— Что… что… — пытался облачить мысли в слова паренек, сидящий рядом с ней, наблюдая за тем, как девица в юбке целует с языком парня, у которого сидит на коленях.
Он тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. А другой парень в это время уже придвинулся к целующейся парочке и стал оглаживать бедро девушки, задирая ее юбку все выше и выше, пока та не оказалась уже на талии.
Тиль откинулась на спинку дивана, пытаясь отдышаться. Под потолком горел зрачок камеры. Слева еще один, в правом углу — еще. Их снимали с разных ракурсов. Кто-то наблюдал за процессом.
Музыка тем временем набирала обороты, наращивала темп, словно призывая их к действиям. Тиль ощущала, как нарастает и возбуждение в ее теле, и как остальные вдруг становятся симпатичнее и притягательнее.
Она лежала, пригвожденная к дивану, и во все глаза наблюдала за тем, как парни скидывают с себя одежду и спешат прильнуть губами к обнаженной груди, животу и губам брюнетки. Через минуту их тела уже двигались в такт музыке, блестели потом, а помещение наполнилось томными вздохами девушки и их нетерпеливым рычанием.
Тиль облизнула губы. В этом сплетении тел уже невозможно было понять, кто и где. Девушку обступили полуголые парни, а она, целуясь с ними по очереди и трогая за обнаженные гениталии, уже раскачивалась верхом на одном из них. Зал до краев заполнили ее всхлипы, протяжные стоны и звуки шлепков.
— Давай, я помогу тебе. — Сказал Тиль один из парней, опускаясь рядом с ней на диван.
Он был единственным еще не до конца раздетым из них. В его трусах дыбился эрегированный член. Она не сопротивлялась, когда его пальцы коснулись пуговиц на ее кофточке. Хоть и с сомнением, но подалась навстречу. Но в следующее мгновение, когда он потянулся к ней губами, какая-то неведомая сила вдруг резко отшвырнула его от нее.
Сквозь пелену музыки и полумрак прорвалась чья-то разъяренная, грязная брань. А затем над Тиль склонился тот, в ком она больше всего нуждалась в этот момент.
— Матс… — Произнесла она, разглядывая его уже ставшее родным, но почему-то злое лицо.
Выругавшись еще раз, он подхватил ее на руки, прижал к груди и куда-то понес.
— Ублюдки, сволочи, мрази! — Сыпал ругательствами парень, пока выносил ее из склепа.
— Они опоили нас чем-то. — Довольно промурлыкала Тиль, целуя его в шею. — Мне так плохо, что даже хорошо.
— Я уж понял, когда увидел эту оргию. Шикарный бы вышел видеокомпромат, если бы я тебя оттуда не забрал. Вот же сраные животные! Твари! Отморозки!
Они вышли, и Тиль увидела серебристую луну в черном небе. В нос ударил влажный запах земли и травы.
— Но ведь ты пришел сюда, чтобы пройти испытания. — Напомнила она.
— Нет, чтобы найти тебя. — Матс пронес ее еще пару десятков метров, затем поставил на ноги. — Тебе там не место, Тиль.
— Я знаю. — Она прильнула к его груди и посмотрела ему в глаза. — Мне нужно так много тебе рассказать.
— Рассказывай. — Тяжело дыша, произнес он.
— Ты что, тоже выпил эту штуку? — Удивилась Тиль, обнаружив, что он возбужден. Ее рука легла ему на пах и крепко сжала его член.
Матс застонал и тихо выругался.
— А как бы иначе меня пропустили в тот зал? Да. — Пожал плечами он. — Теперь в штанах дымится так, что, если я не окажусь в тебе через минуту, то просто взорвусь.
— Мы на кладбище. — Напомнила она, порывисто целуя его и одновременно расстегивая ему ширинку.
— Вполне романтично.
— К тому же, нас опоили.
Матс расстегнул джинсы, опустился на траву и потянул Тиль за собой.
— Надеюсь, мы никого не разбудим. — Срывая с себя одежду и белье, пробормотала она.
— Ты про усопших? — Перекатившись, Матс оказался на ней. — Думаю, им все равно.
Раздвинул Тиль ноги, приподнял ее бедра и медленно вошел.
— О, боже…
— Не кричи, — попросил он, закрыв ее рот поцелуем.
Вошел глубже, и Тиль подалась бедрами навстречу.
— До сих пор не могу поверить, что мы делаем это на к…
— Да забей.
Он вошел так резко, что она вскрикнула. Медленно вышел и с силой вошел так, что ее стон разнесся сквозь туман. А потом снова и снова. Еще и еще. Сильнее и быстрее. Неистово. Пока оба не остались без сил.
— Агнес жива. — Тихо произнесла Тиль спустя несколько минут, лежа на спине и глядя в ночное небо.
— Что? — Посмотрел на нее Матс.
— Она приходила вчера ко мне.
— Господи… — Он закрыл руками лицо на мгновение, затем убрал ладони и посмотрел на нее. — Реально?
— С ней все в порядке.
— Но как? Почему?
— У нее были причины. Вы встретитесь, и она все тебе расскажет.
— Тогда я хочу сделать это немедленно. Ты знаешь, как ее найти?
— Оливия знает.
— Может, тогда пойдем к тебе? — Матс застегнул джинсы и сел.
— Есть еще кое-что.
— Что?
И Тиль рассказала ему о самом главном.
О том, что уничтожило ее. О том, что заставило сознание выстроить другую реальность, чтобы защитить психику. О том, как считала себя виноватой и чуть не отомстила невиновным. О разговоре с матерью. Об отце. О том, что рискует никогда не оправиться, и уж точно никогда больше не будет прежней. О том, как страшно теперь начинать борьбу, но еще страшнее хранить молчание, смириться и продолжать бояться.
Слезы беспрерывно лились из глаз Тиль, но она призналась, что рассказать ему боялась больше всего на свете.
Матс хотел встать, пойти и убить голыми руками причинившего ей эту боль, но вовремя понял, что большего всего он нужен сейчас самой Тиль.
Парень сжал ее ладонь, а затем обнял ее так крепко, что не оставалось сомнений: они пройдут через это вместе и все преодолеют. И это было важнее любых слов.
— Что ты теперь думаешь обо мне? — Прошептала Тиль, все еще боясь, что он ее оттолкнет.
— Что теперь ты можешь отдать часть этой боли мне. — Уверенно ответил Матс.
Эпилог
В Химель было шумно. Один из щенков Сюзи, которого взяла себе Малин, наделал кучу посреди гостиной, куда нечаянно вступила Молли — аккурат перед тем, как пойти на свидание с Мартином.
— Удачи тебе, — шепнула Тиль подруге. — Скажи ей, что это на счастье.
— Тебе удачи. — Хлопнула ее по плечу Малин и повернулась к разъяренной Молли. — Да что ты орешь? Подумаешь, дерьмо налипло!
Ссора грозилась выйти за рамки, но вовремя вмешалась Оливия:
— Если бы ты не накормила его лазаньей, — возразила она Молли, — он терпел бы до вечера!
Тиль рада была уйти подальше от этого шума. Выйдя, она навалилась спиной на дверь и вдруг заметила Мартина с букетом цветов.
— Красивые розы. — Улыбнулась Тиль. — Привет.
— Привет, — неловко отозвался тот.
— Молли понравятся.
— Думаешь?
— Точно понравятся. — Заверила она. — Думаю, ее даже испытания для вступления в братство не напугают, чтобы там новенького не придумал для нее Эрик. Ну, если ты, конечно, решишь, что ей место среди вас, что вряд ли.
— Слушай, я не знал про… — замялся он.
— Да забей. — Усмехнулась Тиль. — Все уже в прошлом. — Она подняла взгляд. — О, мне пора.
Провожаемая взглядом Мартина, девушка подошла к подъехавшему мотоциклу, надела шлем, села позади водителя и крепко обняла его за талию.
— Готова? — Спросил Матс.
— Не уверена. — Взволновано ответила она.
— Я с тобой.
И они понеслись по узким улочкам Флодберга к зданию суда.
Во время заседания Тиль старалась не встречаться с Хансом Хаммаром взглядами. На мать она также старалась не смотреть. Держалась с достоинством, стойко сносила все ее едкие замечания и обвинения.
Давая показания, Тиль вспомнила тот день, когда Матс привез ее к дому ее биологической матери. Сначала они долго наблюдали за ней из машины, а потом оставили дневник с письмами у нее на крыльце.
— Я подумал, нужен кто-то с подобным опытом, чтобы ты увидела, что, если даже не получается забыть, то все равно можно жить дальше.
И действительно. Глядя на цветущую молодую женщину в атласном платье под руку с высоким, симпатичным мужчиной вряд ли бы кто-то мог догадаться о том, что ей пришлось пережить в далекой юности.
Тиль оставила ей свой адрес — на случай, если женщина захочет когда-нибудь продолжить общение. И именно этот момент она вспоминала, в мельчайших деталях описывая в суде то, что произошло с ней в тот роковой вечер, когда она после вечеринки вернулась домой.
Конечно, показаний Тиль было недостаточно, чтобы осудить насильника, но пригодилось белье, которое она сняла с себя утром после инцидента и сохранила в пакете под ванной. А также немаловажную роль сыграл адвокат, которого нанял Матс. К слову, парень держал ее за руку во время всего процесса. Это особенно помогло, когда Ханс во всеуслышание заявил, что Тиль сама его спровоцировала, соблазнила, сама хотела близости с ним и вообще «всем ему в жизни обязана» и чуть ли не является его собственностью.
Тиль до последнего не верила, что ее отец понесет заслуженное наказание. У него были связи, он угрожал ей, да и мать тоже постаралась: звонила Тиль каждый день, чередуя мольбы с угрозами.
Но вот присяжные произнесли «виновен», судья зачитал приговор, а присутствующие, поднявшись с мест, зааплодировали. И Тиль чуть не потеряла сознание, все еще не веря в услышанное, когда Матс подхватил ее на руки и прижал к своей сильной груди.
— Видишь? Ты думала, дело безнадежное. Но у меня тоже есть связи. — Сказал он и махнул кому-то.
Она проследила за его взглядом. С последнего ряда поднялся Эрик Асп, коротко кивнул им и вышел из зала.
— Ты не жалеешь, что не стал волком? — Спросила Тиль у Матса, взяв его за руку.
Дело было в одном из коридоров Варстада спустя неделю после суда. На Тиль еще поглядывали косо некоторые студенты, шумиха до конца не улеглась, но она старалась игнорировать эти взгляды и шепотки.
— Нет. — Ответил он, бросив взгляд в сторону, где у окна большой компанией расположились полные достоинства и уверенности в себе парни в стильных пиджаках. — И я рад, что мы закрыли этот вопрос, оставшись с ними в нормальных отношениях. Теперь никаких Поединков, и больше времени для спорта.