– Веста тебя дурака простила?
– Это всё ещё интервью?
– Нет! Это вопрос неравнодушной женщины.
– С целью выйти за меня замуж?
– Даже не надейся! – Татьяна снова потеребила ступней…
– Я так понимаю, минета не будет?
– Правильно понимаешь, я на кухню пошла, кофий пить…
Петя натянул домашние штанишки и тоже явился на кухню пить кофий.
– Кстати, заметила во дворе каких-то упырей в темной «чепырке», они по твою душу тут трутся?
– Похоже…
– Кто такие?
– А я знаю? – взвился Петя, ему надоели трудные вопросы.
– Давай без истерик. Если тебя убьют, чур я пишу книгу про тебя в серию Жизнь замечательных людей.
Оба сплюнули три раза через левое плечо и постучали по деревянному столу. Седых подошёл к окну, чёрная «чепырка» неумолима ждала его.
– Моя жизнь едет в белой машине, с голубым огоньком… – прошептал Петя.
– Бэгэ перефразируешь. А ты знаешь, что тебя обвиняют в плагиате, мол, в песне «Волки» ты украл строчку из армейской песни «Чекисты».
– Какую строчку?
– Ну, про совесть наплевать…
– А янтарную комнату тоже я украл?
– Конечно, где янтарь, Седых, нам нужен янтарь! – завопила Елисеева так, что соседи застучали по трубам.
После кофе с коньяком настроение улучшилось.
– На «Матильду» то пойдешь? – спросила дотошная Елисеева.
– Да даже и не собирался! – отрезал Седых.
– Сходи, может, кинотеатр с тобой сожгут, какой финал будет у моей ещё не вышедшей книжке про тебя… – у Татьяны снова в глазах появился шальной блеск.
– Елисеева, ты меня до кондрашки доведёшь!
Во дворе раздался басовитый рокот. Это приехали байкеры… Петя порылся в закромах памяти. Ах да, он же обещал поучаствовать в благотворительном мероприятии… байкеры привезут подарки в детский дом, а Седых споёт добрые детские песни.
– Елисеева, поехали, у тебя будет эксклюзив!
Байкеры выдвинулись к детскому дому, Петя крутил башкой, но так и не увидел чёрной машины позади. В детском саду всё прошло чудно – детишки радовались всему: и подаркам и возможность посидеть на настоящих харлеях и уралах и сделать крутые селфи. А Петю одна кнопка во время акустического концерта попросила спеть песню про Матидьду, рокер аж поперхнулся и спел что-то приличное. До выхода скандального фильма оставалось четыре дня…
Вечером Седых смотрел финал Ultimate Series, зерги снова кушали морпехов. Петя настроил гитару и сам для себя запел:
Мы будем глотки рвать, мы будем убивать
И нам на совесть нашу наплевать!
Если бы он обладал дальним видением, то он бы мог лицезреть двух волков на опушке леса. Матёрый самец завыл, а волчица подтянула. Это был их лес. Вежливые люди в форме сдались и не ходили по волчьей территории.
В один из пошлых серых дней Петя напел в сотовый телефон похабную песенку:
Ах, ноги длинные, да юбки узкие
Колготки рваные, длинный каблук…
Ах загорелые, ах оголтелые!
Такие б на плечи и досуг!
Спустя малое время на ютубе появилась едкие комментарии. Исписался Седых, дошёл до ручки Седых, рок умер в Седых или он умер для рока. И что-то очень пошлое вышло на телевидении, от чего мама расстроилась. Она плакала, а Петя её утешал.
– Прямо Панина показали, а потом тебя… – сокрушалась мама. Сын гладил её голову и говорил какие-то благоглупости. И ещё решил бросить пить, но, конечно, это обещание не исполнил.
В один из тошных дней от окружающей действительности и особенно телевизора Пете стало совсем муторно, он взял в руки гитару и начал петь:
Выборы есть, а выбора нет!
В чем провинились?
Какой здесь секрет?
И почему, куда ты ни ткнись,
Выборы есть, а выбора нет!
После выхода новой песни на Седых напали и слева и справа. Либералы обвиняли в недостаточной критики кровавого режима Путина. Патриоты интересовались, сколько за новые вирши ренегат Пётр получил от Госдепа. Объяснять что-то публично – глупо и бесперспективно. Седых ударился в молчанку и не давал интервью.
Пустой день. Чтобы заполнить пустоту Петя прослушал пятую симфонию Чайковского, а потом сразу шестую. И понял, что пятая нравится больше, и ещё понял, что плохо разбираюсь в классике. А потом взял гитару и два часа «пилил». На самом деле Седых много терзал инструмент. Но люди думают, что он только бухает, трахает малолетних поклонниц и ни хуя не делает для рока. Грустно и рокер завыл песню на каком-то праславянском языке…
Петю торкнуло, он нашёл первый попавшийся под руку листок бумаги и стал писать. Он не любил заносить стихи в смартфон (делал так только в самом крайнем случае), он любил ручкой водить по бумаге, зачёркивать одни слова и вставлять вместо них другие. Так лучше работалось. Потом он стал подбирать аккорды к словам и скоро уже пел один в комнате:
За свободу надо умереть,
а иначе это не свобода!
Он написал не о политической ситуации в стране, а о личной свободе. Быть не как все, а быть самим собой. Только так. Только в борьбе достигая мира с собой. Только когда ты готов умереть за что-то это что-то становится твоим. И если ты готов умереть за то, чтобы быть собой, это и делает тебя собой. Таким, какой ты есть. По-настоящему свободным человеком.
На следующий день Седых волевым решением – где волшебными пендалями, а где обещанием плюшек – собрал группу Corner и они записали несколько песен. Они быстро расползлись по русскоязычной части интернета. Две песни про выборы и про свободу стали хитами. А приозерскую четверку снова арестовали. Маститые эксперты должны были дать заключение – есть ли в песнях обычных рок-бандитов призывы к разжиганию насилия и розни между отдельными группами населения (читай между властью и народом). И снова в Московский Кремль полетели телеграммы с призывом выпустить на волю политзаключенных рокеров. История иногда повторяется, как фарс, а иногда как треш. Седых объявил голодовку и его стали насильно кормить. От прокуренных марихуаной Нидерландов до нудистских пляжей Австралии поднялся вопль: «Путин, освободи Corner!» или на языке международного общения: «Putin, free Corner!» Люди – от Бреда Пита до Зои Ворониной – фотографировались с призывом и выкладывали свои фотографии в социальные сети. Вы не знаете Зою Воронину? А у неё три тысячи пятьсот восемь друзей ВКонтакте! Количество перешло в качество и по мановению волшебной палочки (или скипетра) приозерскую четверку выпустили. А маститые эксперты переписали свои авторитетные вирши и заключили, что призыва к насилию в текстах Corner нет. Аминь.
И то верно – зачем лишние негативные инфоповоды. Предвыборная кампания же началась. Кандидаты – все проверенные. Один станет президентом. Остальные – для создания видимости выборов. Плюс Навальный, которыё призывает к забастовке избирателей. Типа меньше явка – меньше легитимность процедуры. Конкретный избиратель мог проголосовать за Путина, за любого другого кандидата, за Собчак, как за кандидата против всех, или не пойти на выборы. Результат известен. Это вам не кот Шрёдингера!
19 марта Путин набрал положенные проценты…
[Часть текста вырезана по решению суда Советского района Приозерска за упоминания лиц, которые нельзя упоминать. Решение исполнено судебным приставом С. Михайловым.]
Наступила весна. Однажды Пете позвонил биофизик Серёга, ему слили инфу надёжные кореша по школе – Седых должны убить, прямо сейчас надо рвать когти! Петя словам внял, собрал самое необходимое, пробрался через чердак в соседний подъезд (благо есть знакомые старшие по подъездам, а у них есть ключи от необходимых дверей) и вышел из дома не замеченным для «хвоста», а потом пришёл к Весте и объяснил ситуацию. Спросил: «Поедешь со мной?». «Сейчас, только фотки заказчику вышлю» – так говорят близкие люди в жизни и так никогда не говорят в мелодрамах.
Только вот уже на следующий день их на даче знакомых Весты нашли мальчиши-плохиши (по билингу что ли вычислили?) и пришлось бежать через окно в лес…
«Нет, Гога, бля буду, не могу…» – качал головой мелкий бандит. Тогда старшой вздрочнул пистолет и приставил ствол к голове непонятливой: «Или ты – или они! Понял?! Захуярь их!» Этот рев выгнал младшего из ступора и он побежал. И когда он бежал, он решил, что лучше они, чем он… ничего личного, не я такой, жизнь такая… его автомат не оставлял шансов беглецам.
Такие беззащитные выглядели со спины Петя и Веста, такие нескладные и их рюкзаки от пуль калаша никак не могли защитить… Предохранитель снят и две попали в прицел… И так бы по-дурацки эта история и закончилась бы, но тут появились волки…
Старшой услышал очередь, донесшуюся из леса и улыбнулся. Дело сделано и скоро в кармане прибавится баблосов-лавандосов, а с мелким произойдёт небольшая неприятность – летальный передоз, такое бывает с наркошами. Он доложил кому следует, что «всё пучком». И только «мистер Решайло» разделил радость с верхами, как на его шее сомкнулись волчьи челюсти. Клац. И одним бандюганом стало на Земле меньше, планета продолжала вращаться, как ни в чём не бывало. Из кармана заляпанных кровью джинсов Гоги раздалась музыка вызова мобильного телефона. На мелодии стояла знакомая почти всем в России песня:
Мы будем глотки рвать, мы будем убивать
И нам на совесть нашу наплевать!
Сзади Пети и Весты раздались выстрелы. Не успели… беглецы остановились… Но вроде не в них палят… может, они всё-таки успели?
Петя моргнул и появилась она – волчица, она смотрела оранжевыми глазами, казалось с интересом, но кто может знать наверняка? «Мы не едим мышей», – мысленно сказала она и исчезла. Седых долго хохотал и не мог остановиться, и Веста подумала, что муженек окончательно сошёл с ума. А потом они упали в траву уже вдвоём и смеялись, и целовались, и небеса разверзлись и стали осыпать влюблённых мелким весенним дождём.