следы людей, сделанные при свалке туш и остановился с Крепышом посмотреть работу волков у привады. От туш остались головы, крупные кости, обрывки кож… Все остатки были растащены по полянке, утоптанной сплошными следами зверей. Во многих местах виднелись лежки отдыхающих зверей и черные пятна разбросанной когтями земли…
…Когда вечером Вихрев садил в ловушки живые приманки, пошел ровный густой снег…
Следующий день принес большие радости.
В его волчий садок, где сидела лохматая Собачонка Вохминцева, попал старый беззубый волк. А в Северном колхозе у Семена в тункинскую яму заскочил переярок.
На привадку опять приходила с выводком старая волчица и ушла на дневку в смешанный лес. Победа!..
Свежий снег выпал на пятнадцать сантиметров, и к вечеру подул холодный северный ветерок.
После совета с Иваном Ивановичем была составлена и послана телеграмма инструктору.
ГЛАВА VIIОХОТА С ФЛАЖКАМИ
Павел Андреевич, с тремя охотниками челябинцами и снаряжением, приехал к вечеру. Подводы привернули к правлению, где их встретили Вихрев, Иван Иванович и другие колхозники. После знакомства и первых общих разговоров, Иван Иванович распорядился проводить всех прибывших на квартиру, закусить с дороги, а затем предложил собраться у него побеседовать.
Так и сделали. Остановились у Вихрева. У него была большая свободная комната, теплая и тихая. Мать Вихрева, Матрена Ивановна, была хлебосольной хозяйкой и умела принять гостей.
Еще утром ее вызвал Иван Иванович и отпустил со склада для охотников мяса, сала, муки, молока… Охотники от хорошего обеда, теплого приема и выпитой чарочки совеем повеселели, разговорились.
Павел Андреевич подробно расспросил Николая о всех его подготовительных работах и мероприятиях. Похвалил за самоловы и организацию привады.
Скоро все собрались у Ивана Ивановича. Павел Андреевич спросил Вихрева:
— Вы не проверяли, где волки ложатся на дневку?
— Хорошо не знаю. Я не решился делать объезд и точно определить лежку, чтобы случайно не спугнуть их. Но уходят они в смешанный лес по направлению к колхозу имени Куйбышева.
— А приходят откуда?
— Всегда со стороны ропаков.
— Это что, на землях вашего колхоза, Иван Иванович? У вас можно посмотреть план участка землепользования? Есть такой план?
— Есть и колхоза и района. Пожалуйста!
Все нагнулись к картам. Вихрев нанес точные отметки привады, линии входных и выходных следов.
— Интересно, — сказал инструктор. — Смешанный лес протянулся почти на два километра. Волчица днюет, видимо, в нем. Но вечером куда-то уходит и… к утру на ранний завтрак приходит к приваде из ропаков. А где, Николай, было ее гнездо?
— Вот, на острове. Это весеннее, а куда потом были перенесены щенки — не знаю. Где-нибудь тоже в ропаках.
— Вероятно, семья не совсем еще забыла свой родной угол и посещает его ежедневно. Между прочим, я первый раз буду проводить такую раннюю крупную облаву по белой тропе в конце октября.
Помню, только раз было дело десятого ноября, а то все позже.
— А что шкуры у них сейчас выходные уже, Павел Андреевич? — спросил один из охотников.
— Николай ответит. Он на этих днях поймал зверей в самоловы.
— Шкуры еще не выходные, — сказал Вихрев.
— Это, конечно, зависит не только от времени, но и от питания, — добавил инструктор.
— Значит завтра делаете облаву? — спросил Иван Иванович.
— Завтра мы с Николаем-сделаем разведку на дневку, постараемся обложить зверей, а облава… как позволит время; может быть и послезавтра.
— А звери не могут ночью вырваться? — задал вопрос Иван Иванович.
— Бывают единичные случаи, но редко.
— Интересно! Такой хитрый зверь и так боится флажков! А сколько стоит такой шнур?
— У меня длина шнура три с половиной километра. Форма флажков прямоугольная, размер полный — тридцать пять на пятнадцать сантиметров, пришиты через метр. Значит требуется шнура три тысячи пятьсот метров и красного материала сто восемьдесят квадратных метров.
— Только? Значит трем колхозам не тяжело завести такой шнур! Дело за окладчиком. А волков у нас хватит. Вот Николай подсчитал, что на территории нашего Совета их сейчас бродит двадцать шесть штук.
— Двадцать четыре осталось, Иван Иванович, — вставил Вихрев.
— Правильно. Двух убили после учета. И эти волки за год на территории Совета похитили скота столько, что… — он задумался, — что хватило бы построить не менее десяти окладных шнуров со всеми прочими принадлежностями.
Они разговаривали часа два, наконец решили расходиться, отдыхать.
— А из района охотников вызвали, Иван Иванович? — вспомнил Вихрев.
— Вызвал, завтра приедут.
— Кто это? — спросил инструктор.
Иван Иванович объяснил и в свою очередь спросил:
— Вы не возражаете, Павел. Андреевич?
— Я сейчас не скажу, какой у нас будет оклад и стрелковая линия. Но вообще не возражаю. Пусть приезжают.
Они вышли на улицу. Ночь была холодная. На небе мерцали далекие, яркие звезды.
Инструктор с Вихревым выехали на Крепыше. Лошадь весело бежала, отфыркиваясь и кося глазом на седоков.
— Отфыркивайся, Крепыш, здесь, а то там при окладе шуметь нельзя, — шутил Николай.
— Замечательная лошадь, — похвалил инструктор. — Это что, постоянно прикрепленная?
— Да, охотничья.
Делая круг по старому следу, они вскоре пересекли свежую входную волчью тропу.
— Вот они, дорогие… завтракать пришли. — Инструктор встал в санях на ноги и взглянул в сторону привады, на смешанный лес. — Давай ориентируемся. По плану я помню, что там, в углу, где выступают крупные березы, должна быть дорога поперек леса.
— Да.
— Это почти на километр от привады, немного больше. Мало… надо будет первый объезд сделать дальше. Там проехать можно?
— Крепыш везде пройдет, Павел Андреевич.
— Хорошо. Держи на этот угол.
Они тихо ехали в двухстах метрах от кромки смешанного леса. Подъехав к лесной дороге, инструктор опять огляделся и махнул рукой дальше. Проехав еще метров шестьсот, где лес уже переходил в отдельные колки, они повернули вправо и стали пересекать лес Это было рискованно, так как волки могли лежать близко в этом краю леса, но окладчик, видимо, имел какое-то особое чутье и опыт, и они подсказали ему, что волки здесь не лягут. Вскоре они наехали на волчью выходную тропу. Павел Андреевич наклонился с саней, смотрел следы, щупал их пальцами…
— Старые… трогай дальше.
Они выехали из леса.
Следов больше не попадалось. Волки лежали в лесу, но если делать оклад отсюда, то шнура могло не хватить. Инструктор решил второй раз пересечь лес по оставшейся сзади лесной дороге. Они тихо двинулись дальше и, выехав на лесную дорогу, круто повернули вправо и стали вторично пересекать лес.
Крепыш шел тихо, настораживая уши и мягко ступая в снег. Инструктор не спускал глаз с дороги и часто вглядывался в левую сторону леса.
Вот опять выходная тропа, — следы были старые. Они благополучно пересекли лес по дороге и выехали на поле.
Впереди виднелась полоска их санного следа. Они повернули влево и поехали вдоль кромки леса. Вскоре лес стал ниже, реже и впереди показался тростник сухого болотца. Опять не круто завернули влево, пересекли свежую входную тропу волчьей стаи и выехали в поле. Опять осторожный некрутой заворот влево и вдоль кромки леса. Доехали до своего поворота на лесную дорогу. Никаких свежих волчьих следов им больше не встретилось.
Волки были в кругу. Улыбающийся инструктор, блестя глазами, шепнул Вихреву:
— Тихонько двигай лошадь по нашему следу. Спускай с катушки шнур, побрасывай тычки, а я пойду сзади, буду навешивать.
Так они двигались, развешивая шнур, торопясь офлажить наиболее слабый участок — выходной след в сторону от ропаков. Инструктор подвешивал шнур с расчетом, чтобы флаги висели на высоте морды зверя. Вдоль лесной дороги они протянули шнур по правой стороне зарослей, чтобы волки, выходя на дорогу, еще издали увидели его. Там, где было не на что нацепить шнур, Павел Андреевич навешивал его на тычки, которые ему сбрасывал с саней Николай. Эти тычки были приготовлены заранее и их было до 500 штук. Они старались линию оклада вести ровную, без зигзагов и мешков, так как последние способствуют прорыву зверя. По кромкам леса шнур был навешан на полыни, кустиках и тычках на десять-двенадцать метров от леса, опять-таки с целью, чтобы волки, двигаясь из круга везде, еще издали, видели эти страшные для них красные флажки со смешанным запахом керосина и пороховой гари.
Оклад был офлажен. Самая ответственная часть работы выполнена. Павел Андреевич взглянул на солнце и с мокрым лбом присел покурить на сани.
— Ну, вот, сейчас мы проверим каких волков обложили, а потом посмотрим стрелковую линию и номера.
Они проехали обратно по своему следу на волчью входную тропу и повернули к приваде вдоль нее.
Вскоре тропа разошлась на отдельные звериные следы. Павел Андреевич долго ходил, разглядывал их, и вернувшись к саням, сказал:
— Беспалая волчица, старый волк, пять прибылых и четыре переярка. Из молодых один, видимо, большой любитель покушать и поиграть, он унес с собой на лежку кость от привады.
Вихрев, восхищенно посмотрел на инструктора и подумал: «Как по книге читает».
Вернувшись к флагам, Павел Андреевич осмотрел стрелковую линию и заметил будущие номера. Оклад имел «нагонистую»[2] форму к входной тропе и ее можно было считать основным ходом-лазом для стаи. У тропы был хороший куст мелколесья с сухим тростником. Далее вдоль линии также имелись хорошие укрытия для номеров. Длина стрелковой линии не превышала трехсот метров. Перед намеченной стрелковой линией были небольшие полянки среди мелкой негустой поросли молодняка осины. Участок позволял издали заметить волков и хорошо простреливался. Инструктор определил для стрелковой линии пять номеров.