Но сейчас, сидя у ног спящей сестры, превратившаяся для нее даже не в тень, в невидимку, ей хотелось передать всю свою нежность, которую она так долго пыталась убить в себе. Сьерра протянула руку к личику Ветерка и аккуратно убрала волосы с ее лба. Девочка перевернулась на другой бок и что-то проговорила во сне. Сьерре хотелось сказать ей какие-нибудь простые и ласковые слова, идущие от самого сердца. «Я люблю тебя» или «Я рада, что ты моя сестра». Но она проглотила эти слова прежде, чем они обрели форму. Нет, сейчас не время было это говорить. Сейчас, когда они уйдут в пустоту, когда их никто не услышит. Но если когда-то ее сестра снова сможет видеть и слышать ее, она обязательно, обязательно скажет ей это. Вздохнув, Сьерра направилась в свою часть хижины. За дни отсутствия ее вещи успели покрыться слоем пыли. Их было не так много: охотнице нравилось жить легко, иметь ровно столько, сколько нужно, не отягощая себя. Она надела штаны, не стеснявшие движений, а поверх длинную рубашку, которую подвязала кожаным поясом. Это были особые вещи, которые достались ей от матери Ветерка. Раньше она старалась лишний раз не надевать их, чтобы не испортить. Но сейчас это было уже неважно. Боль в лодыжке продолжала беспокоить ее, но отдых и забота Нестора явно пошли на пользу. По крайней мере, сейчас она могла контролировать боль, чтобы как минимум продержаться еще один день. Голова была еще мокрая после купания. Она расчесалась деревянной щеткой, которую раньше они делили с сестрой, и заплела косички, чтобы волосы не мешали в бою.
Она снова и снова спрашивала себя: какой будет битва? Ей уже приходилось убивать человека, возможно, теперь, после этого страшного опыта, смерть других не будет причинять ей столько боли? Конечно, было бы проще, если бы и для врагов она оставалась такой же невидимкой, как для стаи. Хоть какой-то толк был бы от ее проклятия.
Возле входа в хижину громко защебетала птица, деревня просыпалась. Утренние шумы разбудили Ветерка, сестренка открыла глаза. Сьерра поразилась тому, какими чистыми и прозрачными они были с утра. Как две капли родниковой воды. Сьерра горько вздохнула, и столько печали было в этом вздохе, что она чуть не заплакала. Может быть, они виделись (она видела ее) сейчас последний раз… И может быть, тогда стоило сказать Ветерку, как сильно она, Сьерра, ее любит? Нет, нужно было настраиваться на победу, а не на поражение. И, повернувшись, Сьерра решительно направилась к выходу.
Пока Сьерра ждала своих спутников, ее внимание привлекли две фигуры: Варо и Иливии. Они быстро бежали по деревне, и в их движениях чувствовалось напряжение. Варо был человеком. Но он так долго жил в племени, что даже двигался по-волчьи, этакой рысью, немного согнув ноги в коленях. Иливия была на пару лет старше его. У нее была загорелая кожа, черные как смоль глаза и очень светлые, выжженные на солнце волосы. В стае к ним относились с уважением. Парочка направлялась к костру, за которым сидели Фернер и Робле. Заметив их приближение, первый воин выпрямился, и крупные мышцы заиграли под его мраморной кожей. Пальцы инстинктивно потянулись к топору: оружие было его частью, третьей рукой, без которой он чувствовал себя неполноценным. Сьерра стояла поодаль, но хорошо расслышала, что говорят разведчики.
– Они приближаются с запада, – сказал Варо.
– Сколько их? – спросил Робле решительным голосом, за которым явно скрывалось волнение.
– Мы не стали подходить слишком близко, – ответила Иливия, убирая волосы со лба. – У них есть свои разведчики, не хотелось, чтобы они нас засекли. Но их много. Очень много. И очевидно, они не собираются скрываться.
– Они не просто не скрываются, они кричат о своей силе. У них барабаны и факелы. Думаю, они хотят нас напугать.
– Да, это явно запугивание, – согласилась Иливия. – Но это ни о чем не говорит. Бравада легко перерастает в панику.
В этот момент перед костром выросла фигура Снегини. Сьерра даже не заметила ее приближения: так беззвучно, несмотря на свой возраст, двигалась старейшина. Она внимательно посмотрела на нее и вдруг увидела то, чего не замечала за годами, морщинами и грубым голосом. Она увидела в ней бесстрашного воина, которым та была когда-то. Почувствовала ее невероятное могущество. Взгляд Снегини стал острым, и Сьерра не могла не вздрогнуть, когда встретилась со старейшиной глазами. Ощущение было странное: на мгновение показалось, что старуха ее заметила. Фернер при виде Снегини почтительно склонил голову и слегка улыбнулся.
– Они уверены в своих силах, – сказала старейшина, жестом приказывая раздуть пламя костра. – У них есть четкий план. Поэтому я предлагаю напасть на них врасплох, пока они не добрались до деревни. Наше преимущество в том, что они пока не знают, что нам помогают Фернер и маг.
При слове «маг» в голосе Снегини послышалось что-то похожее на отвращение. Она все еще не доверяла Заэлю. И Сьерра отлично понимала ее. Не будь она в таком отчаянии, она бы тоже ему не доверяла.
– Как далеко они? – спросил Робле.
Разведчики переглянулись, и Иливия сказала:
– Думаем, они доберутся сюда к середине дня.
– Нам надо их остановить. Может быть, люди и утратили страх, но они точно не потеряли свою страсть к суевериям, которые монстрами оживают по ночам.
К тому же они не знают местных лесов, и их зрение значительно уступает зрению ликантропов.
– Думаю, что я справлюсь с этой задачей, – сказал Фернер.
– Нет, один ты не пойдешь, – сказала Снегиня. – Тебе нужна команда.
– Найдите мне пять самых быстрых воинов. И пусть они обратятся волками.
Сьерра крепко сжала копье Дестры. Ей до смерти хотелось пойти с Фернером, но она не могла обращаться. Ей оставалось только стоять, склонив голову, ожидая, пока Снегиня выберет лучших. Интересно, если бы старейшина могла помнить о ней, выбрала ли бы она ее для этой миссии? Сьерра ощущала себя как живой, который ходит между могилами умерших близких. Она была рядом, но не могла ни говорить с ними, ни быть услышанной, ни помочь. Причем ее положение было еще хуже: ведь с некоторыми из умерших предков члены племени еще могли разговаривать, вызывая их во время обрядов. А она… Она была совсем одна. Интересно, если бы они вызвали дух ее отца, он бы ее увидел? Шептал бы ей, что любит, гладил бы, как в детстве, по волосам? Сьерра крепко сжала копье, так, что пальцы ее побелели. Нет, думать об этом сейчас было нельзя. Нужно было возвращаться к реальности и не позволять себе травить душу, вспоминая всех и все, что потеряла.
К счастью, вскоре появились Нестор и Заэль. У обоих были влажные волосы и непринужденный вид, как у добрых приятелей. Но Сьерра была не единственной, кто заметил их. Взглянув на мага и провидца, Снегиня жестом приказала всем замолчать. Заэль улыбался, но Сьерра хорошо знала эту улыбку: за ней он обычно скрывал свое волнение. Губы Нестора были плотно сжаты.
– Вы пришли вовремя, – наконец проговорила старейшина. – Враг совсем близко. Мы продумываем тактику, и нам нужна помощь мага.
– Именно поэтому я здесь, – произнес Заэль, но это прозвучало чересчур самонадеянно.
– Но ты не пойдешь один, – предупредила Снегиня.
– Я пойду с ним, – громко и уверенно сказал Нестор. И Сьерра в очередной раз поразилась тому, как не похож был этот сильный голос на нежный голосок мальчика, каким был провидец до того, как пережитое вместе не изменило их обоих.
– Нет, тебе нельзя рисковать, – ответила Снегиня. – Ты нужен нам живым.
– Я могу постоять за себя, старейшина, – негромко произнес Нестор.
– Верю. Но я против. Стая не может потерять своего провидца.
Сьерра нахмурилась. Нестор открыл было рот, но, не найдя, что сказать, осекся. Тогда заговорил Робле:
– Всех, кто не способен сражаться, и детенышей мы отведем в укрытие. Раньше нам не приходилось прятаться, нам было достаточно сил, чтобы защитить себя. Но сейчас, когда Селена больше не на нашей стороне, приходится быть осторожнее. В окрестностях деревни есть несколько укромных лабиринтов, которые трудно обнаружить.
– Я отведу, – сказал Нестор, сжав кулаки, – племя нуждается в проводнике больше чем когда-либо.
Снегиня положила руку ему на плечо.
– Наступают темные времена, – сказала она.
– Так, а со мной-то кто пойдет? – спросил Заэль.
– Я, – вызвался Варо.
– Надо еще кого-то, – проговорила Росио, – ты не можешь пойти с магом один.
Снегиня, которая не отличалась высоким ростом, привстала на цыпочки, чтобы осмотреть стаю и тех, кто поднял руки, желая участвовать.
– Калин, готова пойти с ними? – спросила старейшина.
– Буду рада, – ответила Калин и взглянула на Заэля со смесью презрения и угрозы.
– Я тоже пойду, – громко сказала Сьерра, хотя понимала, что услышат ее только трое.
Губы мага побелели: так сильно он пытался скрыть радостную улыбку. Фернер кивнул, и если бы члены стаи не были так сильно заняты обсуждением тактики, они наверняка обратили бы внимание на это странное движение.
Потом Снегиня занялась оставшейся частью стаи и выбрала участников группы нападения. Их задачей было заставить людей поверить, что ликантропы сами хотят схватки и что у них намного больше сил, чем на самом деле осталось.
Дальше были выбраны воины, подходящие для того, чтобы готовить засады: к ним присоединились те, кто не мог воевать, либо был более уязвим, но мог в случае необходимости выступить для защиты. Нестор сделал шаг в сторону, когда его мать и Мэй выбрали для наступления. Санде должна была нападать с тыла, а Мэй – стать связным между обеими группами. Сьерра молча подошла к Нестору и встала рядом. Оба молчали. Обычно Сьерра легко читала выражения на лице провидца, но сейчас она не могла понять, о чем тот думает. Глаза, и без того белесые, будто заволокло туманом, похожим на тот, в котором утопал лес. Они не выражали ничего, кроме пустоты.
Внезапно Сьерра почувствовала огромную усталость: почти как после пробуждения Фернера. И подавленность: как в момент, когда на них с Нестором напали охотники. Или даже сильнее.