И сложила руки в замок на груди.
— Я не договорил. — Он серьезно посмотрел на нее. — Ближайшие несколько дней я буду ограниченно работоспособен, поэтому сегодня сверху ты. Идет?
— Еще чего! Не пойти ли тебе…
— До того, как ты это произнесешь, я должен напомнить, что несколько раз спасал твою аппетитную попку из разных передряг, поэтому имею право, хотя бы, на…
— Не буду я на тебе скакать, придурок! — Тиль указала ему на дверь. — Одевайся и вали.
— Это все из-за брюнеточки? Я так и подумал. — Вздохнул Матс, изображая сожаление. — Если тебя это утешит, мне с тобой понравилось больше.
— Так, хватит. Всё. Уматывай.
— Гораздо больше!
Девчонка обнаружила его одежду на стуле, схватила в охапку и швырнула в него.
— Предлагала мне свободные отношения, а сама бесишься от ревности! Да что с тобой не так?
— Мне просто не до шуток. — Выдохнула Тиль. — Я пришла в свою комнату и хочу отдохнуть от незваных гостей.
— Да не спал я с ней. — Серьезно сказал он, глядя Тиль прямо в глаза. Сбросил с кровати одежду и поманил ее рукой. — Иди сюда. Сядь. Все, хватит шуток, давай, поговорим как взрослые люди.
— А если я не хочу? — Как-то немного истерично всхлипнула она и прикусила губу. — Если я хочу, чтобы ты просто ушел?
— Мне некуда идти, забыла? Позапрошлой ночью я лишился временного убежища, а вчера ночевал у волков. Отрубился прямо на лавке в раздевалке. Ты выгонишь меня на улицу?
— Но раньше-то ты ведь как-то справлялся? — Растерянно протянула Тиль.
— Хочешь, чтобы я искал ночлег в таком состоянии? — Матс указал на свое лицо. — На мне места живого нет.
— А если сейчас придет Мартин?
— Мартин меня волнует меньше всего. К тому же, после тренировки он вряд ли сможет свободно разгуливать по городу: я добавил в его бутылку с водой слабительное. Так что сегодня у него свидание с унитазом.
— Как ты мог? — Вытаращилась она.
— Говорит мне девушка, которая выкрала у него ключи и сделала вид, что нашла их на дороге! — Парировал он. — Да, я все видел.
— Вот и славно. Только попробуй проболтаться кому-нибудь об этом!
— Кому? Мартину? Да срать я на него хотел. — Усмехнулся Матс. — Ох, прости: это как раз то, чем он сегодня и будет заниматься.
— Зачем ты это сделал? — Ее плечи беспомощно опустились.
— Да потому, что я не хотел, чтобы он помешал нам поговорить. Да, Тиль, нам нужно поговорить, и я выбрал самый мягкий способ, чтобы отстранить на время Акерсона. Из-за тебя.
— Матс, не надо. — Покачала она головой. — Пожалуйста.
— Надо, Тиль. — Он все-таки взял ее за руку и усадил рядом с собой. — Хочешь или нет, но ты меня выслушаешь. Вся эта штука со свободными отношениями это прикольно, и раньше даже прокатывало. Но не с тобой. Я понял, что не могу так. — Матс вплел пальцы в ее длинные мягкие волосы, взглянул ей в глаза. — Не могу видеть рядом с тобой кого-то другого. Мне хочется убивать. А это опасно. Это может плохо кончиться.
— Я поняла, куда ты клонишь. — Хрипло произнесла Тиль и отвела взгляд. — Но мы с тобой не пара, Матс.
Он выругался.
— Чушь, — повторил то же самое, но в более приличном варианте. — Посмотри на меня.
— Нет.
— Посмотри на это уродливое лицо, пожалуйста. — Попросил Матс. — Знаю, что выгляжу как жеваная жвачка, и сейчас меня может захотеть разве что кто-то совсем отбитый на голову, но просто представь меня прежнего. Обычного.
Она медленно повернулась и взглянула ему в глаза. Тиль дышала тяжело и словно собиралась встать и убежать, поэтому он нежно обнял ее за талию.
— Мне не понравилось то, что я видел вчера. — Честно признался Матс. — И мне не понравилось то, что я при этом испытывал, хотя, не должен был. Понимаешь? Я чуть не рехнулся от ревности. — Он сделал вдох и медленно выдохнул. — Не знаю, какого черта тебе понадобилось от этих отморозков, но предупреждаю: я тебя к ним больше и на пушечный выстрел не подпущу. Имей в виду.
Тиль хотела что-то сказать, но Матс прикрыл ей рот ладонью.
— Погоди. Не говори пока ничего. Перевари. Смирись с услышанным. Не посылай меня так далеко, откуда мне не так-то легко будет вернуться. — Он улыбнулся. — И не ври мне, что я тебе безразличен. Тут повсюду мои портреты, я их видел.
— М-м-м! — Простонала девушка.
— Я тоже тебя хочу. — Ответил Матс.
Убрал руку со рта Тиль и поцеловал ее.
53
Ей так много хотелось сказать ему, но он вряд ли бы понял. Да и не описать в двух словах того, что было написано на шрамах, покрывающих ее сердце. И что еще хуже — узнав ее тайну, Матс испытал бы отвращение. Видеть эту унизительную эмоцию в его глазах стало бы очередным жестоким испытанием.
Тиль хотела убежать. Хотела оттолкнуть его. Хотела сказать что-нибудь мерзкое и обидное, чтобы парень сам ушел. Но не могла. Она отчаянно нуждалась в нем. Не как в ком-то, кто смотрел бы на нее этим преданным, восторженным взглядом и касался ее так, словно она была для него бесценной. А конкретно нуждалась в Матсе, чьи глаза, шрамы на лице и сильные руки удержали ее в самый сложный момент на краю пропасти. В Матсе, который понимал ее, даже не зная природы ее боли, потому что сам был таким же несовершенным, разбитым и травмированным.
Он целовал ее так, будто не знал о существовании на свете других девушек — более красивых, более сексуальных, открытых к близости. Девушек беззаботных и уверенных в себе, по которым не плачет психушка, и которые с легкостью могут разобраться в собственных чувствах. Матс Нюберг целовал ее так, будто Тиль была самой желанной для него девушкой на свете, и она не могла от него убежать, потому что нуждалась в этом глубоком, пугающем чувстве, словно в лекарстве от смерти.
Она с трудом сдерживала слезы, хотя, другая, нормальная, девчонка на ее месте должна была бы испытывать возбуждение. Ей так трудно было отпустить страхи и не думать о том, что ее исковеркало.
Матс медленно раздевал ее, а Тиль застыла словно кукла, позволяя ему делать это. В ее голове в ту секунду назойливо крутилась лишь одна мысль: он заслуживает лучшего. Гораздо лучшего, чем она.
Но каждое действие, взгляд и слово Матса Нюберга говорили о том, что он хотел именно ее. Тиль. Вот такую — странную, резкую, напряженную, неудобную. Вот такую поломанную и прячущую свой внутренний мир ото всех.
Он раздевал ее и любовался ее телом: шеей, руками, грудью, животом, ногами. Сначала кожи Тиль касались его глаза, затем руки, затем горячие губы. Мучительно медленно. Беспредельно чувственно. Матс словно шаг за шагом пробуждал ее ото сна.
А она сначала безучастно смотрела на свое тело — на белую кожу, на покатую грудь, мягкий впалый живот и не понимала, чего такого красивого он в них увидел? Почему так смотрит, будто готов поклоняться им?
А потом начала медленно оттаивать. Потихоньку отпускала все мысли, оставляя в голове лишь одну — о Матсе Нюберге и его пылких поцелуях. И даже тьма отступила в сторону, позволяя им побыть наедине. И больше не было никаких преград.
— Матс, — прошептала Тиль.
— Нет, не нужно сейчас ничего говорить. — Остановил он ее.
И был прав. Она опять чуть все не испортила. Не нужно слов, только прикосновения. Сейчас, когда ее окаменевшее тело только начало отзываться на его ласки, когда ускорился пульс, а набухшие соски встали торчком под его взглядом.
Тиль была уже полностью без одежды, когда Матс усадил ее на себя верхом и положил ее руки себе на грудь. Девушка взволновано потянула ртом воздух. Чего он хотел от нее? Каких ласк ждал?
Она посмотрела вниз, на его эрегированный член, и сглотнула. Нужно было лишь слегка приподняться и направить эту штуку рукой, чтобы она оказалась в ней. Хотела ли она этого? Возможно. Тиль почувствовала ноющую боль внизу живота от одной только мысли, что Матс наполнит ее собой, и она почувствует его до самой глубины.
Она вопросительно посмотрела на парня. Тот развел руками.
— Делай, что хочешь. Это все твое. — И удобнее устроился на подушке.
Тиль ощутила панику. Но вместе с тем, ощущение контроля придавало ей уверенности. Сейчас она сама могла руководить процессом, а, значит, была его активным участником. Даже инициатором.
Ее руки медленно прошлись по его твердой груди, избегая те места, которые были покрыты синяками, и нежно коснулись татуировок. Она увидела, как Матс от удовольствия прикрыл глаза, и ей это понравилось. Ее руки начали блуждать по его телу, лаская кожу, и когда парень застонал, она подключила губы.
— Я так не могу. — Изнемогая, прорычал Матс. Притянул ее к себе и поцеловал Тиль почти грубо: жадно протолкнув язык в ее рот и взяв его практически штурмом. — Я сейчас сдохну. Кончу от одних твоих прикосновений. — Он потянулся за джинсами, вытащил из кармана презерватив и протянул ей. — На, держи. Тебе помочь?
Тиль повертела в руках квадратик, надорвала зубами и достала резинку. Не без труда раскатала латекс по его члену. Тот требовательно дернулся в ее руках, намекая на потребность, которую жаждал поскорее удовлетворить, и девушка взглянула на Матса, который буквально задыхался от желания одним резким движением насадить ее на себя сверху.
Вместо того, чтобы облегчить его страдания, Тиль перевела взгляд ему в пах и облизнула губы в предвкушении. Она наклонилась вперед так, чтобы обнаженный член уперся ей между ног и поцеловала Матса. Девушка дразнила его, продлевая муку. Они целовались как умалишенные. Долго, пылко и страстно, и их дыхания смешивались друг с другом, а пульс ускорялся до предела.
Руки Матса блуждали по ее бедрам, но так и не решались положить конец мучениям. Тиль терлась о него, двигаясь взад и вперед, и ее клитор пульсировал от частых соприкосновений с горячей головкой его члена, скользящей по ее влажной плоти. Девушка закусила губу, понимая, что сводит с ума их обоих. Матс зарычал, стиснув зубы, и поняв, что так можно довести его и до сердечного приступа, Тиль опустилась на его член, позволяя ему заполнить ее целиком.