– Вы две обезумевшие, сумасшедшие женщины. Это всего лишь балет! Какой смысл бить и унижать друг друга ради роли?
– Прости, мой дорогой, прости, – заскулила Софи. – Все произошло так быстро, я не успела и понять, как все началось…
– Ты напала на меня, дура, – озлобленно сказала Рия. – Раз не успела понять, я напомню: ты влетела в туалет и попыталась меня избить.
Проигнорировав испепеляющий взгляд Софи, Валевская медленно подошла к Аллену и посмотрела ему прямо в глаза:
– Почему ты так удивляешься? Ты прекрасно знаешь, что такое балет. Ты раньше тоже им жил и тоже мог убить за роль. Не притворяйся, что не знаешь этого. И не будь ханжой. Ты нисколько не удивлен тому, что произошло. Ты знал, что это случится. Наслаждайся. Взял ее примой? Получай результат. Хватит вякать для шума. Вся труппа знает, что ты все равно выгородишь Монтескье. Интересно почему?
Эти слова поразили его как громом. На доли секунды на его лице отразилась растерянность, но быстро исчезла. Зеленые глаза режиссера сузились от ярости, и он прошипел:
– Пошла вон!
Повторять не пришлось: Рия ухмыльнулась и вышла прочь. Только после этого Аллен заметил Северина, который наблюдал за разговором. Все в комнате было бело-голубым, отчего премьер несколько сливался с обстановкой. Каст остановил светлые глаза на режиссере и после недолгой паузы произнес:
– Зачем ты так с ней? Ты же знаешь, что это Софи напала. Это все знают.
– Замолчи, Каст, – натужно вздохнул Аллен, борясь внутри с чем-то, известным только ему. – Ты что здесь вообще забыл? Свободен.
К нему сделала робкий шаг Софи, облизнув разбитые губы.
– Неве… – начала она.
– Уходи! – неожиданно рявкнул он ей прямо в лицо. – Прочь! Оба!
Север вздернул подбородок и решительно заявил:
– швырнуть меня обратно в солисты, но я партии с Монтескье танцевать не буду.
Он обошел Софи и Аллена и тоже покинул медицинский кабинет.
Сразу ее узнав, Аим выскочил из арендованной черной BMW, поправил пиджак и быстрым шагом направился к студии. Сидящие на крыльце участники труппы и работники студии заинтересованно глянули на него – вновь появившегося здесь капитана полиции города Лиона.
– Анна-Мария!
Девушка, чьи темные длинные волосы были неаккуратно заправлены в капюшон большой, очевидно мужской, белой толстовки, обернулась. Она удивленно вскинула брови, когда увидела, как Лерой шел к ней и улыбался, его глаза сияли. Но когда он подошел ближе, улыбка спала с его лица. Аим нахмурился, взял лицо девушки в руки, осмотрел и воскликнул:
– Боже! Что с тобой случилось?
У нее на переносице был пластырь, под которым виднелся кровоподтек, на губе ссадина, на скуле лиловый синяк. Он опустил взгляд на ее руку, сжимающую спортивную сумку, и заметил стертые костяшки.
– Ты что, подралась?!
Рия сделала шаг назад, освобождаясь от чужих прикосновений, к которым была не готова, и виновато пожала плечами:
– Да так, одна сука доставила проблем. Я говорила, что в балете несладко.
Лероя пугал ее спокойный тон и такое отношение. Ее ведь не просто толкнули или поцарапали. Валевской очень сильно досталось.
– На тебя напали? – растерянно спросил Аим. – Если хочешь, я мигом разберусь…
Рия положила ему на грудь ладонь и мягко улыбнулась.
– Не надо. Мой друг разберется. Я пригласила тебя встретиться не чтобы решать проблемы, а чтобы расслабиться. Извини, что задержалась и тебе пришлось ехать сюда. Не обращай внимания на мои ссадины. Если это вообще возможно.
Он посмотрел в ее чистые голубые глаза, по-особенному добрые и яркие сегодня, и немного расслабился. Потом наклонился и подарил Рии легкий поцелуй в губы. Ей стало неловко и приятно одновременно.
– Хорошо, как прикажешь.
Он взял у нее из рук спортивную сумку и двинулся к машине. Закинул вещи на заднее сиденье, а потом любезно открыл для Анны-Марии дверцу:
– Прошу внутрь, миледи.
– Вся студия смотрит, – ухмыльнулась Рия.
– Ты не похожа на девушку, которую такое волнует.
И верно. Ее это не волновало, но доставило удовольствие. Потому что все видели, что Анна-Мария не та злая и безумная стерва, какой ее считали, а очень даже желанная девушка и весьма недурна собой. Сев в машину, она удобно устроилась, откинувшись на спинку сиденья. В зеркало смотреть было страшно, да и не хотелось. Учитывая, что Валевская ненавидела себя в обычном состоянии, сейчас она бы разнесла себя в пух и прах. Но мельком взгляд все же упал на боковое зеркало, и Рия изумилась.
Ей тоже очень шло быть избитой.
В машину сел Аим, повернул ключ в замке зажигания, и они поехали. Анна-Мария приоткрыла окно и стала наслаждаться теплым ветерком, обдувающим лицо, запахом кожаного салона и духов Аима. Его присутствие вновь выполняло свою волшебную функцию: успокаивало Валевскую.
– Как хорошо, что ты приехал. Я очень ждала. И я очень рада, что ты забрал меня.
– Мне тоже хотелось поскорее с тобой встретиться.
Он нежно улыбнулся, повернувшись на миг к Анне-Марии, и в животе у нее сладко заныло. Казалось, что Аим – единственная приятная отдушина в этом мире, который стремился убить или сломать ее.
Широко шагая по коридору, Север был вне себя от злости. Он решительно не понимал поведения Аллена. Их умный, опытный и даже гениальный режиссер поступал ужасно непрофессионально. Оставалось лишь догадываться, какие именно отношения его связывают с Софи и почему она прима.
Каст еще надеялся нагнать Анрию и поговорить. Но неожиданно его самого кто-то дернул за рукав. Он остановился, обернулся и раздраженно бросил:
– Чего тебе, Монтескье?
Девушка недовольно спросила:
– Что ты устроил при Аллене? Заявил такое, чтобы выгородить Валевскую?
Север приподнял одну бровь, раздосадованно разглядывая балерину:
– Ты дурочка, Софи. Я действительно не собираюсь с тобой танцевать.
Искренний шок отразился на ее избитом, но все еще красивом лице. Казалось, что она услышала слова на другом языке.
– Что? Ты отказываешься быть премьером в этом сезоне?!
Равнодушно пожав плечами, Северин ответил:
– Мне плевать. Солист я или премьер – без разницы. Я не хочу быть твоим партнером.
Софи нахмурилась:
– Не неси ерунды! Роль решает все. И у тебя главная, как и у меня. Не играй с судьбой и не испытывай терпение Неве! Вернись и забери свои слова обратно.
Намереваясь уйти, Северин вздохнул:
– Я все сказал.
– Но ты потеряешь роль! – в сердцах выпалила Софи.
– Да замолчи ты, – злобно рявкнул парень, резко повернувшись к ней. – Что у тебя за мания? Ты чуть Анрию не убила из-за роли! Угомонись уже, дурная!
Софи помрачнела, в упор глядя на Каста.
– Не ври. Ты такой же. Мы все болеем сценой. Мы все готовы терпеть ежедневную боль, муки и репетиции по двенадцать часов. Мы готовы жрать двести калорий в день, лишь бы скинуть лишний килограмм. Мы все безумны и все готовы убивать за роль. И чем престижнее она, тем более мы жестоки. Ты и я, Север, сейчас стоим выше всех. Это самое главное.
Ее желто-карие глаза загорелись, когда она говорила. И Северин вдруг понял. Она не такая дурочка, какой ее считали. Нет, Софи Монтескье была одержимой, готовой идти по головам, лишь бы попасть на заветный пьедестал. Она была фанатиком своего дела и не брезговала ничем для достижения целей. Каждого в труппе она искусно ломала, кажется, получая от этого извращенное удовольствие. Отвернувшись, Северин зашагал к двери.
– Мне тебя жаль, – бросил напоследок он.
Давясь подступающим отчаянием, Монтескье сжала кулаки и топнула ногой:
– Ты ничтожество, Север!
– Вечера со спонсорами еще не было, так что есть шанс, что ты слетишь со своего места, а я вернусь на свое. Не обольщайся. И усерднее прислуживай тому, кто дает тебе роли.
Северин дошел до входных дверей, махнул секретарю на ресепшене на прощание и вышел. Софи испугалась, что ее могут вышвырнуть в угоду любимому премьеру труппы. Но она старалась избавиться от этих мыслей. Потому что Монтескье не проигрывает. Она и здесь поставит шах и мат.
Схватив рюкзак, он в панике бросился к первому попавшемуся дверному проему. Визг сирены заложил уши, кровь стучала в висках. Капли пота текли по лицу, пока он несся вдоль коридора. Мельком оглянувшись, Кай с ужасом заметил, что дверь, в которую он проскочил секунду назад, стала закрываться.
Его пытались закрыть на этаже, как в консервной банке. Маска на пол-лица с изображеннной на ней волчьей пастью очень мешала дышать, а воздух ему сейчас был страшно необходим, потому что Кайле задыхался, весь раскрасневшись.
– Маэль! – хрипло крикнул он. – Маэль, они блокируют двери!
В наушнике он слышал такой же хрип. Где-то на другом этаже так же бежал и Маэльен, озираясь и петляя.
– Знаю! – ответил он с трудом сквозь сбитое дыхание. – Весь девятый блок перекрыт!
– Они пытаются нас разделить! – мрачно прокомментировал Кристиан, ожидающий парней на цокольном этаже, где развернул наблюдательный пункт. – Поэтому поторопитесь, если не хотите быть пойманными в ловушку, как крысы.
Кристиан, сидя у выведенного из строя лифта, таращился на просторную комнату, заполненную рядами компьютеров и серверов. Кругом торчали разноцветные провода и стоял глухой гул от работы процессоров. В темных глазах парня отражались мигающие блики. Он был здесь один. Задача его была проста – вывести из строя локальную сеть и систему сигнализации. Все казалось элементарным, поэтому они едва ли не прогулочным шагом вышли на дело. Ведь что сложного? Отвлечь охрану, попасть по чужому пропуску в зал с серверами, вывести из строя камеры наблюдения, пустить вирус на нужные сервера, блокировать местную сеть. Этим и должен был заняться Кристиан, ведь именно он был спецом по программному обеспечению. Кайле должен был помогать ему. Закончив с охраной, он планировал спуститься на цокольный этаж. А в конце к ним бы присоединился Маэль с записями с камер наблюдения.