Вот под небесами
Травка показалась,
Кам-кам-каммала,
Выше поднималась,
Точно лес зеленый.
Под его покровом
Парень и девчонка
Долго целовались,
Долго миловались
Они под небесами,
Кам-кам-каммала,
Не зря рис сажала…
За первыми двумя последовали еще как минимум три куплета. К тому времени Эдди уже перестал различать слова, но общий смысл, правда, понял: весной молодые мужчина и женщина сажают рис и дают жизнь ребенку. Темп песни, и без того быстрый, все ускорялся. Слова сливались воедино, руки зрителей двигались с невероятной скоростью. А каблуки Роланда полностью исчезли из виду. Если бы Эдди не видел все это собственными глазами, то сказал бы, что танцевать с такой скоростью невозможно, особенно после плотного обеда.
«Сбрось обороты, Роланд, — подумал он. — Мы же не сможем позвонить 911, если тебя вдруг хватит кондрашка».
Потом, по какому-то сигналу, который Эдди, Сюзанна и Джейк не уловили, Роланд замолчал, и жители Кальи, перестав хлопать, вскинули руки к небу и резко двинули бедра вперед, как в половом акте. «КАММАЛА!» — прогремело в Павильоне, и наступила тишина.
Роланд покачнулся, пот градом катился у него по щекам и лбу… и упал со сцены в толпу. У Эдди екнуло сердце. Сюзанна вскрикнула и покатила к стрелку. Джейк успел ее остановить, схватившись за одну из ручек за креслом.
— Я думаю, это часть шоу! — воскликнул он.
— Да, я тоже в этом уверен, — поддержал его Бенни Слайтман.
Толпа радостно ревела и аплодировала. Роланда передавали друг другу на вытянутых руках. А свои стрелок простер к звездам. Его грудь высоко вздымалась. Не веря своим глазам, Эдди наблюдал, как Роланд плывет к ним, словно на гребне волны.
— Роланд поет, Роланд танцует, — он покачал головой, — а для полного счастья еще и прыгает со сцены в толпу, как Джой Рамон[36].
— О ком ты говоришь, сладенький? — спросила Сюзанна.
Эдди покачал головой.
— Не важно. Но этот прыжок уже ничем не перекрыть. Он точно венчает праздник.
Эдди не ошибся.
Спустя полчаса четверо всадников медленным шагом ехали по главной улице Кальи Брин Стерджис. Один — завернутый в salide. При каждом выдохе изо ртов вылетали облака пара. Звезды напоминали осколки бриллиантов, ярче всего сияли Старая Звезда и Древняя Матерь. Джейк вместе со Слайтманами уже ускакал на ранчо «Рокинг Би» Эйзенхарта. Каллагэн ехал чуть впереди троих странников. Но, прежде чем они тронулись в путь, настоял, чтобы Роланд завернулся в толстое одеяло.
— Ты же сказал, что до твоего дома меньше мили… — попытался возразить Роланд.
— И что с того? Облака ушли, ночь очень холодная, глядишь, вот-вот выпадет снег, а такой каммалы я, сколько тут живу, не видывал.
— И сколько ты тут живешь? — спросил Роланд.
Каллагэн покачал головой.
— Не знаю. Честное слово, стрелок, не знаю. Могу сказать, когда попал сюда… зимой 1983 года, через девять лет, как покинул Салемс-Лот. Через девять лет, как со мной случилось вот это. — Он поднял покрытую шрамами руку.
— Похоже на ожог, — заметил Эдди.
Каллагэн кивнул, но больше говорить об этом не стал.
— В любом случае время здесь другое, как вы уже, наверное, знаете.
— Оно в движении, — отозвалась Сюзанна. — Как стрелка компаса.
Роланд, завернувшись в одеяло, на прощание перекинулся с Джейком парой слов… и не только. Эдди услышал, как что-то звякнуло, передаваемое подмастерью. Может, деньги.
Джейк и Бенни уехали в темноту бок о бок. Когда Джейк повернулся и помахал рукой, у Эдди защемило сердце. «Господи, ты же не его отец», — подумал он, но все равно расставался с Джейком, как с сыном.
— С ним ничего не случится, Роланд? — Эдди ожидал мгновенного: «Разумеется, нет», — чтобы сразу же успокоиться. Поэтому долгое молчание стрелка еще сильнее разволновало его.
Наконец Роланд ответил: «Будем на это надеяться», — и больше о Джейке Чемберзе в этот вечер не вспоминали.
Они подъехали к церкви, низкому бревенчатому зданию с крестом над дверью.
— И чьим именем названа твоя церковь, отец? — спросил Роланд.
— Непорочной Богоматери.
Роланд кивнул.
— Это хорошо.
— Вы чувствуете? — спросил Каллагэн. — Кто-нибудь из вас его чувствует? — О чем речь, он мог не говорить.
Роланд, Эдди и Сюзанна застыли на добрую минуту. Потом Роланд покачал головой.
Каллагэн удовлетворенно кивнул.
— Он спит, — потом торопливо добавил: — Говорю Богу спасибо.
— Что-то там, однако, есть. — Эдди кивнул в сторону церкви. — Похоже… ну, не знаю, давит, как гиря.
— Да, — согласился Каллагэн. — Как гиря. Но сегодня он спит. Спасибо тебе, Господи, — и он начертил крест в морозном воздухе.
В конце широкой дорожки (выровненная, утоптанная земля, с обеих сторон обсаженная аккуратно подстриженными кустами) стоял еще один бревенчатый дом. В нем и жил Каллагэн.
— Этим вечером ты расскажешь нам свою историю? — спросил Роланд.
Каллагэн посмотрел на осунувшееся, усталое лицо стрелка и покачал головой.
— Не скажу ни слова, сэй. Даже если бы вечер не выдался таким долгим. Такое по ночам не рассказывают. Утром, за завтраком, до того, как ты и твои друзья отправитесь по своим делам… тебя это устроит?
— Ага, — ответил Роланд.
— А если он проснется этой ночью? — спросила Сюзанна, посмотрев на церковь. — Проснется и отправит нас в Прыжок?
— Тогда мы уйдем в Прыжок, — ответил Роланд.
— Ты знаешь, что с ним делать, не так ли? — спросил Эдди.
— Пожалуй, — ответил Роланд. И они двинулись по дорожке к дому.
— Твой разговор со стариком-Мэнни как-то с этим связан? — спросил Эдди.
— Пожалуй. — Роланд повернулся к Каллагэну. — Скажи мне, отец, шар когда-нибудь отправлял тебя в Прыжок? Ты знаешь, о чем я говорю, не так ли?
— Знаю, — кивнул Каллагэн. — Дважды. Один раз в Мексику. Маленький городок, который назывался Лос-Сапатос. А однажды… думаю… в замок Короля. И коль мне удалось вернуться, должен почитать себя счастливчиком.
— О каком Короле ты говоришь? — спросила Сюзанна. — Артуре Эльдском?
Каллагэн покачал головой. Шрам на лбу налился кровью.
— Лучше не будем сейчас об этом. Ночью. — Он печально глянул на Эдди. — Скоро появятся Волки. Это ужасно. А тут приходит молодой человек и говорит мне, что «Рэд Сокс» опять проиграли национальный чемпионат… «Ситизенс»?
— Боюсь, что да. — И, слушая его рассказ о перипетиях финального матча (сама игра мало о чем говорила Роланду, пусть и отдаленно напоминала «Очки» или, как некоторые называли, «Воротца»), они добрались до дома Каллагэна. Его домоправительница не вышла встречать гостей, но оставила на каминной полке для подогревания пищи котелок с горячим шоколадом.
Когда они пили его, Сюзанна повернулась к стрелку.
— Залия Джеффордс рассказала мне кое-что интересное, Роланд.
Он вопросительно изогнул бровь.
— С ними живет дед ее мужа. Считается самым старым жителем Калья Брин Стерджис. Тиан и старик многие годы не очень-то ладят, Залия уже и не помнит, из-за чего они поцапались, так давно это было, но у нее с ним хорошие отношения. Она говорит, что в последние пару лет дед все чаще впадает в старческий маразм, но у него случаются светлые дни. И тогда заявляет, что видел одного из этих Волков. Мертвым. — Она помолчала. — Заявляет, что убил его сам.
— Клянусь своей душой! — воскликнул Каллагэн. — Не можешь ты такого говорить!
— Как видишь, говорю. Вернее, говорит Залия.
— Эту историю стоит послушать, — кивнул Роланд. — Это случилось в последний приход Волков?
— Нет, — покачала головой Сюзанна. — И не в предпоследний, когда Оуверхолсер был еще ребенком. В предыдущий раз.
— То есть семьдесят лет назад, если они приходят каждые двадцать три года? — уточнил Эдди.
Сюзанна кивнула.
— Но он уже тогда был взрослым. Он рассказал Залии, что пять или шесть человек затаились на Западной дороге, дожидаясь появления Волков. Среди них был и дед Тиана. И они убили одного Волка.
— И кем же он оказался? — спросил Эдди. — Как выглядел без маски?
— Она не сказала, — отозвалась Сюзанна. — Не думаю, что он ей это рассказал. Но мы должны…
Ее прервал громкий храп. Эдди и Сюзанна удивленно повернулись. Стрелок заснул. Подбородок упал на грудь. Руки он скрестил, словно заснул, думая о танце. И о рисе.
В доме была лишь одна свободная спальня, так что Роланда уложили с Каллагэном. А вот Эдди и Сюзанне повезло: впервые они могли провести ночь вдвоем, в постели и под крышей. И они не слишком устали, чтобы не воспользоваться такой возможностью. Потом Сюзанна сразу же отключилась, а Эдди какое-то время лежал без сна. Осторожно послал мысленный сигнал в направлении церкви Каллагэна, надеясь прикоснуться к хранящемуся в ней Магическому кристаллу. Понимал, что идея эта не из лучших, но ничего не мог с собой поделать. Ничего не почувствовал. Точнее, не почувствовал ничего перед чем-то.
«Я могу его разбудить, — подумал Эдди. — Действительно могу».
Да, а человек, у которого болит зуб, может выбить его молотком, но почему ты должен следовать его примеру?
«Нам все равно придется его разбудить. Думаю, без него не справимся».
Возможно, но для этого будет другой день. А этому надо дать спокойно закончиться.
Но пока еще Эдди все никак не мог расстаться с этим днем. Отрывочные образы мелькали в голове, вспыхивали, как осколки зеркала под ярким солнцем. Калья, лежащая под затянутым облаками небом, серая лента Девар-Тете Уайе. Зеленые рисовые поля на берегу. Джейк и Бенни Слайтман, переглядывающиеся и вдруг начинающие смеяться. Полоса зеленой травы, проход от главной улицы до Павильона. Меняющие цвет факелы. Ыш, кланяющийся и говорящий: «Эльд! Спасибо!» Роланд, задающий вопросы, два из трех. Удары его каблуков о деревянные доски — сначала медленные, потом ускоряющиеся, ноги, двигающиеся в невероятном темпе. Роланд, хлопающий, потеющий, улыбающийся. Однако глаза его не улыбались, эти синие глаза оставались такими же холодными, как и всегда.