– Серёжа, почему так долго? Мы же на тренировку опаздываем.
Но тут она разглядела наливающийся фингал под глазом у сына, его одноклассника, мнущегося за спиной, и охнула:
– Что случилось?
– Мам, я сегодня тренировку пропущу. Надо помочь Юре куртку в порядок привести.
– Ладно, герои, проходите. Я за Лёшей поеду, а ты возьми троксевазин – под глазом намажешь. А куртку, Юра, мы сейчас выстираем и высушим.
Мама поставила машинку на короткую стирку, дала сыну мазь, а сама поехала за Лёхой. Юрка позвонил домой и предупредил, что задержится. Потом они пообедали и сделали вместе уроки. А еще Серый показал Юрке Сильвера, и Юрка очень долго гладил щенка. Так у Серого появился еще один друг.
17
В школе у пацанов возникло новое развлечение: взять колпачок от ручки, спичку, замазку, содержимое китайских петард и сделать из всего этого маленькие бомбочки. Считалось смешным подложить такую пугалку за спину девчонкам, которые вечно болтали на переменах. Вреда от этой затеи не было, только визг с одной стороны и удовольствие с другой. Но в седьмом «Б» все быстро прекратилось после того, как объединившиеся Оля с Любой пообещали надрать уши пацанам. Мол, слишком громко, а они боятся резких звуков. От Любы с Олей никто таких нежностей не ожидал, но на всякий случай пугать девчонок в школе перестали.
Серый поначалу никакого интереса к забаве не испытывал, но все же и ему стало любопытно. В воскресенье Пашка зашел за ним. Сначала потискал Сильвера, а потом они отправились в парк. Щенка взять с собой не удалось – мама не разрешила. Сильверу сделали первые прививки, поэтому до повторной вакцинации он безвылазно сидел дома. В парке смастерили несколько бомбочек. Парочку опробовали там же, вполне удачно, испугав истеричную болонку. Та долго на них лаяла, ругаясь на своем собачьем языке. Серый даже обрадовался, что Сильвер не с ними: при нем бомбочки не повзрываешь. Затем ребята решили, что больше экспериментировать не станут: пугалку далеко не кинешь – спичка гаснет. Поэтому надумали оставшиеся петарды не потрошить, а использовать завтра.
В понедельник в восемь вечера они встретились в небольшом сквере возле школы, оба на великах. Сначала проехали в один конец сквера, затем в другой – к часовенке. На ее месте одно время хотели построить церковь, но территорию отдали под крупный бизнес-центр, а часовенка так и осталась стоять. Утром там собирались верующие, а вечерами было пустынно. Серый с Пашкой сели на лавку в тени кустов, чтобы отдохнуть от солнца, а заодно взорвать оставшиеся «боеприпасы».
Сегодня было на удивление тепло – семнадцать градусов. Даже малыши гуляли в ветровках. А самому Серому казалось, что как будто лето наступило, после тренировки он остался в одной рубахе, жарко. Ребята бросили парочку пугалок за скамейку, потом Пашка подбросил петарду повыше. В этот момент резко подул ветер, и ее отнесло к дорожке. Хлопок получился на славу! Жаль только, что там как раз шла Маргарита Петровна, завуч из школы. К ее чести, она совсем не испугалась, а, наоборот, обрадовалась: наконец-то хулиганы, бросавшие бомбочки в школе, были обнаружены.
– А-а, Фадеев и Суворов, – определила она. – А я всю голову сломала, кому пришла «светлая» идея с пугалками?
– Это не мы, – сразу же открестился Пашка.
– Конечно, не вы. А у меня сейчас зрительная и слуховая галлюцинация, – скептически ответила завуч.
– Не мы, Маргарита Петровна, в смысле, что не мы в школе бомбочки бросали, – поддержал друга Серый. – Мы только на улице попробовали.
– И удачно попробовали. На моем месте другой человек заикой бы стал.
Маргарита Петровна походила на танк: такая же большая, громкая и прямолинейная. В том, что она никогда не станет заикой, Серый не сомневался: танкам слово «страх» неведомо.
– Так мы же не специально – петарду ветром к вам отнесло.
– А драка недавно у вас тоже не специально случилась?
Серый молчал. Он знал, что бывают такие моменты, когда оправдываться бесполезно – все равно не услышат.
– Чего молчите? Я, кажется, не с деревьями разговариваю.
– А чего говорить? – Серый пожал плечами. – Мы уже все сказали.
– Вот как? – завелась Маргарита Петровна. – Тогда, раз вам нечего сказать, пообщаюсь-ка я с вашими родителями. Пусть подойдут в среду перед первым уроком.
Она окинула их уничижительным взглядом и поспешила дальше.
– Попали! – только и сказал Пашка.
Дома Серый никак не мог решиться и рассказать о происшествии. Только перед сном он поделился неприятностями с мамой.
– Серёжа, мы же с тобой насчет петард все обсудили еще перед Новым годом, – огорчилась она.
– Я помню.
– И это все, что ты хочешь мне сказать?
– Извини меня, пожалуйста. – Серый закатил глаза к потолку.
Он не понимал, почему взрослые придираются по пустякам. Можно подумать, в детстве они вели себя по-другому: ходили по струнке, говорили правильные слова и никогда не получали замечаний. Мама некоторое время еще поворчала, но развивать тему не стала.
В среду она и Пашкина мать сходили в школу. Завуч для порядка высказалась о недопустимом поведении учеников, затем отпустила Пашкину мать, которая спешила на работу, и принялась петь дифирамбы Серому.
– Знаете, Мария Владимировна, Серёжа заметно подтянулся во втором полугодии. Я разговаривала с учителями, все отмечают его активную позицию и в учебе, и в жизни класса. И хочу поблагодарить вас за отличное воспитание и Серёжи, и Лёши – у вас растут замечательные сыновья. И еще, Серёжа – очень тонко чувствующий молодой человек: он не позволяет себе некоторые вещи, которые проскальзывают у ребят его возраста. Вежлив со всеми, а к девочкам у него просто рыцарское отношение.
Мама вышла из школы на эмоциональном подъеме, хотя и порядком удивленная: она так и не поняла, зачем ходила к завучу.
18
В конце апреля окончательно установилась теплая погода. На деревьях проклюнулись листочки, клейкие от смолы. Из земли вылезли стрелки тюльпанов, словно им кто команду дал. Распустились первоцветы. Серый не знал их названия: похожие на серебристые звездочки цветы. Мама потом сказала, что это птицемлечник. Все пахло весной. Да! О зиме теперь можно полгода не вспоминать. До конца учебного года остался всего лишь месяц.
В спортшколе Лёхе и Серому выдали номера, которые они закрепили на байках. Теперь ничто не мешало участвовать в соревнованиях. Неожиданно интерес к тренировкам проявили одноклассницы Серого: Настя и Юля. В один из дней они заявились на трек. Сначала просто смотрели, затем начали кричать слова поддержки, чем смутили Серого. В конце тренировки подошли и сказали, что было очень круто.
Если Любу и Олю Серый опасался, и не зря, то Настю и Юлю относил к нормальным: к парням не пристают, с одноклассницами отношения не выясняют. Поэтому со стадиона ушли вместе. К этому времени мама перестала приезжать за Серым, и он добирался домой самостоятельно. Юля и Настя жили в соседнем с ним доме и дружили между собой с детского сада. Обе хорошо учились и занимались в театральном кружке. Было непривычно идти с одноклассницами по улице: Серый общался с ними лишь в школе по делам, но вне – практически нет. Так, «здрасте» и «до свидания». Сначала возникло неловкое молчание, но затем разговор наладился. Болтали о школе и учителях, общих знакомых, кино и, конечно, велоспорте. Юля и Настя хотели прийти на соревнования, чтобы поболеть за него, а пока предложили сегодня вечером погулять всем вместе.
Серый замялся. В принципе, ничего плохого в этом не было – он все равно встречался с Пашкой. Но возникло ощущение, что он поступает нечестно по отношению к Самохиной. Хотя она и не подозревала, что человек-невидимка и он – это одно и то же лицо, пусть сам Серый не вызывал у нее никакого интереса, ему казалось, что, встретившись с Юлей и Настей, он предает Майю.
– Не знаю. Мы с пацанами будем на великах кататься, – попытался он отвертеться.
– В парке? – тут же подхватила Настя. – Класс! Мы с Юлькой к вам подъедем.
– Ну, раз хотите… – сдался он.
Серый позвонил Пашке и предупредил, что собирались прийти еще и девочки.
– Пусть приходят, – скрепя сердце согласился тот.
– Да что-то неудобно.
– Ладно, не помешают. – Пашка никак не мог понять опасений Серого, хотя у самого эта новость энтузиазма не вызвала.
Вечером в парке было много народа. Гуляли молодые мамы с колясками, детвора трех-четырех лет возилась в песочнице, дети чуть постарше катались на каруселях. Лавочки были заняты молодежью. Серый с Пашкой и младшими братьями сделали пару кругов, затем к ним присоединились Настя с Юлей. Одноклассницы приехали на роликах. Компания неспешно прокатилась по парку, затем девочки захотели где-нибудь посидеть.
Женька закатил глаза к небу и скорчил гримасу, словно проглотил что-то кислое. Но остальные ребята возражать не стали, компания зашла в свободную беседку и расселась по лавочкам.
– Давайте в кино на выходных сходим? – предложила Настя. – «Дневник подружки» выходит.
– Да ну, это девчачий фильм, – скривился Женька.
– Так ты не ходи с нами. Пойдем мы с Юлькой и Павлик с Серёжей. – Настя вытянула ноги, откинула голову назад и улыбнулась.
Серый заерзал: идти в кино не хотелось. И фильм изначально не привлекал, и было понятно, что одноклассницам нужен лишь повод. А потом начнется: поставят себе в статус на страничке в сети «у меня есть парень», будут требовать внимания и таскаться за ними следом. А ему это и даром не надо. Ладно уйти вместе со стадиона, надеясь, что Самохина обратит на это внимание: мол, сразу две девчонки за Серым зашли. Но кино… Это чересчур.
Хотя и Настя, и Юля ему нравились как люди. Нормальные девчонки, обе симпатичные. Юлька среднего роста, щупленькая, с короткой стрижкой каре, вечно улыбающаяся, с забавными ямочками на щеках. Немного похожа на японку с картинки, только кимоно не хватает. Настя тоже была хороша: золотистая кожа – она недавно ездила в Таиланд, длинные прямые волосы цвета шоколада и большие глаза с лукавой искоркой. Понятно, что когда каждый день в классе видишь, то вроде все примелькались. Но вот сейчас… Серый не был готов к симпатиям с их стороны.