«Терпение – первое оружие воина, – мысленно сказала она сама себе. – Не будет терпения, не будет и победы».
И вот сейчас, стоя перед могилой Фернера, Сьерра испытывала точно такое же чувство, как тогда, в пять, когда должна была впервые в жизни убить. Казалась себе маленькой девочкой, которая взяла на себя непомерно большую задачу. В животе все затвердело, даже дышать стало тяжело. «Я не готова, я никогда не буду готова», – стучало в голове.
Детское воспоминание пронзило ее с такой силой, как будто она перенеслась в прошлое, когда ее ноги был слабыми, а скользкая кровь еще живого зверька на зубах вызывала такой ужас. Но самым неприятным в этом воспоминании было то, что оно таяло и преображалось прямо на глазах. И вот уже не заячья кожа была в зубах у Сьерры, а человеческая. Белая, нежная, человеческая кожа. Кожа ее сестры. Из открытой раны, которую оставила Сьерра хлынула кровь. Она повернулась, пытаясь убежать, но тут ее затошнило. Чтобы успокоиться, девушка досчитала до восьми и обратно. Она умела контролировать себя и она должна была это сделать. В конце концов, Дестра верила в нее. Сьерра попыталась вспомнить, слышала ли она когда-нибудь о других ликантропах, которых удостаивали бы такой чести, и не смогла. И уж тем более ей совсем не приходило в голову, чтобы у кого-то из оборотней было бы свое копье, подаренное богиней. Сьерра медленно выдохнула, внутренне порадовавшись тому, что Нестор не видел, как сильно дрожала ее рука, когда она вытирала пот со лба. Провидец верил в нее. Дестра верила в нее. Азанор помог им добраться до места. Ее богиня была против… Так или иначе, война была начата, и не они ее начали.
Ее отец тоже верил в нее. Даже когда говорил, что она его разочаровывает. Ей было интересно, может ли он видеть ее с той стороны, со стороны мира мертвых. Если бы мог, то был бы рядом. Или нет?
– Сьерра? – прошло довольно много времени, прежде чем Нестор обратился к ней.
Ей иногда ей казалось, что он ее боится. То ли ее саму, то ли ее непредсказуемого настроения, которое то и дело менялось. От этих мыслей в душе зашевелилось что-то вроде вины.
– Прости, задумалась.
Говорить ему о том, что она находилась на грани того, чтобы упасть в обморок и убежать, не было смысла. Это и так было очевидно для них обоих. Сьерра досчитала до восьми, чтобы немного успокоиться и направилась к каменному воину. Даже будучи просто камнем, Фернер вызывал трепет. Нет, это была не просто легенда. Не просто памятник. Было в этом что-то гораздо более великое, живое. Даже внешне он был по-настоящему велик. Сьерра не представляла, насколько он высок, насколько широки его плечи и рельефны мускулы. Каменные веки его были прикрыты, как у спящего. Но он совсем не выглядел спящим. Прямые брови его были нахмурены, плотные волосы заплетены в косы, а подбородок напряжен. Глядя на огромные руки воина, плотно сжатые в кулаки, Сьерра не смогла сдержать невольной улыбки – очень уж похож этот жест на ее собственный. Девушка сделала шаг по направлению к воину. Испуганное сердце по-прежнему шептало ей: «Беги», но Сьерре уже удалось побороть страх, спрятать его внутри. Однако все происходящее по-прежнему казалось ей ошибкой. Будто она оказалась в чужом сне, который существовал по неизвестным ей законам. Но она изо всех сил старалась не показывать вида, что не готова или не достойна миссии. И постепенно, по мере того, как она шаг за шагом приближалась к Фернеру, вера в себя разрасталась в ней как костер. Она по-прежнему не знала, как разбудить Фернера. Но потом решила, что не будет думать об этом вовсе и целиком сосредоточится на своих внутренних порывах. Тем временем рукоятка копья в ее руках становилась все горячее, и она могла поклясться, что оно вот-вот запульсирует. Наконец, она подошла к воину совсем близко, резко подняла копье и собрав все свои силы, резко вонзила его в камень у ног воина.
В этот момент послышался грохот. Звук стремительно нарастал, а вместе с ним гора начала содрогаться. Это был яростный вой камня. Звук, в котором воедино собрались голоса скал, штормов и воинов Селены. В ужасе Сьерра бросилась к Нестору, и тот крепко обнял ее. Скала, укрывавшая первого воина, треснула, и огромная белоснежная фигура, которая веками пребывала в каменном заточении, встала перед ними как гигантский царственный обелиск. Рядом с ним Сьерра и Нестор казались крохотными и беззащитными как два новорожденных щенка. Девушка тяжело сглотнула и опустив голову, поклонилась великану. Ее колени дрожали, а запястья продолжали гореть: не каждый раз приходится совершать такие удары. Первый воин потянулся и с тихим рычанием сделал несколько шагов. Светлые его волосы доставали до плеч. Подняв руку, которая оказалась вдвое длиннее, чем у Сьерры, Фернер откинул одну из прядей со лба и снова взглянул на нежданных гостей. От этого взгляда по телу Сьерры побежали мурашки. Нет, не щенком она чувствовала себя рядом с ним, а песчинкой в океане, крохотной песчинкой. Воин молчал некоторое время, а потом глубоким и хриплым голосом, от которого у Сьерры зашевелился каждый позвонок, произнес:
– Каково ваше имя?
– Я Сьерра, – как можно более спокойно ответила Сьерра. – Я сопровождаю Нестора, нашего провидца. Он видел конец нашего клана.
Девушка легонько толкнула Нестора в бок, и тот продолжил:
– Азанор велел нам найти тебя.
Лицо Фернера оставалось невозмутимым и было трудно понять, что он чувствует. Гнев? Беспокойство? Прямой нос с широкими ноздрями, прищуренные глаза и острый взгляд, пронзающий насквозь.
– Кто есть ты?
Сьерра охнула в ответ, не зная что ответить, но Нестор вовремя подхватил ее.
– Она ликантроп, как и я.
– Я бы сказал, что ты происходишь из моего рода, – проговорил Фернер более привычным для них языком и сделав еще один шаг навстречу, стал еще выше. – Ты несешь копье Дестры. Но пахнешь человеком, а не волком.
– Я проклята, – проговорила Сьерра чуть слышно.
Фернер нахмурился.
– Кто угрожает нам?
Нестор медленно выдохнул. Сьерра была рада переложить задачу объяснений на плечи Нестора. Речи никогда не давались ей слишком хорошо, она привыкла скорее действовать, чем говорить. К тому же она была страшно напугана и смущена. В последний раз подобное состояние она испытывала, когда столкнулась с Селеной. В тот день, когда та спасла ее сестру, забрав ее, Сьерры, сущность.
– Селена.
В воздухе пещеры повисло ледяное напряжение: казалось, возьми нож, и можно разрезать его на кусочки. Взгляд Фернера давил на нее, и от этого сердце сжималось от боли.
Нестор откашлялся. Разговаривать с Фернером ему тоже было нелегко, но видно было, что он всеми силами старается изображать спокойствие.
– Мы обидели Селену, и она спустилась на землю, чтобы лишить нас нашей магии. – Фернер не шевелился, только глаза его сверкнули стальным блеском. – Мы теряем свою сущность. Становимся слабыми и больше не можем исцеляться. Волки перестали с нами разговаривать, а обращения даются нам с каждым разом все труднее и труднее. Если Селена не вернется на небеса, вскоре мы умрем от рук людей.
Фернер перевел взгляд с Нестора на Сьерру. Казалось, он ждал, что она опровергнет слова провидца. Но девушка молчала, а Нестор продолжал говорить. Голос его стал спокойнее, но все равно он боялся и, казалось, старался не дышать, рассказывая, что случилось за последнее время и как наказание богини убивало их.
Первый из воинов стоически выслушал рассказ. И только по тому, как напряглись мышцы на его груди и жилы на шее, было видно, как сильно он его тронул. Наконец Нестор закончил, и вокруг воцарилась гробовая тишина. Провидец нервничал, Сьерра, не находя нужных слов, тоже молчала. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Фернер отреагировал. Он наклонился к топору и схватил его легким движением, как будто тот весил как перышко.
– Ты идешь с нами? – спросил Нестор. И Сьерра услышала тревогу в голосе друга, за которую, конечно, не могла его винить. Сама она уже давно стояла, сжав руки в кулаки и больно вонзаясь ногтями в ладони.
– Ждите здесь.
Слова Фернера казались острыми, как лезвие его топора. Сделав несколько шагов, первый воин прямо на ходу обратился в белого волка. А его оружие и одежда будто растворились в воздухе. Мощными движениями он побежал по каменистой тропе, которая привела сюда Сьерру и Нестора – когда это было? – казалось, целую вечность назад. Сьерру всю разрывало от желания вырваться на свободу, покинуть эту тюрьму сна и камня. Добежав до вершины, Фернер завыл, и от его воя, мощного, как звук грозы, разрывающей небо, гора содрогнулась. Друзья затаили дыхание, пытаясь понять, что означал этот крик – так много разных чувств было в нем перемешано. Там были и ярость, и горечь, и угроза, и желание свободы. И столько в этом вое было силы, что ребята слышали еще некоторое время, после того, как внутри горы воцарилась тишина. Нестор и Сьерра остались одни. Оба тяжело дышали, как два ребенка, которых одних в темноте оставила мама.
– Он сказал подождать его, – пробормотал Нестор.
– Да, – ответила Сьерра упавшим голосом.
Волнение от произошедшего отхлынуло, и на плечи девушки свалилась такая неизбывная усталость, что она чуть не упала в обморок.
Ее лодыжка горела, будто до костей пронзенная невидимыми иглами. Она лихорадочно зашарила в поисках места, куда бы можно было сесть, пока головокружение окончательно не одолело ее. Садиться на камень, где еще недавно спал первый воин, казалось неуважительным, и без сил она рухнула на пол. Нестор сел рядом. Трясущимися руками девушка сняла ботинки. Одна нога сильно опухла, и было видно, как сильно плоть пульсирует под кожей. Скривившись, охотница ощупала кости. Они, казалось, были целы, но прикасаться к ноге было больно.
– Ты что-нибудь сломала? – спросил Нестор.
– Кости в порядке, – ответила Сьерра и, вздохнув, прислонилась спиной к камню. Казалось, она еще никогда в жизни не чувствовала такой усталости.
– Твой отец был ликантропом. Наверняка, он знал, как такое лечится.