Как будто ее не существовало вовсе.
Наверное, он принял ее за Марту, которая просиживала рядом с ним ночи напролет, утешая, когда ему снились кошмары. Почувствовав острый укол в сердце, Мэри Бет уложила его обратно и прикрыла одеялом. Убаюканный прикосновениями ее рук, – пока она поглаживала его по волосам, – Скотт через какое-то время заснул. Мэри Бет тоже прилегла, понимая, что и ей хорошо бы вздремнуть, – прислушиваясь к дыханию сына, она стала молиться, чтобы кошмары обошли их стороной: ведь молитва только и утешала его, когда он был еще совсем маленький.
Дамьен
Тем летним вечером костер, казалось, был единственным источником света на многие километры вокруг. Дамьен Лекуантр сидел, поджав ноги на траве, и неотрывно глядел на пламя, будто сжигая в нем свои мысли, как вдруг смех товарища вернул его к действительности. Пожевывая мятную жевательную резинку, он запахнул куртку и поднял глаза на Стива, одного из трех вожатых, стоявшего в паре метров в стороне со здоровенной деревяшкой в руке.
Вокруг костра на широкой травянистой поляне между лесом и берегом озера сидело человек двадцать подростков. Уставшие после дневного перехода, они терпеливо ждали ужин – нечно вроде говяжьего рагу, которое разогревали двое других вожатых – Лора и Юго. Обычно они жили в большом деревянном приюте, чуть южнее, – и вот под вечер отправились в трехдневный поход с ночевками в палатках у озера. Дамьен первый раз отдыхал в туристическом лагере. Родители устроили ему путевку на его пятнадцатилетие, думая, что он порадуется. Первое лето без родителей – совсем неплохо. Плохо все остальное. Он поднял веточку, бросил ее в огонь и стал смотреть, как она скукоживается и сгорает, воображая, что скукоживается и сгорает она только под действием его взгляда.
– Кто-нибудь из вас слышал про вендиго[38]? – взяв бутылку пива, спросил у ребят Стив.
А Дамьен подобрал голыш и стал катать его меж пальцев.
– Говорят, это лесная тварь, которая пожирает людей, или что-то в этом роде, – решился ответить Себастьян Бонне, худосочный рыжий паренек в бежевой куртке.
– Ну да, вот именно, – глотнув пива, согласился Стив.
– Он такой же прожорливый толстяк, как некоторые из присутствующих! Услышав шутку, Вилли Шевалье, сидевший по другую сторону костра, скорчил гримасу, как будто его хватили кулаком по лицу. Он покраснел до ушей и чуть ли не со слезами на глазах вперился в свои башмаки. Он прекрасно понимал: дать волю слезам – самое худшее, что могло прийти ему в голову, – и потому сидел притихший. – Человек вроде бы чувствует ледяную дрожь по всему телу перед тем, как чудище набрасывается на него и раздирает когтями живот, – продолжал Стив, показывая жестами, как это происходит.
– А потом оно пожирает его целиком. Так что, ребятки, мой вам совет, не ходите ночью в лес. Слыхал я, будто чуть севернее нашли несколько обглоданных человеческих тел, а мне, если честно, хотелось бы завтра утром видеть всех живыми и здоровыми…
Кто-то из ребят начал корчить рожи, изображая ужас на лице. А Стив допил пиво и поставил бутылку рядом с собой. Неужели он и в самом деле рассчитывал, что, послушав страшилку, они будут сидеть смирно? Дамьен и сам прочел немало статей на эту тему в Интернете. Вендиго – персонаж мифологии индейского народа алгонкинов, промышлявших каннибализмом во время великих холодов и голода. Судя по рассказам, существовало несколько способов обратиться в вендиго – например, стать одержимым его демоническим духом или отведать человечины… – В этом лесу и правда поедали людей, – заметил Уильям Дев, здоровый брюнет в очках, державшийся рядом с Себастьяном.
– Во-во, я тоже слыхал… кажется, это были двое охотников, и на них напал медведь, – подлил масла в огонь Алекс Вассер, сидевший по ту сторону костра. При этих словах Дамьен вздрогнул – впрочем, он сомневался, что их отправили бы в поход, если бы им угрожала хоть мало-мальская опасность. Взрослые, конечно, козлы, но не до такой же степени. Тут подошла Лора с пластиковыми тарелками и стала раздавать их ребятам, а Юго принес котелок, до краев наполненный рагу. Вилли сидел все так же – потупив взор и не смея пошевелиться. Дамьен пытался подобрать слова, чтобы вывести его из оцепенения, но потом решил промолчать. В конце концов, это не его забота. У каждого свои проблемы. Дамьен наблюдал за Стивом, не понимая, как такого придурка могли назначить начальником лагеря. Он был старшим братом Янна, его лучшего друга еще с начальной школы. Когда Дамьен был помладше, ему часто случалось оставаться на ночь в их прекрасном доме в северной части города.
Стиву тогда было не то восемнадцать, не то девятнадцать, и большую часть времени он сидел, запершись в своей комнате, и слушал музыку на полную громкость, а когда встречался с Дамьеном и Янном, то всякий раз нахально подтрунивал над ними. И как два родных брата могли быть настолько разными? Как-то вечером, когда Янн уже спал, а их родители ушли в гости к друзьям, Дамьен спустился в кухню и наткнулся на Стива – он только что вернулся с какой-то вечеринки вдрызг пьяный, с бутылкой виски в руке. Дамьен решил было отправиться к себе и лечь спать, но Стив преградил ему дорогу и заставил хлебнуть из бутылки. Дамьен сопротивлялся – и Стив наотмашь ударил его по голове. Он упал на плиточный пол и не мог вспомнить, что было дальше, – помнил только, как Стив поднял его, прислонил к стене и пригрозил перерезать ему горло, если он вздумает пожаловаться родителям.
И Дамьен действительно никому не сказал ни слова. Только с тех пор он больше никогда не оставался на ночь у Янна. Возможно, Стиву просто хотелось их попугать, но с Дамьеном такие номера не проходили: он всегда, сколько себя помнил, увлекался историями про чудовищ и знал наизусть десятки сказок и легенд из книжек, что стояли рядком у него в шкафу. Иногда он и сам сочинял такие истории и записывал их в тетрадку, которую прятал у себя под кроватью, чтобы ее не нашли ни родители, ни Ванесса, его старшая сестра. В своих байках он рассказывал про ручного людоеда, жившего в лесу у них за домом и про которого знал только он один. Иногда по вечерам он посылал его отомстить своим обидчикам в реальной жизни, придумывая для них все новые расправы, но непременно с кровопролитием. Для него это был единственный способ приглушить злость, которая со временем только крепчала, отравляя ему душу. Знай люди, что творилось у него в голове, они держались бы от него подальше. Одно время Дамьена даже водили к психологу – после той неприятной истории с Клер, подружкой его сестры: это случилось в большом доме по ту сторону леса.
Родители тогда не стали никому жаловаться, но строго-настрого запретили им обоим общаться с нею каким бы то ни было образом. Однако через пару дней он вернулся в Мандерли, снова проникнув через дырку в решетчатой ограде. К счастью, дверь дома была открыта. Он бесшумно проник в дом и направился прямиком в гостиную, где все шторы были задернуты, отчего свет снаружи едва проникал. На журнальном столике лежала диссертация Клер, но Дамьен успел пролистать только самые первые страницы – он боялся, что она вот-вот нагрянет и заставит его отправиться в постель, – и поначалу очень удивился, что в название было вынесено слово чудовище.
Он только взял рукопись в руки, как вдруг с верхнего этажа послышался крик. С рукописью в руке он кинулся к двери, выбежал в сад – и затаился за деревом. Кричала Клер – он точно знал: она была все еще там. Дамьен попытался разглядеть ее за одним из окон – и тогда из Мандерли вышла женщина в черном, с забранными в узел волосами. Она остановилась на крыльце и, заложив руки за спину, стала оглядываться кругом, будто догадываясь, что он где-то здесь, рядом. Он дождался, когда она вернется в дом, выбрался из убежища, прокрался к себе в комнату, тотчас же раскрыл диссертацию и погрузился в чтение, не очень понимая, что читает, за исключением того, что речь шла о каком-то малом, который поджег родной дом и заживо сжег там своих родителей, потом изнасиловал нескольких девиц и перерезал им горло, а после был таков. В дальнейшем Дамьен десятки раз перечитывал похищенный текст, который теперь прятал в шкафу; эта история пугала его и очаровывала куда больше, чем вся подборка страшилок, она даже снилась ему. А недавно Ванесса сказала, что Мандерли продали, только никто не знает кому, и дом этот так и стоит с закрытыми ставнями. Клер все еще лежала в психиатрической больнице где-то под Парижем. Дамьен боялся, как бы и он однажды не оказался там: ведь порой, когда родители отчитывали его, он со злорадством воображал себе, как сожжет их обоих вместе с домом.
Дамьену все больше казалось, что он живет в мире, где ему нет места, и он взял в привычку запираться в своей комнате сразу по возвращении из коллежа: его комната стала тем самым убежищем, где он с радостью прятался до той поры, пока не вышел из подросткового возраста, удивляясь тому, как быстро течет время, – точно песок в песочных часах. Периодически он давал выход своим инстинктам, носясь по соседним улицам или мутузя кулаками боксерскую грушу, висевшую в гараже. Но скоро этого стало мало. Однажды, в начале года, его выгнали на неделю из коллежа за то, что он подрался с одноклассником – Жюльеном Огие, которого возненавидел после того, как тот, столкнувшись с ним в коридоре, обозвал его педиком. Дамьен повалил обидчика наземь и принялся изо всех сил дубасить по животу, снова и снова, пока их не растащил классный учитель. Родители устроили ему порядочную головомойку, и оно стоило того. Но он только смеялся им в лицо, вспоминая, как Жюльен валялся, распростершись на земле и харкая кровью. А через несколько месяцев он укусил Янна в руку, когда они поссорились у него в комнате из-за какой-то видеоигры. Отцу парня даже пришлось везти сына в больницу, где врачи наложили ему десять швов. Впрочем, впоследствии родители Янна никогда не запрещали Дамьену встречаться с их сыном. Потому как думали, что он это сделал ненарочно. Дамьена особенно любили взрослые, с которыми он общался. Он укусил Янна довольно сильно. И запомнил вкус его крови, несколько капель ко