– Остановитесь, вы, обе! Хотите подраться? Пожалуйста! Но не здесь! Иначе оскорбление нашему работодателю и его жене будет несмываемым! Идите в уборную! Там вам места хватит!
Противница Ююми опустила руки:
– Согласна. Не хочу портить вечер молодожёнам! Да и ты вроде как их родня. Так зачем прилюдно портить отношения в новом роде?
Ярость, только что застилавшая глаза девушки, не ушла, но притихла, клокоча внутри. Всё правильно. Тем более что вторая саури и не отказывается от поединка. Почему бы не последовать совету и не уйти с глаз долой? Подальше. Где никто не вмешается в итог схватки? Согласно кивнула, опуская руки.
– Пошли.
Быстро протолкались через опускающихся и поднимающихся по лестнице неуклюжих, по сравнению с ними, людей. Нырнули за подиум. Ююми осмотрелась – да, подойдёт: много места, есть достаточно пространства для манёвра. Пройдя вперёд, по пути проверяя кабинки, дошла до середины отделанного мрамором и искусственным золотом помещения, развернулась. Снова рванула платье, отдирая длинную полосу от подола, разделила её на две половины, обматывая ладони. «Пасти шаачи» ткань не мешает, а кожу от ссадин убережёт. Позади неё хлопнула дверь кабинки, но она не стала отвлекаться. Мимо пробежала испуганная человечка. Её противница снова приняла боевую позу. «Аар-доо» против «хайе о ууми». Тяжёлая пехота против космодесанта. Извечный спор двух родов войск, обернувшийся боем среди людей. Тьма! Позади двух фигур внезапно появились ещё три подружки, занимая места за спиной противницы Ююми. Плевать! Она не испугается.
– Анд! – внезапно выкрикнула команду одна из новеньких, смещаясь к двери уборной.
Тотчас её противница бросилась вперёд, выбрасывая руку из-за спины. Айе – это глупо! Ююми мгновенно ушла в сторону, впиваясь левой рукой в проскочившую по инерции саури. Есть! Пальцы пробили мышцы спины, угодив между ними, и тут тело сотряс удар ладонью плашмя, заставив болезненно охнуть. «А она не проста», – выпуская кожу соперницы и отскакивая назад, подумала бывшая старший лейтенант пехоты. Но рассусоливать и копошиться времени не было. Её враг уже развернулся, морщась от боли – длинные пальцы, вмяв кожу, резким нажатием на мышцу практически парализовали ту, и теперь движения торсом были почти невозможны. Зато у неё оставались ноги! И удар носком в солнечное сплетение отшвырнул эту выскочку, жену Жнеца, к стене. Аари уже собралась праздновать победу, но, к её удивлению, та, отлетев на пару аргов, распрямилась и презрительно бросила:
– Будь ты настоящим бойцом, то знала бы, что это место мы тренируем одним из первых!
Тёмные боги! Значит, она из «панцирей»! Получается… Тресь! Хлоп!.. Сочные удары, шлепки, броски и стоны боли раздавались ещё пару минут. Это только в кино драки длятся долго. Настоящий поединок проходит максимум за минуту. Во всяком случае, у настоящих бойцов. На более долгий бой не хватит ни сил, ни дыхания. Поэтому всё быстро заканчивается…
Ююми мутным взглядом кое-как сфокусировалась на прислонившейся к дверце кабинки фигуре с растрёпанными волосами пепельного цвета, в разодранном на клочки платье. Челюсть ужасно болела, во рту ощущался привкус крови. Похоже, один зуб шатается. От её роскошного платья тоже мало что осталось. В ушах шумело. Только сейчас почувствовала спиной холодный камень стены. Её противница тоже зашевелилась. Дотронулась до ноги, охнула. Ююми попыталась улыбнуться и скривилась – больно…
– Ничья. – Одна из подружек шагнула вперёд, становясь между ними. Обратилась к Ююми: – Ты – «панцирь»?
– Старший лейтенант тяжёлой пехоты. Шестнадцатая мобильная бригада. Четвёртый полк, командир первой ударной роты. Пять лет службы. Юхака-сорок шесть, Индар-четыре, год на Юзоне. Ююми ас…
– Рогова. Мы знаем. Жена Жнеца, – усмехнулась говорившая. За её спиной прочие девушки приводили в порядок её соперницу. – Лучше расскажи, как ты умудрилась выскочить замуж за него? Только не рассказывай сказки. Мы этого не любим.
– Какие сказки… – Ююми вновь скривилась – боль от пропущенных ударов начинала нарастать по всему телу.
Охнула, с трудом начала отрываться от стены. Говорившая с ней юили поспешила на помощь. Кое-как выпрямилась. Тут же ей в руки ткнулась бутылка.
– Глотни. Будет легче.
– Да, с радостью! – Поднесла горлышко к губам – вкус спирта обжёг рассечённые губы и нежную внутренность рта.
Скривилась, но не выплюнула. Проглотила, потом, повернувшись, включила воду в раковине и сделала несколько глотков. И всё это – не дыша. Вернула бутылку.
– Ну ты и сильна, подруга! – восхитилась вопрошающая. – Точно, из наших. Но, может, всё же расскажешь? Нам всем интересно.
– Всем?! – Только сейчас девушка обратила внимание, что почти вся уборная забита соплеменницами. Откуда их здесь столько?! Снова протянула руку за бутылкой. Второй раз глотать спирт было куда легче. Снова запила, потом заговорила: – Мы вместе работали. На Фиори. Вот и…
…Спустя полчаса она, в обнимку с недавней противницей в поединке, сидя на полу в уголке, заплетающимся языком плакалась о своей несчастной судьбе:
– Понимаешь, человек меня фактически спас! Потому что ур Сарими грозился отдать меня солдатам… Снял с него голову так, как ты, кха, рвёшь туалетную бумагу! Я и моргнуть не успела, а башка уже лежала на полу. С проти-и-и-ивным таким стуком. Ик. Ты же знаешь, если он выиграл поединок, то я – его собственность. Ик. Он может делать со мной всё, что угодно. Ведь я – его раба. И то, что меня сделали его женой. Ик. Заслуга моей подруги. Ик.
– Да ладно тебе рыдать! – Последовал мощный глоток из почти опустевшей бутылки. – Пилыцица, когда его увидела, чуть трусики не намочила! Мы её еле в себя привели! Так что гордись, подруга. Тебе в мужья достался истинный воин… – Снова глоток. – Э… А чё мы тут сидим-то?
– Действительно. А ч-чё?
– А пошли попрыгаем?
– Порыгаем? Легко. Ещё бутылочку, и всё будет так, как ты захочешь, подруга.
– Айе! Ты чё? Я говорю – попрыгаем! Потанцуем! В конце концов, он твой муж, а я хоть и глубоко уважаю Иари – всё-таки она командовала мной столько лет, – но не дело отдавать собственного мужика кому-то чужому!
– Верно говоришь, подруга! Пошли! Это – мой мужчина!!!
Они кое-как, опираясь друг на друга, поднялись с пола и двинулись к выходу…
…Дмитрий был шокирован, когда, распихав танцующие пары, перед ним возникла его, гм, жена. Но в каком виде! Растрёпанные волосы, торчащие в разные стороны из причёски, неровно оборванное платье, всё в дырах, почти полностью обнажающее длинные ноги в разодранных в хлам колготках. В обнимку с ещё одной саури, в клочьях платья которой угадывался наряд подружки невесты.
– Э, капитан! – рявкнула Ююми, и на него пахнуло густым спиртовым запахом. Она подняла руку и показала на него пальцем: – Это мой мужчина! Отдай!
Иари, с которой Дмитрий танцевал уже который раз за вечер, с удивлением уставилась на пошатывающуюся парочку соплеменниц. Его жена икнула, потом уставилась на них мутным взглядом, не желающим фокусироваться.
– Ну ты чё? Капитан? Сказано тебе – это мой! – Ююми дёрнула перед собой рукой в каком-то жесте. – Мой! Законный! Муж! И нечего к нему липнуть! Я его жена! И я ему рожу! Чем я хуже? – мотнула пьяным жестом в сторону балкона, с которого как раз послышалось очередное «горько».
Партнёрша Рогова бросила на него извиняющийся взгляд:
– Прости, но она права. Жаль. – И гибким движением ускользнула в толпу танцующих.
– Вот! Так бы раньше! – обрадовалась поддерживающая Ююми вторая саури, тоже обдав Дмитрия могучим выхлопом.
Ох, Тьма… Толчком отправила жену в объятия мужа. Саури врезалась головой в его торс. Вздрогнула, шатаясь. Попыталась выпрямиться – безуспешно. Уцепилась за его костюм и, перебирая руками, как по перекладинам штурмовой лестницы, всё-таки умудрилась принять вертикальное положение.
– Ты – мой муж. Что бы там ни говорили. И я никому не позволю тебя увести! – чуть повысила голос.
Рогов начал злиться. Пьяные вдрызг саури и так привлекли ненужное внимание. Надо, пожалуй, убираться. Не стоит портить брату свадьбу скандалом. А к этому всё идёт. Да и… Жена хороша. Быстро наливающийся синяк под глазом. Длинные царапины на левой щеке. Мелькающее в прорехах тело и бельё. Дмитрий молча стянул с себя пиджак, накинул ей на плечи. Впрочем, это почему-то обрадовало саури:
– Вот! Видишь! Он меня тоже любит!
Мужчина ухватил жену за руку, потащил пока ещё передвигающуюся на собственных ногах, но бессильно болтающуюся следом Ююми к выходу. Хвала богам, попался кто-то из подружек невесты, на ходу бросил ей:
– Передай брату – мы в гостиницу.
Та, глядя восхищёнными глазами на обоих, выдохнула:
– Обязательно!
Уф! Облегчённо выдохнул, когда оказался с ней на улице. Махнул рукой, подзывая одно из дежуривших у ресторана такси. Когда машина подкатила, кое-как запихнул жену внутрь. Прыгнул сам.
– Гостиница «Старый город». – Ткнул карточкой в считыватель.
Глайдер начал набирать высоту сразу. А Ююми – громко возмущаться по поводу того, что она хотела потанцевать с собственным мужем, а он, гад и сволочь, её не уважает, и вместо того, чтобы слиться с ней в благородном хайаре, тискает какую-то там… Договорить пьяная вдрызг саури не смогла по чисто прозаическим причинам: она вырубилась. К радости и удовлетворению своего супруга. Поэтому дальнейший путь прошёл без эксцессов, если не считать поражённые глаза обслуживающего персонала гостиницы, когда Дмитрий прошёл через холл, держа её на руках. Правда, свирепый взгляд мужчины напугал всех бросившихся к нему на помощь служителей. Подъём в лифте прошёл также нормально, и, войдя в номер, он занёс почти невесомое, при его силе, тело в спальню и, уложив его на кровать, задумался, как ему поступить дальше. Раздеть и положить нормально? Утром будет скандал. Хотя он уже раз сподобился увидеть нынешнюю жену в костюме Евы, когда приволок почти распрощавшуюся с жизнью в вымороженном бараке саури к себе в дом. Ещё там, на Фиори. Хвала богам, что ушастая так и не задалась вопросом, кто надевал на неё рубашку, если кроме