Хорошо, просторно в поле.
Подбегая к проходной волчьей тропе, где у него по методу сибирских промысловиков были поставлены «под след» два капкана, Вихрев еще издали заметил свежие следы.
Сердце забилось… Подойдя к тропе, он увидел глубокий след зверя с капканом и волокушей и маховые броски тройки волков, убежавших от пойманного товарища.
Осмотрев следы, он на плотном снежном наносе нашел отпечаток беспалой волчицы.
— Жива… Здесь бродит!
Николай оглядел поле. Волков не видно, но следы были свежи. Звери прошли не более как два часа тому назад. Сняв бесполезный теперь второй капкан и положив его в чистый мешок за спину, Вихрев побежал на лыжах по следу пойманного волка. Он убил Белобрюхого в километре от тропы в небольшом березовом колке. Здесь он «начерно» снял с него шкуру, чтобы не тащить тяжелую тушу.
Вернувшись вечером домой, Николай застал гостя. Из Челябинска приехал специалист по стрихнину Максимыч с письмом от Павла Андреевича. Они познакомились. Максимыч был мужчина среднего роста и среднего возраста. Он был подвижен, разговорчив и очень понравился Матрене Ивановне своим знанием колхозной жизни и хозяйственным подходом к каждому вопросу.
Пока гость пил чай и вел оживленный разговор с Матреной Ивановной, Николай прочитал письмо. Инструктор писал:
«Здравствуйте, Николай! Получил от Вас уже три письма. Очень рад Вашим успехам по борьбе с волками. Шнур я Вам достал — три километра. Он легкий и прочный, но не гибкий. Поэтому советую его проварить в олифе. О продаже 150 кв. метров цветной мануфактуры для Вашего колхоза — договорился. Приезжайте в феврале месяце. О ценах я сообщу дополнительно. Конечно, в этот сезон шнур у Вас к облавной охоте едва ли поспеет, но осенью можно будет начать охоту во всеоружии. Мануфактуры немного маловато, но флажки можно сделать меньше, а нашить их на 80 сантиметров.
Как приедете, вероятно, получите и новое ружье, двухствольное. Я ставлю вопрос о премировании Вас этим ружьем за образцовую организацию борьбы с волками. Командируем к Вам не надолго специалиста по стрихнину Максимыча. Он вызван в смежный с Вами район, где особенно скопились волки, но может у Вас задержаться несколько дней. Поучитесь у него. Он кроме того замечательный следопыт. С ним будет интересно и полезно провести время. Пишите чаще. Неужели беспалая волчица так и не показывается? Бывает, что волки надолго зимой уходят от родных мест, но к весне она, если будет жива, все равно вернется.
Искренний привет Ивану Ивановичу и Матрене Ивановне».
Утром Вихрев с гостем шли на лыжах к скотомогильнику. Вихрев впереди, Максимыч сзади, по лыжнице. Максимыч продолжал разговор о следах волка.
— При мелком снеге или когда зверь идет настороженно, осторожно поднимает и опускает лапу, у него черта выволоки и поволоки меньше. Но все равно, если невозможно определить направление хода зверя по отпечатку мякишей пальцев, то бугорок снега при выволоке можно обнаружить почти всегда и тогда узнать, куда имеет направление след. Стенка ямы следа у поволоки более пологая, а у выволоки более крутая и у этой стенки можно заметить осыпавшийся обратно снег при вытаскивании лапы. Вот следы. Смотрите.
Они остановились у старого волчьего следа; следопыт сказал:
— След старый, но почему он старый, и куда прошел зверь? След старый потому, что он очень закреп, а также потому, что его ямки уже занесло снегом, который тащило ветерком с севера. Сегодня тихо. А когда был северный ветерок? Надо наблюдать за малейшим изменением погоды. Это все помогает нам в работе по промыслу зверя. А куда зверь ушел?
Вихрев задумался.
— Не знаешь? Зверь пошел вон в тот лесок.
— Почему?
— Потому, что вон у того четвертого следа заметна выволока — подъем лапы. У выволоки, видишь, рваная кромка следа и за этой рваной кромочкой с южной стороны лежит полоска задержавшегося снега, который тащило с севера. Эта рваная кромочка превратилась в маленький снегозадержатель. Видишь?
— Да. Теперь понятно… и очень просто оказывается!
— Кроме того подойди, пощупай. У стенки выволоки в ямке следа ты почувствуешь под пухлым наносом снега более твердый, закрепший снег. Он осыпался обратно в ямку следа еще тогда, когда зверь при ходе доставал лапу и потому крепче затвердел.
Вихреву стало весело и он засмеялся…
— Понятно теперь? Надо наблюдать за каждой мелочью… Зверь, для определения свежести следа дичи или врага, пользуется чутьем. Но мы со своим носом к сожалению в этом вопросе не разбираемся. У нас помогает только зрение, да осязание при условии постоянной наблюдательности, практики, внимания, сравнения.
Свежесть следа бывает различно выражена при разном сочетании снега, температуры воздуха, осадков, силы и направления ветра и даже освещения. Чтобы быть хорошим следопытом, очень полезно ежедневно практиковаться. Я когда учился, то, бывало, ежедневно утром и вечером в огороде делал следы и разные черточки как на чистом месте, так и в затишье. А вечером и утром внимательно их осматривал, изучал, запоминал, сравнивал, учитывал силу ветра, температуру, осадки и т. д. Это мне помогало замечать малейшие изменения свежести следа от тех или других причин за день, за ночь. Когда я выходил в поле, то уже знал по своему «опытному огороду», в каком состоянии должны быть сегодня свежие следы и следы, допустим, прошлых суток.
— Я иногда замечаю, какие изменения происходят со следом от тех или иных причин и от времени, но мне еще многое непонятно, — сказал Вихрев.
— Практикуйтесь, изучайте, сравнивайте! Больше внимания к мелочам, тогда появится и уверенность. Это сразу не дается. У нас есть некоторая литература по изучению и определению свежести следа, но без практики она многое дать не может[5]. Сами авторы, говоря о том или ином примере, часто замечают, что свежесть следа определяется необъяснимыми словами — признаками. Вот эти необъяснимые словами, признаки и приходят на помощь следопыту только при его внимательности, наблюдательности, практике и умению сравнивать. Он должен знать, как выглядит свежий след в определенное время и при разных условиях.
— Вы говорили, Максимыч, об осязании. Когда им пользуются?
— Если температура ровная или пониженная, то свежий след начинает твердеть через три-четыре часа. Причем, сначала твердеет подошва, затем со стенки ямки следа. Конечно, если проверяют и сравнивают след проложенный накануне, с еще более старым следом, то на ощупь разница почти незаметна. И тот и другой след уже сравнялись по твердости. При сильном повышении температуры, наоборот, старый след после мороза еще не успел отойти, остается твердым, но уже потерял резкость граней и выволоки; он блеклый. А свежий след — мягкий на ощупь, ярче выражен в деталях. У него острые грани, яснее заметна возвышенность выволоки и края лотков выволоки и поволоки.
— Хорошо ясен свежий след в иней, в оттепель, в порошу.
— Да. В иней старый след имеет какой-то мохнатый, щетинистый вид по краям и шероховатостям, ввиду осадка на них инея, а свежий след — ясный и чистый. В оттепель у следа ясный отпечаток, с точным рисунком подошвы лапы, когтей. Осыпи снега в ямках нет. И надо учитывать, когда была оттепель, какая погода была до нее и после нее. Если после оттепели ударил мороз, то след напоминает лед, подробности его затушевываются, он даже сжимается. А если след оставлен в мороз, а затем настала оттепель, то он имеет синеватый вид, тусклый, иногда расплывается. Пороша, конечно, уточняет время и вносит ясность. Вообще, при благоприятных условиях, определить свежесть следа и направление — нетрудно. Но при неблагоприятных условиях нужны опыт и сравнение. Особенно вредны заносы, пурга. Между прочим у нас, стрихнинщиков, два врага: пурга и сороки.
— Почему?
— Пурга-поземка заметает следы и отравленный зверь может быть потерян, а сороки… сороки иногда находят обнаженные ветром капсюли со стрихнином и расклевывают, растаскивают их.
— А это опасно?
— Конечно, капсюли со стрихнином разрешается раскладывать вдали от населенных пунктов, где нет выпаса скота, вдали от проезжих дорог. Расход каждой капсюли учитывается и закрепляется актом. Недопустимо, чтобы сороки растаскивали такой опасный яд.
Они подошли к скотомогильнику, на котором обнаружили свежие волчьи следы. Максимыч начал расставлять свои капсюли, а Вихрев наблюдал за его работой, следуя за ним по лыжнице.
— Лучше стрихнин расставлять с подводы — удобнее и волк меньше боится санного следа. Но звери бывают разные. Некоторые не боятся лыжницы и даже ходят по ней, — говорил Максимыч.
Он сделал вокруг скотомогильника круг диаметром сто метров. У всех входных и выходных волчьих следов поставил по паре капсюль со стрихнином. Одну капсюлю он ставил справа от следа, другую слева, чтобы при любом направлении ветра запах капсюли, обмазанной специальной «волчьей мазью» мог привлечь зверя. Капсюли у него хранились в плоском ящике-футляре, где лежали в один ряд. Футляр помещался на груди под подпоясанным полушубком. Открыв ящичек, он тут же находившимися деревянными щипчиками брал одну капсюлю и осторожно укладывал на деревянную ложку, которая была привязана к тонкому концу длинного прута. Ложка также была обмазана «волчьей мазью». Затем ловко перебравшись, он брал рукой утолщенный конец прута и ложку с капсюлей заносил на расстояние до трех метров от себя. Выбрав нужное место, спускал ложку на снег, и вдавливал его, а в образовавшуюся ямку опрокидывал из ложки капсюлю. Затем взяв той же ложкой в стороне снега он засыпал им приманку, маскировал. Точка постановки стрихнина была незаметна. Но Максимыч ставил приманки у кустиков, сухих стебельков трав и других приметных мест и запоминал их. Так было поставлено двенадцать капсюль по кругу лыжницы у волчьих троп.
Было уже поздно итти к приваде и они решили завтра съездить туда на Крепыше. Возвращаясь обратно, Николай засыпал Максимыча вопросами, на которые тот охотно отвечал.