Выйдя из хижины, он отыскал своих сыновей позади их дома возле загона. Судя по крови на траве вокруг них, они защищались. Гордость и скорбь боролись в сердце Маддена, когда он отвернулся от мертвых сыновей и побрел по поселку, проверяя труп за трупом. Убит… убита… убит…
Вернувшись в свой дом, Мадден отодвинул кровать от стены и вытащил спрятанный там мешок. Внутри были два адских пистолета и около тридцати патронов. Он зарядил пистолеты и прицепил их к поясу.
Все мертвы. Все мечты обращены в прах.
– Ну, меня вы не убили, сукины дети! И я вас найду! Вам Ад подавай? Так я вам устрою Ад!
10
Шэнноу стоял перед лавкой, вскинув мешок с припасами на плечо, и смотрел вверх на крепость из белого мрамора. Шесть круглых башен. Две из них по сторонам высоких ворот под аркой. Часовых нигде не было видно. Бейкер, лавочник, запер дверь и исчез среди теней. Шэнноу стоял один и обдумывал план действий.
Где-то в огромной крепости или под ней заперты Бетик и Арчер. Но какое ему до этого дело? Чем он им обязан? Они вместе или поодиночке поскакали бы спасать его? И, что еще важнее, способен ли он их спасти?
У Риддера двадцать стражников, а он не знает, где их посты, и не знает плана крепости. Въехать в нее было бы бессмысленным жестом, который ничего не даст. Он вернулся к своему коню, вскочил в седло, выехал на главную улицу и направился к воротам, погруженным в черную тень.
В высоте над ним замаячили белые башни, и у него возникло ощущение, что он въезжает в гигантскую гробницу и уже никогда больше не увидит, как восходит солнце. Перед его конем вырос человек со старым ружьем в руках.
– Ты тут по какому делу?
– Приехал к Риддеру.
– Он тебя ожидает?
– А ты можешь найти другую причину, зачем бы я оказался здесь в глухую ночь?
Тот пожал плечами:
– Мне велено высматривать беглых волчецов – и только. Но все-таки это получше рудника, клянусь Богом!
Шэнноу кивнул и тронул коня каблуками с таким видом, будто знал, куда едет. За аркой ворот оказался мощенный булыжником двор. Прямо впереди широкие мраморные ступени вели к двустворчатой дубовой двери, а слева начинался узкий проулок. Шэнноу выбрал проулок и оказался во втором дворе, где помещалась конюшня. Из теней, почесывая в затылке, появился мальчишка. Шэнноу спешился и отдал ему поводья.
– Не расседлывай его. Я ненадолго.
– Ладно, – ответил паренек, зевая.
Шэнноу сунул ему серебряную монету.
– Дай ему овса и разотри его хорошенько!
– Будьте спокойны! – обещал паренек. Блеск серебра заставил его забыть про сон.
– Где я найду менхира Риддера?
– В его комнате. Ведь ночь на дворе.
– А как туда пройти?
– Вы новенький?
– Да.
– Вернитесь в большой двор, поднимитесь по ступенькам и увидите наружную лестницу. Подниметесь мимо двух дверей, войдете в третью, и часовой там проводит вас к нему.
– Спасибо, парень.
Шэнноу вернулся в первый двор и, проходя мимо, помахал часовому. По винтовой лестнице он поднялся на третий этаж и остановился перед дверью из толстых деревянных брусьев. Прежде чем ее открыть, он снял куртку и перекинул через руку. Внутри оказался коридор, увешанный коврами и освещенный масляными лампами. Войдя в полосу света, Шэнноу раздвинул губы в улыбке в сторону часового, который развалился на стуле, положив ноги на небольшую оскалившуюся мраморную собаку. Тот поспешно опустил ноги на пол и встал.
– Чего тебе надо? – прошептал он. – Ты же не мой сменщик.
– Верно, – сказал Шэнноу, небрежно сделав шаг к нему. Куртка соскользнула с его руки, и открылось черное дуло адского пистолета. Он взвел курок, и коридор откликнулся на щелчок многократным эхом, словно трещали, ломаясь, кости. Глаза часового полезли на лоб. Шэнноу сделал еще шаг к нему и приложил дуло к его подбородку снизу.
– В какой комнате Риддер? – прошептал он.
Часовой показал через плечо Шэнноу.
– Говори! – приказал Шэнноу, не взглянув туда, куда указывал дрожащий палец.
– Через две двери слева.
– А где пленные, которых взяли сегодня?
– Не знаю. Я только-только заступил на пост. Я весь день спал.
– Их заперли в руднике?
– Наверное.
– Как туда спуститься?
– Господи, да как же я объясню? Надо пройти десяток лестниц и коридоров только до клети. Тут запросто заблудишься.
– Что за дверью позади тебя?
– Кладовая.
– Будь так любезен, открой ее.
– Не убивайте меня… У меня жена… дети…
– Внутрь!
Часовой повернулся, открыл дверь, и Шэнноу, войдя в кладовую следом за ним, резко ударил его по затылку. Часовой упал без единого стона. Шэнноу поискал веревки, не нашел, а потому снял с часового пояс и стянул руки ему за спиной. Потом засунул в рот полотняный платок и завязал лоскутом от рваной занавески.
Выйдя в коридор, он бесшумно приблизился к двери Риддера и беззвучно выругался, заметив пробивающуюся из-под нее полоску света. Он распахнул дверь, вошел и увидел небольшой аналой, перед которым стоял на коленях худощавый мужчина с пышной шевелюрой седых волос. Мужчина обернулся. Лет пятьдесят на вид, круглые темные глаза и худое острое лицо без намека на юмор.
– Во имя Господа, кто вы, сударь? – воскликнул Риддер, поспешно поднимаясь с колен. Его запавшие щеки начали багроветь.
– Вот сейчас сами его об этом спросите, – ответил Шэнноу, прицеливаясь в него.
Краска сбежала с лица Риддера.
– Вы же не собираетесь меня убить?
– Собираюсь, пастырь.
– Но почему?
– Такая мне блажь пришла! – прошипел Шэнноу. – Не терплю разбойников.
– Я тоже! Ведь я служитель Божий!
– Навряд ли. – Шэнноу быстро шагнул к Риддеру, ухватил его за лацканы черной куртки и притянул к себе. – Открой рот!
Риддер в ужасе подчинился, и Шэнноу всунул ему между зубами ствол пистолета.
– Теперь слушай меня, Пастырь, и запоминай каждое слово. Ты отведешь меня к тем двум, которых захватил сегодня, и мы выберемся отсюда вчетвером. Это твой единственный шанс остаться в живых. Понял?
Риддер кивнул.
– Ну, на случай, если ты думаешь, что, чуть мы выйдем отсюда, твои стражники тебя выручат, запомни: я не боюсь смерти и заберу тебя с собой в Ад. – Шэнноу убрал пистолет в кобуру. – Утри пот с лица, Пастырь, и идем.
Бок о бок они прошли по коридору и спустились по нескольким лестницам. В лабиринте сумрачных коридоров Шэнноу вскоре утратил всякое ощущение направления. Воздух был затхлым. Несколько раз они проходили мимо часовых, отдававших Риддеру честь. Наконец они вошли в тускло освещенное помещение, где за столом шесть человек играли в кости на медяки. Все были вооружены пистолетами и ножами.
– Поднимите клеть! – приказал Риддер, и они бросились к сложной системе блоков и канатов перед открытым стволом шахты. Дюжий детина с ручищами, как два окорока, начал вращать железную ручку, и через несколько секунд из глубины шахты поднялось подобие огромного ящика без передней стенки. Риддер шагнул внутрь, Шэнноу последовал за ним. Там на веревке висел небольшой колокол. Дергаясь и раскачиваясь, клеть опускалась во тьму. Шэнноу смигнул пот с глаз, а клеть все опускалась и опускалась.
После того как словно вечность миновала, они достигли нижнего яруса. Риддер позвонил в колокол, клеть остановилась, и они вышли в полутемный туннель, где было душно от вони человеческих испражнений.
Шэнноу закашлялся, борясь со рвотой, и судорожно сглотнул. Риддер остановился и указал на несколько дверей с задвинутыми снаружи засовами.
– Я не знаю, в какой они именно. Но, во всяком случае, в одной из них.
– Открой все двери.
– Вы с ума сошли? Нас растерзают в клочья!
– Сколько тут человек?
– Да около пятидесяти. И примерно шестьдесят волчецов.
На щеках Шэнноу заиграли желваки. Дверей было только шесть.
– За каждой у вас заперто по двадцать человек? И вы называете себя служителем Божьим? – Шэнноу в бешенстве ударил Риддера по уху так, что сбил его с ног. – Вставай и отпирай двери! Каждую Богом проклятую дверь!
Риддер подполз к первой и обернулся к нему.
– Вы не понимаете. Рудник необходим всей общине. Мой святой долг – заботиться о моей пастве. Я бы не использовал людей, не будь я к этому вынужден. Я использовал волчецов, но легочная лихорадка убивала их десятками.
– Открывай дверь, пастырь! Посмотрим на твою паству.
Риддер вытащил засов из скоб и распахнул дверь. Во мраке за ней ничто не шевельнулось.
– Теперь остальные.
– Во имя Бога…
– Ты говоришь о Боге здесь?! – закричал Шэнноу, а из мрака на смутный свет вышла темная фигура, и он попятился от неожиданности. Существо ростом футов в пять, покрытое шерстью. Лицо вытянуто в карикатурную форму не то волка, не то собаки, но глаза человеческие. Обнаженное тело все в язвах. За ним появились и другие такие же существа. Словно не замечая Риддера и Шэнноу, они проковыляли к ларю у дальней стены и остановились, апатично глядя в никуда.
– Что в ларе? – спросил Шэнноу.
– Их инструменты. Они думают, что им пора на работу.
– Все двери, Риддер!
Седовласый пастырь, спотыкаясь, переходил от одной темницы к другой. В предпоследней Шэнноу увидел над маленькими волчецами окровавленное лицо Бетика.
– Шэнноу?!
– Сюда! Быстро!
Бетик протолкался через бессмысленно топчущихся рабов, и Шэнноу протянул ему капсюльный пистолет.
– Оставайся тут с этой мразью, – сказал он, кивнув на Риддера. – Я поднимусь наверх. А этим постарайся растолковать, что они свободны.
– Так их же снова изловят! Давай выберемся отсюда, пока можно.
– Делай так, как я говорю, Бетик, или я оставлю тебя здесь! Где Арчер?
– Лежит без сознания. Они забили его почти насмерть. Нам придется его нести.
– Придумай что-нибудь, – сказал Шэнноу, входя в клеть.
– Тебе хорошо говорить! – огрызнулся Бетик. – А я оставайся тут внизу с недоношенными волками и сооружай носилки!