Матс не целовал тех, с кем развлекался после Поединков. Не позволяла брезгливость. Резинка во время секса служила барьером и давала хоть какое-то чувство защищенности, а обмена слюной с незнакомкой он всячески старался избегать.
Резко развернув девушку к себе спиной, он прислонил ее к стене и грубо задрал подол ее платья. Она не сопротивлялась. Шлепнув ее по ягодице, он стянул вниз ее трусики.
— Какой ты быстрый, — простонала девушка, выпячивая попку.
— А ты неразборчивая. — Сильнее прижав ее лицом к стене, небрежно ответил Матс.
— Что, прости?
— Неужели, тебе все равно, кто и что будет совать в тебя, дура? А если у меня нет средств защиты? Если я чем-нибудь болен? Тебе совсем плевать, кто тебя трахает?
— Придурок! — Закричала она, вырвавшись.
Натянула трусики, обиженно поправила платье.
— Дешевка. — Выдохнул он, отворачиваясь.
Она выбежала, хлопнув дверью, и Матс не сомневался, что уже через пару десятков минут в зале найдется желающий ее осчастливить. Это, к счастью, будет не он. Как же ему все это надоело. Матс хотел долгого секса с поцелуями, бессмысленного шепота на ухо и трепетных прикосновений. Он хотел близости. И хотел смотреть в глаза Тиль, когда окажется в ней.
50
— Как ты?
От неожиданности она вздрогнула и обернулась.
— Все хорошо? — Шепнул Мартин, когда они шли обратно.
Эрика останавливали почти у каждого столика и кабинета. Он вынужден был перекидываться парой фраз с гостями, и, судя по его виду, всеобщее внимание ему только льстило. Особенно тот факт, что волки из старших поколений признавали его авторитет. В этот момент он как раз пожимал руку какому-то пожилому тучному господину в белой маске медведя, и тот, нахваливая Поединок, почтительно кланялся молодому Альфе.
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Тиль отвела Мартина немного в сторону.
— На самом деле, мне не по себе от этой схватки. — Призналась она. — Два парня безжалостно молотили друг друга, а остальные этому радовались. Ты видел его лицо? Этого… как его? Матса. На нем живого места не осталось!
— Мужчины любят такие развлечения. — Развел руками Мартин. — Прости, что пришлось смотреть на это.
— А сколько ты знаком с этими ребятами? — С серьезным видом спросила Тиль. — Ты им доверяешь?
По тому, как взметнулись брови Акерсона, девушка решила, что попала прямо в цель.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, вы состоите в братстве, подчиняетесь старшим, и все такое. Но ты уверен, что можешь им доверять? Что они не подставят тебя, не предадут, не обманут?
— Почему ты спрашиваешь? — Насторожился Мартин.
Она бросила на Лейфа, терпеливо ожидающего Эрика, короткий взгляд и затем посмотрела на Мартина. Ее пальчики нервно пробежались по его груди, теребя пуговицы рубашки.
— Они мне не нравятся. — Призналась Тиль, ангельски хлопая глазами. — Они так смотрели на меня… Этот Лейф, он буквально раздевал меня глазами. А Эрик… Мне показалось, он намекает на что-то… что тебе точно не понравится.
— Что? Что он сказал? — Его руки легли ей на плечи.
— Что, возможно, мне следовало бы обратить внимание на кого-то другого из стаи. Кто… сильнее, харизматичнее, могущественнее…
Мартин тяжело задышал, стиснул зубы.
— Не обращай внимания на Лейфа, он просто озабоченный придурок и никогда тебя не тронет. — Его ладони погладили ее плечи. — А с Эриком я поговорю, — перейдя на шепот, пообещал Мартин, — иногда его заносит.
— Я им не доверяю. — Наморщив носик, сказала Тиль. — Больше не оставляй меня с ними наедине, мне было жутко не комфортно.
Ну, что ж, первый клин между волками был вбит.
— Обещаю. — Поцеловал он ее в лоб.
— Может, уйдем отсюда? Ты обещал показать мне свою комнату.
Мартин нахмурился.
— Ты точно не хочешь остаться? Повеселиться немного. У меня еще куча дел. Нужно разобраться с камерами, понять, как на арене оказался кастет. Не хочу опять оказаться крайним.
Тиль вспомнила о Матсе, к которому отправили брюнетку. Наверное, сейчас он развлекается с ней. Этот факт не должен был задевать ее, но почему-то задевал.
— Нет, я устала. Правда. — Она пожала плечами. — Ты же не обидишься, если я пойду домой и высплюсь?
— Ладно, тогда я провожу тебя. — Задумчиво протянул Мартин. — Погоди.
Он отошел, перекинулся парой фраз с Лейфом, и затем они подошли к ней вдвоем.
— Лейф проводит тебя. — Явно недовольный таким развитием событий, выдавил Акерсон. Он провел пятерней по волосам. — Прости. Мне еще нужно разобраться с делами.
Значит, Омега, и правда, ничего не решает. Как бы ему ни хотелось быть значимым, в братстве он полностью подчинен старшим и не имеет даже права голоса.
— Хорошо. — Кивнула Тиль, взглянув снизу вверх на Лейфа.
— Прости, что так вышло. — Буркнул Мартин. Он с трудом сдерживал ярость и дергался так, будто его поджаривают на сковороде. — Завтра увидимся?
— Конечно. — Печально улыбнулась она ему.
— Тиль! — Махнул на прощание Эрик. — Рад был познакомиться. Заходи в Гравар, всегда рады.
Он подмигнул ей и послал воздушный поцелуй.
Она кивнула, отметив, что это жутко взбесило Мартина, который, однако, ничего не мог с этим поделать. Бесправный шестерка — вот кто он. И если завтра эти двое пожелают вновь овладеть его девушкой, они его точно спрашивать не будут.
— До завтра. — Улыбнулась Тиль Мартину и последовала за Лейфом.
— И как тебе? — Спросил он, когда они, миновав сборища гостей, свернули к лестнице.
Здесь стало тише.
— Ты про бой? Или про подземное царство, которое прячется под вашим домом? — Она слышала, как ее сердце набирает обороты. Ей было страшно оставаться с ним наедине.
— Про все сразу. — Лейф галантно взял ее под руку, помогая преодолеть ступени в слабом освещении.
— Поражает воображение.
— Эрик был с тобой вежлив?
Она подняла на него удивленный взгляд.
— Просто он иногда забывает о манерах. — Усмехнулся Лейф.
— Эрик наделен властью с рождения. — Заметила Тиль, поднимаясь. — Он ею упивается и не ценит. Прости за откровенность, но мне показалось, что он просто избалованный ребенок. Если бы я не знала, что он у вас главный, то решила бы, что Альфа — ты.
— Почему? — Кажется, этот вопрос его ничуть не обескуражил.
— В тебе чувствуется стержень. Сила. Решительность. Думаю, ты из тех, кто постоянно начеку и держит руку на пульсе. Пожалуйста, не говори Эрику, но он слегка меркнет на твоем фоне. Надеюсь, нас никто не слышал. — Она хихикнула, обернувшись.
— Мы дружим с детства. — Немного резко ответил Лейф. Похоже, ему не польстили ее слова. — Я обязан ему жизнью.
— И ты заменишь его, если с ним что-то случится?
— Ты слишком много болтаешь. — Качнул головой парень.
Поднявшись по ступеням, они вышли из подвала. Один из охранников вернул Тиль ее телефон. Едва они оказались на улице, девушка потянула носом прохладный воздух Варъярны. Ей захотелось разрыдаться. Идя в логово волков без оружия, она даже не до конца верила, что вернется живой, а теперь чувствовала опустошение почти на грани истерики.
— Тебе холодно? — Спросил Лейф.
Тиль посмотрела на Гравар, кажущийся тихим и сонным. Ничто не намекало на то, что внизу, под его фундаментом, кипела жизнь.
— Немного.
Он снял пиджак и накинул ей на плечи. Их контакт глазами в этот момент длился несколько дольше, чем предполагали рамки приличия.
— И, все же, почему Мартин? — Спросил Лейф, когда они пошли вдоль темной улицы.
— А почему нет? — Улыбнулась растекающемуся в лужах свету фонарей Тиль.
— Ты красивая.
Ее сердце подскочило к горлу. Она посмотрела на него, в его глазах читалось желание и интерес.
— Я знаю. — С усмешкой ответила Тиль.
Лейф рассмеялся.
— Я ему понравилась, и он первым ко мне подошел. Все благодаря его смелости.
— Мартин и смелость? — Рассмеялся он. — Далекие понятия.
— Я вообще не собиралась заводить отношений.
— Вы спите с ним?
— Что? — Она посмотрела на него.
Лицо Лейфа в полутьме отражало пренебрежение.
— Интересно, способен ли этот тюфяк хоть на что-то. Он ведь представил тебя Эрику чуть ли ни как невесту. Видимо, боялся, соперничества.
— Ты говоришь так, словно планируешь меня отбить. — Легкомысленно усмехнулась Тиль.
— Не планировал. — Многозначительно посмотрел на нее Лейф. — Но теперь не смогу не думать об этом.
— Забавная шутка. — Хихикнула она. — Ладно, спасибо, что проводил.
Лейф поднял взгляд на окна Химель.
— Не за что.
Она вернула ему пиджак.
— Счастливо.
— Пока. — Улыбнулся он.
Слишком искренне, надо признать, улыбнулся — в особенности для того, кто уже брал силой девушку, стоявшую перед ним.
51
«Ты красивая»…
«Ты красивая», «красивая», «красивая»…
Это попахивало психушкой, но Тиль прокручивала эти слова в своей голове снова и снова, пытаясь сопоставить с тем, что осталось в ее памяти из той, стертой ночи.
Этот тембр. Хрипловатый, низкий. Совпадал ли он с тем, что она слышала, пока ее глаза были завязаны? Кажется, да.
Тиль зажмурилась и заставила память, как пленку, воспроизвести фразу еще раз. Вытащила словно щипцами из закоулков сознания, прокрутила, попробовала на вкус, а затем вернулась к тому, как произнес ее Лейф.
«Ты красивая».
Все сходилось. Но почему тогда у нее было такое противное внутреннее чувство, словно она что-то упускает, и будто у нее не достаточно доказательств для того, чтобы осуществить возмездие? Или, может, это что-то вроде стокгольмского синдрома, и Тиль уже испытывает симпатию к этим испорченным, злым мальчишкам, которые считают себя едва ли не богами? Может, ее подсознание уже примеряет на нее роль волчицы? Может, она уже верит в то, что волки способны поставить рядом с собой на одну ступень ту, которую еще недавно считали бесправной игрушкой?