– Следующий!
Передо мной швыряют на колени следующего арестанта. Сколько их там ещё? Девять? Средних лет мужчина с рыхлым, каким-то бесформенным лицом. Глашатай зачитывает:
– Шкен Моис, купец первого разряда славного города Ниро. Обвиняется в небрежении своими обязанностями, злоупотреблением властью, ростовщичеством, незаконной торговлей. Сознался после пытки. Изобличён полностью пятью свидетелями.
Тот вскидывает голову, желая чего-то сказать, но стражник с маху бьёт его палкой по затылку. Бывший купец дёргается. Со скучающим видом смотрю на него, словно на букашку. Как-то нет желания считать его человеком. Ни малейшего. Потому что грехов за этим существом выше крыши: взятки, вымогательства, совращение… Требовал с поставщиков деньги. Якобы за свою поддержку при выборе продавца на конкурсе. Сам же просто молчал, когда в Совете города разворачивались споры о том, у кого купить то или иное из товаров, необходимых для города. Естественно, если принималось решение против того, кто давал взятку, деньги не возвращались… А ещё, самое мерзкое, любитель малолетних девочек. По десять – одиннадцать лет. Все отцы города опасались отпускать своих дочерей одних. Исчезали. С концами. Иногда находили останки в лесу, или в бухте прибивало тела к берегу. Всегда списывали на пиратов. Но в доме этого купца нашли подвал. А в нём удалось обнаружить одну ещё живую девчушку. И печь с останками людей: обгоревшие скелетики, пуговицы, остатки немудрёных украшений…
– Шкена казнить особой казнью – сварить живьём в смоле.
Народ, собравшийся на площади, одобрительно гудит. Они поддерживают решение суда. Особенно отцы, лишившиеся своих детей. Дай им волю, разорвали бы на мелкие кусочки тварь! Но тут и они согласны со мной. Казнь в кипящей смоле – жуткая вещь.
Палачи незамедлительно приступают к делу – волокут огромный котёл, устанавливают на специальной треноге, насыпают куски смолы. Вспыхивает пламя. Шкен дикими глазами смотрит на разворачивающуюся перед ним процедуру, его губы трясутся, челюсть дрожит. Мне же всё равно. Такого изверга я не пощажу ни за какие деньги или обещания.
– Семья Шкена приговаривается к изгнанию из города в том, в чём одеты и что у них при себе…
Как ни странно, у ублюдка есть жена и даже дети. Мальчишка и девчонка, чуть помладше тех, кого убивал их папочка.
– При новом появлении в землях баронства Ниро – детей продать на острова, их мать – в бордель города.
Народ вновь одобрительно гудит. Судя по всему, я набираю в его глазах очки. Суд идёт быстро, а все решения вызывают бурное одобрение народа. Напрасно арестанты думали, что вершат свои дела втайне. Люди знают всё. Так что теперь нет ни одного ложного или купленного приговора: виселица, топор, котёл со смолой. Палачам сегодня выпало много работы…
– Гер Кульк. Бывший интендант Ниро. Осуждён за растрату городских средств, закупку заведомо испорченных продуктов, гнилой материи и кож. Приговаривается…
Тот падает на колени, но я глух к мольбам вора. А между тем палачи рьяно раздувают специальными мехами пламя под котлом со смолой.
– Ваша светлость! Пощадите! – истошно вопит Кульк при виде приближающегося к нему палача с раскалённым добела ковшом расплавленного свинца. Казнь у казнокрада и фальшивомонетчика – залить расплавленным металлом глотку. Два дюжих молодца зажимают жулику голову в тиски, растягивают специальным кляпом рот, вставляют в него деревянную воронку. Ковш аккуратно наклоняется и…
Прочее действие тем временем продолжается: льётся кровь, хрустят дробимые ломом кости, стоны, крики, вопли. Противно. Мерзко. Но никуда от этого не деться. Хоть я сижу с невозмутимым видом, но даю себе слово, что наведу в городе порядок. Мне не нужен страх моих подданных. Я хочу, чтобы меня любили и уважали за моё отношение к ним, а не за титул и положение.
Сзади шепчут, и с трудом разбираю слова за воплями казнимых:
– Сьере барон, тут пришло письмо… – Мне протягивают конверт, запечатанный имперской почтой.
Адрес отправителя – ого! Императорское управление безопасности! От Льян? Вскрываю упаковку, хрумкает сургучная печать, извлекаю лист белоснежной бумаги, пробегаю глазами. Что за… Мои глаза округляются.
«…По данным разведки, пираты с Вольных островов планируют нападение на Ниро и его окрестности. Вам надлежит обеспечить безопасность маркизата и его жителей любыми средствами…»
Здравствуйте, приплыли!
«…Для исполнения приказа можете воспользоваться любыми средствами и методами без ограничения. Вплоть до реквизиций, принудительной мобилизации и права амнистии преступников. Нападение ожидается весной следующего года. До этого вам надлежит укрепить город и обеспечить непрерывное наблюдение за морем и окрестностями ваших владений…»
Доса Мири стоит за моей спиной. За неделю женщина окончательно выздоровела, навела порядок в городском доме. Когда мы с ребятами из охраны вчера вечером прибыли, нас встретили вышколенная челядь, практически стерильный двор и дом, великолепно убранные покои. Кухня так же была выше всяких похвал. Во всяком случае, я и мои солдаты отдали должное искусству поваров. Так что, думаю, не ошибся, назначив бывшую аристократку управляющей городским поместьем. Ей я отдал список, вручённый мне Марикой, и попросил обеспечить закупку. Женщина поклонилась, затем пробежала глазами бумагу, кивнула красивой головкой под коричневым покрывалом вдовы и произнесла четыре слова:
– Будет исполнено, сьере барон.
И насколько я знаю, её посланцы уже вовсю работают на рынке…
Всё? Да. Действительно. На сегодня правосудие закончено, и можно отправляться в поместье, а потом в замок. Жестом подзываю стоящего за моим плечом нового магистра Ниро:
– Сьере Рат, я бы хотел видеть вас и начальника стражи в моём городском доме. Это деловая встреча.
– Что-то произошло, ваша милость? – Бургомистр напуган.
Я и так навёл в городе шороху, да ещё казни бывших высших горожан, так что немудрено, что мужчине лезет в голову всякая ерунда. Показываю ему свёрнутый лист:
– Послание из столицы. Мне нужно будет вас ознакомить с его содержанием.
На лице бывшего купца появляется облегчение. Но это только потому, что он ещё не знает о пиратах…
Я поднимаюсь со своего места, занимаю место в седле жеребца, и небольшой кавалькадой – я, повозка, следом за ней солдаты – отправляемся от места казни в усадьбу. Возок предназначен для досы Мири. Она неподвижно замерла на скамеечке, не глядя по сторонам.
– Доса Мири, вы зря обижаетесь или думаете, что мне доставляет удовольствие видеть, как мучают и казнят людей. Я воин, а не палач. Но сегодня это… – показываю рукой в перчатке на эшафот позади нас, – вынужденная мера. Надеюсь, жестокость наказания послужит уроком для всех остальных.
Женщина с удивлением смотрит на меня, потом кивает. Ну, одной проблемой меньше.
Путь по улицам проходит в молчании. Встречающиеся нам горожане, не слишком многочисленные, торопливо срывают с головы шапку, склоняются в низком поклоне. Кавалькада въезжает во двор. Повозка останавливается. Я спрыгиваю с коня, подхожу к возку, протягиваю руку даме. Та удивлённо опирается на мою руку, выходя из повозки.
Нас встречают слуги, а также Мори и Илли. Девушка с тревогой подбегает к матери, заглядывает ей в лицо, затем подхватывает женщину под руку, помогая войти в дом. Я остаюсь на улице, ожидая, пока ребята привяжут коней и Рорг подойдёт ближе. Ему тоже надо знать неприятные новости. Спохватываюсь и громко говорю вслед неспешно удаляющимся дамам:
– Доса Мири, пусть приготовят ужин из расчёта на меня, вас и вашу семью и двух гостей.
Та, не оборачиваясь, кивает, жестом прихватывая по дороге слуг.
Теперь можно и немного отдохнуть. Но сначала – моя охрана. Рорг, кажется, сообразил, что у нас неприятности. Но деликатно помалкивает. На его вопрошающий взгляд делаю стандартный военный утверждающий жест, и он едва заметно дёргает подбородком. Понял.
– Я в кабинет, сержант. Все подробности вечером, за столом.
…Подхожу к камину, усаживаюсь в удобное кресло. Вытягиваю ноги. Замечаю застывшую у порога служанку:
– Пусть мне принесут натту, бумагу и перо.
Спустя пять минут всё заказанное появляется передо мной, и, попивая маленькими глотками ароматный напиток, к которому не на шутку пристрастился, я набрасываю тезисы. Итак, ожидается нападение на Ниро. Следовательно, учитывая население города, врагов будет не меньше двух-трёх тысяч. Делаю пометку: выяснить обычное число корсаров на одном корабле. Далее: необходимо провести ремонт городских стен, организовать круглосуточные заставы на ключевых точках, как только снег начнёт таять. Снова пометка: задача застав – лишь наблюдение, при обнаружении противника подать сигнал по цепочке и известить городскую дружину. Вторая сноска: а есть ли в Ниро ещё воины, кроме стражи? Хотя бы наёмники? Прояснить у бургомистра вопрос с ополчением и оружием для него. Пункт третий: необходимо опросить народ по поводу тактики и приёмов, применяемых корсарами при нападениях на город. Без сносок и примечаний. Пункт четвёртый: организовать оборону города… Самый трудный и сложный. Итак, у новоиспечённого сьере барона в наличии полста тысяч подданных. Из них мужчин – десятая часть. Остальные – дети, старики, женщины. Итого: примерно пять тысяч человек. По данным Неукротимого. Сам я ещё перепись не проводил. И это в идеале. Реально же можно рассчитывать на пять сотен, в лучшем случае – семьсот воинов. Точнее – смазки для мечей. Потому что настоящих воинов я из них при всём желании сделать не сумею. Только если отправлю всех в срочном порядке в учебные лагеря Империи. Этого мне никто не позволит. Там свои планы, свои новобранцы. Значит, придётся просить Атти о помощи инструкторами, оружием и техникой. А техники как раз и нет. К тому же сейчас император напрягает все силы, приводя страну в порядок после гражданской войны, и восстанавливает уничтоженную экономику. Следовательно, в лучшем случае меня снабдят по остаточному принципу. В худшем – просто пошлют. Сексуально-пешеходным маршрутом. Нет, сам-то Неукрот