И вот теперь я сидел на заднем дворе дома в Индиан-Крик-Айленд, любуясь далекими очертаниями Майами. Вместе со мной за столом сидели Эллиот Лавинь, Гэри Делука и близкий друг Эллиота Артур Винер, лысеющий богатый кокаинист лет пятидесяти. У бассейна расположились дамы: прелестная Герцогиня, изможденная Эллен, а также Сонни Винер, жена Артура. К часу дня стало жарко, на небе не было ни облачка.
Я спросил Эллиота, какую цель ставит перед собой компания «Стив Мэдден Шуз» в отношениях с сетью универмагов «Мейси», которая, похоже, недовольна появлением в универмагах корнеров компании «Стив Мэдден Шуз».
Улыбающийся Эллиот Лавинь, успевший съесть пять таблеток кваалюда, произнес нечто весьма бессвязное, посасывая из бутылки холодное пиво «Хайнекен».
— Похоже, он сказал, что мы должны говорить с сетью «Мейси» с позиции силы и заявить им, что не можем открывать наши отделы по одному, — перевел я для Гэри. — Нам нужно делать это сразу во всем регионе, а затем в следующем, чтобы в конечном счете иметь свой корнер в каждом универмаге «Мейси» в любом уголке страны.
— Хорошо сказано, Джордан, — одобрил Артур, — отличный перевод.
И окунув крошечную ложечку во флакон с кокаином, который он держал в руке, с силой втянул порошок левой ноздрей.
Эллиот посмотрел на Делуку, кивнул и приподнял брови, как бы говоря: «Вот видишь, меня не так уж трудно понять».
Тут к нам подошел скелет жены Эллиота и обратился к своему мужу:
— Эллиот, дай мне таблеточку, мои все кончились.
Эллиот отрицательно покачал головой и показал ей средний палец.
— Какая же ты сволочь! — жалобно сказал скелет. — Ну, погоди! В следующий раз, когда ты скажешь, что у тебя кончились таблетки, я тоже пошлю тебя!
Я взглянул на Эллиота — его голова безвольно качалась из стороны в сторону. Это был верный признак того, что сейчас он впадет в полубессознательное состояние.
— Послушай, Эл, — сказал я, — хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть, чтобы ты немного пришел в себя?
Эллиот широко улыбнулся и пробормотал:
— Сделай мне первоклассный чизбургер!
— Нет проблем! — ответил я, поднялся и пошел на кухню, чтобы сделать ему первоклассный чизбургер. В гостиной меня перехватила Герцогиня, на которой был совсем узенький небесно-голубой бразильский купальник-бикини.
— Я больше не могу выносить эту Эллен! — процедила она сквозь зубы. — Она больная на всю голову, я не хочу больше видеть ее в своем доме. Она все время нюхает кокаин, а потом бессвязно бормочет что-то. Все это отвратительно! Просто невыносимо! Ты не торчишь вот уже почти месяц, и я не хочу, чтобы тебя окружали торчки. В этом нет ничего хорошего для тебя.
Я пропустил мимо ушей половину того, что сказала Герцогиня. То есть я все слышал, но куда больше меня волновала ее прелестная грудь (которую она недавно увеличила до третьего размера).
— Успокойся, милая, Эллен не такая уж плохая. Кроме того, Эллиот — один из моих самых близких друзей, так что этот вопрос не подлежит обсуждению.
Не успели эти слова слететь с моих губ, как я понял, что совершил ошибку. В следующую секунду правая рука Герцогиня мелькнула в воздухе в молниеносном хуке, однако за тот месяц, что я не употреблял наркоту, ко мне вернулись мои кошачьи рефлексы, и я с легкостью увернулся.
— Остынь, Надин, — сказал я и засмеялся. — Не так-то легко ударить меня, когда я трезв.
Надин тоже широко улыбнулась, закинула руки мне на шею и сказала:
— Я так горжусь тобой. Ты сейчас совсем другой человек. Даже спина у тебя меньше болит, правда?
— Да, немного меньше, — ответил я, — терпеть можно. Но еще далеко до полного излечения. Как бы то ни было, мне кажется, что я справился с зависимостью от кваалюда. И я люблю тебя еще больше, чем прежде.
— Я тоже люблю тебя, — промурлыкала она, округлив губки. — Я сержусь только потому, что Эллиот и Эллен — это зло. Он очень плохо влияет на тебя, и, если он останется здесь надолго… ну, ты знаешь, о чем я.
Она подарила мне влажный поцелуй в губы и прижалась ко мне всем телом.
Вся кровь хлынула куда-то в самый низ живота, в самый пах. Я подумал, что в словах Герцогини есть зерно истины.
— Знаешь что, — сказал я, — если ты согласишься быть моей сексуальной рабыней до конца недели, я переселю Эллиота с женой в отель. Идет?
Герцогиня широко улыбнулась и ласково погладила именно там, где надо.
— Договорились, милый. Твое желание для меня закон. Убери их отсюда, и я вся твоя.
Пятнадцать минут спустя Эллиот мусолил свой чизбургер, а я говорил по телефону с Джанет, прося ее заказать Эллиоту и Эллен номер в шикарном отеле в тридцати минутах от моего дома.
Неожиданно Эллиот с полным ртом недожеванного чизбургера вскочил с места и нырнул в бассейн. Через несколько секунд он вынырнул и жестом предложил присоединиться к нему для подводного соревнования. Мы с ним всегда так делали — спорили, кто дальше проплывет под водой. Эллиот был сильным пловцом, поскольку вырос на берегу океана, так что он имел некоторое преимущество. Но, принимая во внимание его нынешнее состояние, я подумал, что смогу обыграть его. Кроме того, в юности я подрабатывал спасателем, так что тоже неплохо плавал.
Когда я вынырнул, к краю бассейна подошла Герцогиня:
— Не пора ли вам, двум придуркам, повзрослеть? Мне не нравится ваша тупая игра. Один из вас когда-нибудь за это поплатится. А где Эллиот?
Я посмотрел на дно бассейна и прищурился. Какого черта он там делает? Почему лежит на боку? О черт! Неожиданно весь ужас происходящего ударил мне по мозгам, словно тяжелый молот. Не теряя времени, я нырнул за несчастным на дно бассейна. Он не двигался. Я схватил его за волосы и сильным рывком правой руки потащил к поверхности, бешено работая ногами. Его тело в воде было почти невесомым. Как только мы оказались на поверхности, я рывком вытащил Эллиота на бортик. Его тело безжизненно развалилось на бетоне. Он был мертв. Мертв!
— О боже! — вскрикнула Надин, и по ее щекам потекли слезы. — Эллиот мертв! Спаси его!
— Вызывай скорую! — закричал я. — Быстрее!
Я приложил два пальца к сонной артерии — пульса нет. Я схватил его запястье — ничего. Мой друг умер, подумал я.
И тут я услышал душераздирающий вопль Эллен Лавинь:
— О боже! Нет! Прошу тебя, Господи, не отнимай у меня мужа! Пожалуйста! Спаси его, Джордан! Спаси его! Не дай ему умереть! Я не могу потерять мужа! У меня двое детей! О нет! Не сейчас! Пожалуйста!
Она начала неудержимо рыдать.
Вокруг меня собралась целая толпа — Гэри Делука, Артур и Сонни, Гвинни и Рокко, даже нянька с Чэндлер на руках, прибежавшая на шум. Я видел, как ко мне бежит Надин, позвонившая в службу 911. У меня в ушах звучало: «Спаси его! Спаси его!» Я решил сделать Эллиоту искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, как меня учили в спасательной службе много лет назад.
И вдруг я подумал — а зачем? Со дня на день агент Коулмэн начнет проверку его банковских счетов. Сейчас, когда Эллиот лежал передо мной без признаков жизни, я не мог не подумать, насколько кстати была бы его смерть. Мертвые ничего не расскажут… Эти четыре слова зазвучали в моем мозгу, мой разум умолял меня не возвращать Эллиота к жизни. Пусть вместе с ним умрут все тайны наших сделок.
Этот человек был настоящим воплощением зла в моей жизни. Он снова подсадил меня на колеса после многих лет чистой жизни, подсадил меня и на кокаин, а потом еще и подвел меня как подставной, а это было равносильно тому, чтобы просто украсть мои деньги. И все ради азартных игр. Плюс проблемы с наркотиками, с налоговой службой… Агент Коулмэн не дурак, он тут же нащупает эти слабые места, особенно те, что связаны с налогами, и припугнет Эллиота тюрьмой. И тогда Эллиот начнет давать показания против меня, вывалит все, что ему обо мне известно. Нужно просто дать ему умереть, потому что… мертвые ничего не расскажут…
Но все вокруг кричали:
— Не останавливайся! Продолжай! Продолжай!
И неожиданно до меня дошло, что я уже пытаюсь оживить его! Пока мой рассудок взвешивал все «за» и «против», что-то гораздо более сильное щелкнуло во мне и перевесило все мои рассуждения.
Я прижался ртом к губам Эллиота и с силой вдохнул воздух в его легкие, потом стал ритмично нажимать на его грудную клетку. На секунду остановился, чтобы оценить результат.
Ничего! Черт возьми! Он все так же не подавал признаков жизни! Как же так? Я все делаю правильно! Почему он не дышит?
Неожиданно я вспомнил о приеме Геймлиха:[18] я недавно читал в новостях, как с его помощью спасли утонувшего ребенка. Я перевернул Эллиота на живот, обхватил его обеими руками и резко сжал изо всех сил. Щелк! Раздался хруст, треск… Я понял, что сломал ему ребра. Снова перевернув его на спину, я проверил, не дышит ли он. Нет, Эллиот не дышал.
Все было кончено. Он умер. Я взглянул на Надин и со слезами на глазах сказал:
— Я не знаю, что еще сделать. Он не возвращается.
И тут я снова услышал пронзительный крик Эллен:
— Господи! Мои дети! О боже! Прошу тебя, не останавливайся, Джордан! Продолжай! Ты должен спасти моего мужа!
Эллиот совсем посинел, последние проблески жизни уходили из его глаз. Мысленно произнеся короткую молитву, я сделал глубокий вдох и снова вдохнул в него воздух со всей силой, на которую был только способен, и вдруг почувствовал, как его живот раздулся, словно воздушный шарик… и его желудок изверг съеденный чизбургер. Эллиота вырвало прямо мне в рот. Я отшатнулся и стал судорожно отплевываться и кашлять.
А он уже сделал слабый вдох. Сунув голову в бассейн, я наскоро прополоскал рот и снова посмотрел на Эллиота. Его лицо, кажется, снова порозовело. Но тут же он снова перестал дышать. Я посмотрел на Гэри и сказал:
— Замени меня!
Но тот в ужасе показал мне ладони, будто отталкивая меня, замотал головой, словно говоря: «Нет, ни за что на свете!» — и отступил назад. Я повернулся к Артуру, «лучшему другу» Эллиота, но тот отреагировал точно так же, как Гэри. Мне не оставалось ничего другого, кроме как… отвратительно! Но тут на помощь пришла Герцогиня. Я лил воду на лицо Эллиота, а она вымывала остатки