого не видела, а тут переволновалась.
– Да не буду я на лодочную станцию ездить, – пообещал Кирилл.
Он сам приготовил яичницу, перед этим поспорив с бабушкой, что уже не маленький. Бабушка ела маленькими кусками, и Кирилла захлестнула жалость. Он не пошел гулять, а остался дома – бабушке нужен присмотр.
Пролистал новости в социальных сетях, чтобы узнать, что творится у одноклассников. У Тима начались съемки в фильме про зомби, Матвей сидел безвылазно в квартире, Илья закрывал хвосты по экономике. Таньку увезли в деревню, Лена тоже куда-то уехала. Правда, никто не знал, куда именно.
К обеду бабушка оживилась: щеки разрумянились, глаза заблестели. Она хлопотала на кухне – готовила щи из крошева. Верхние листы капусты рубились еще осенью и квасились на балконе, потом бабушка закатывала их по банкам. Кирилл обожал щи до трясучки. Где в Москве поешь такие? Ребята из класса и не слышали о щах из крошева. Даже Матвей, который поесть не дурак.
Вечером зашли приятели, с ними Кирилл отправился гулять. В воздухе летал тополиный пух, оседая в волосах и на одежде. Тени удлинились, превращаясь в сумрак, по дорожкам важно разгуливали голуби. На лавочках сидели девчонки, делано хихикая, когда парни проходили мимо. Ребята долго бродили по городу и разошлись по домам в десятом часу. На улице было светло – стояли белые ночи, когда не поймешь, то ли вечер, то ли уже поздняя ночь. На перекрестке светофоры с четырех сторон горели желтым светом. Тут же топталась сухонькая старушка, не решаясь перейти дорогу.
– Вам помочь? – обратился к ней Кирилл.
– Спасибо, милок – обрадовалась бабуля.
Кирилл взял ее под локоть и перевел на другую сторону. Старушка долго благодарила, а напоследок крепко ухватилась за него руками.
– Ты человек хороший, сразу видно. Побереги свою бабушку.
Кирилл поразился:
– Вы ее знаете?
Старушка отрицательно мотнула головой:
– Не доводилось. Чувствую через тебя. Сама помочь не могу – годы уж не те. А ты сможешь. Дам тебе на время возможность видеть.
Она положила ему руку на голову, а после отпустила:
– Иди с Богом.
Кирилл недоумевал: странная старушка, наверное, с головой не в порядке.
Бабушка открыла дверь после третьего звонка, когда Кирилл утопил в нетерпении кнопку.
– Ждала, ждала и заснула, – пояснила она.
Кирилл посмотрел на нее и ужаснулся: лицо осунулось, глаза заволокла мутная пленка, кожа посерела. Он заморгал, и краски вернулись на место.
«Пойду и я спать, – решил он. – А то мерещится разное».
Утром разбудил звонок: вновь беспокоила тетя Клава. Она что-то бубнила по телефону, а бабушка беспокойно ерзала на стуле. Она слушала и слушала монотонный разговор, не в силах оборвать его. Повинуясь инстинкту, Кирилл нажал на рычаг.
– Кирюш, зачем ты так? – укорила бабушка. – Клава – хорошая женщина, просто поговорить ей не с кем.
– Ничего, перебьется, – нагрубил Кирилл. – Нечего так рано названивать.
Бабушка попыталась встать и, охнув, опустилась обратно.
– Что-то плохо мне, – пожаловалась она.
– Говорил же тебе, – проворчал Кирилл. Сбегал на кухню и принес капли. – К врачу сходи, сердце проверь.
Бабушка махнула рукой:
– Да ходила весной еще, все в порядке. Это слабость какая-то непонятная.
Кирилл после завтрака метнулся в магазин. Когда вернулся, тетя Клава сидела в квартире. С недовольным видом Кирилл прошел на кухню и разложил продукты по полкам. Пусть видит, что здесь ей не рады. Он не хотел разговаривать с гостьей, но, когда проходил мимо, взглянул на нее и чуть не споткнулся: на шее тети Клавы сидело существо, похожее на разжиревшего от крови клопа. Сверху оно было облеплено посеревшим пухом, свалявшимся от дождя и грязи. Сквозь торчащие в стороны ворсины просвечивала бордового цвета спинка. «Клоп» шевелился. Сердце птицей упало в живот, к горлу подступила тошнота. Тетя Клава подняла глаза, в них отразился испуг. Она вскочила и поспешила к двери, на ходу придумывая себе оправдание. Кирилл с грохотом захлопнул за ней дверь.
После ее ухода бабушка прилегла отдохнуть, а он кинулся к компьютеру и залез в поисковик. Минут через десять наткнулся на «лярву». Пододвинул экран поближе и прочитал: «Лярва – простейшее астральное существо наподобие амебы. Не наделено разумом, энергетический вампир. Оно не думает, мало передвигается, паразитирует. Основные функции: жрать и размножаться. Лярва питается эмоциями жертвы, крадет физические силы».
Кирилл откинулся на спинку стула. Вот оно что! Значит, тетя Клава подцепила паразита. Своих сил ей не хватает, поэтому и ходит к бабушке подпитываться. Надо что-то делать! Но как интересно: он воображал вампиров в виде кровососов с острыми зубами, а на деле это ком ваты, который изрядно поваляли по полу.
Он задал: «Средства борьбы с энергетическими вампирами». Поисковик выдал тысячи ссылок. Кирилл залез на форум экстрасенсов и начал изучать. Выписал несколько ритуалов и, пока бабушка дремала, сбегал в магазин сувениров, купил там красную свечу и скотч того же цвета. Когда вернулся, бабушка уже поднялась и готовила ужин.
«Завтра пораньше встану и все сделаю», – решил Кирилл.
Он спрятал покупки под кровать и сел перед телевизором – шла любимая юмористическая передача. В дверь позвонили. Кирилл неохотно встал и открыл. На пороге стояла тетя Клава. Она боком протиснулась мимо него и зашла в квартиру.
– Забыла у вас очки, – пробормотала она.
Кирилл растерялся: надо бы ее выпроводить, но как? Не скажешь же ей про мохнатого клопа на шее. Вдруг не поверит? А может, она знает?
Тетя Клава что-то поискала в комнатах, затем прошла в кухню, и тут Кирилла озарило: какие очки? Они же у нее на носу! Он твердо произнес:
– Вы врете! Уходите немедленно!
Бабушка засуетилась, попыталась оборвать внука, но тетя Клава волком поглядела на него и без единого слова убралась прочь.