Букет 7. Чудеса армерии и вереска
На следующее утро я проснулась рано и на кухню пришла одной из первых. Повара двигались несколько заторможено, непрестанно зевали и впервые за всё время походили на сонных мух. Исключение составлял Рэй, который выглядел бодрым и не уставал их подгонять.
Видимо, на всех сказывалось напряжение, вызванное приближением приезда высокопоставленного лица. Хотя, как мне кажется, поварам по этому поводу волноваться вообще не стоило. Можно подумать, мэр от приюта ожидает изысков, присущих дорогим ресторациям.
Я заняла место за полюбившимся столиком, и Рэй тут же поставил передо мной свежеиспечённые блинчики с черничным вареньем.
— Твоя еда, как всегда, изумительна, — искренне похвалила я, попробовав предложенный завтрак.
— Так же, как и ты, — не упустил возможности ответить комплиментом шеф-повар и без перехода поинтересовался. — Как настроение этим прекрасным весенним утром?
— Отличное.
И это была чистая правда. Проснувшись, я почувствовала лёгкость в душе и мыслях. Наверное, это было вызвано сдвигами в отношениях с Эриком и яркими солнечными лучами, заглянувшими ко мне в комнату. Хорошо проснуться от ласкающего лицо солнца. Оно — такой естественный, приятный и совсем не раздражающий будильник.
— Ну что, внучка, к деду сегодня заглянешь? — улыбнувшись, осведомился Рэй.
— Внучатая племянница! — привычно поправили повара, не отрываясь от своих занятий.
Только я хотела ответить согласием, как Тильда неожиданно громыхнула крышкой от кастрюли и раздражённо произнесла:
— Да какая она ему родственница? Неужели в это и, правда, кто-то верит? Все мы прекрасно знаем, что она официально не трудоустроена и только дед Ивар с госпожой Глорисс непонятно почему её прикрывают!
— Тильда! — отдёрнул её Рэй, в голосе которого впервые прозвучали стальные нотки. — Прекращай болтать и займись делом.
Хотя благодаря заступничеству шеф-повара нападок в мой адрес больше не было, неприятный осадок всё равно остался. Вплоть до этого момента я искренне надеялась, что никто не знает о том, какое положение в приюте я занимаю. Хотя, наверное, было глупо предполагать, что никому не известно об истинном положении вещей. Утаить что-то в не таком уж большом коллективе достаточно сложно.
Ближе к концу завтрака, когда я собралась уходить, на кухню внезапно ворвалась Стина. Именно ворвалась! Запыхавшаяся и разлохмаченная, она сотрясала в воздухе свежей газетой и сверкала возбуждёнными глазами.
— Еле-еле первой у почтальона перехватила! — довольно воскликнула она. — Слышали последнюю новость? Хотя, о чём это я…конечно, ещё не слышали! Не поверите, что вчера случилось!
Сонные мухи, то есть повара, вмиг подобрались, навострили уши и даже взбодрились. Узнать новость одними из первых они были явно не прочь. Даже я заинтересовалась — что могло случиться настолько важного?
Потомив нас несколькими секундами молчания, Стина торжественно объявила:
— Прошлым вечером было официально объявлено о выздоровлении престолонаследника! Племянник короля, наконец, исцелился, и все лекари называют его выздоровление настоящим чудом!
Говоря это, Стина ожидала бурной реакции и, в общем-то, её ожидания оправдались. Новость оказалась по-настоящему грандиозной, и все были потрясены. Я тоже удивилась, хотя бурных восторгов по этому поводу не испытала. К своему стыду, политикой, да и вообще масштабными проблемами королевства никогда особо не интересовалась. Как-то не до того было. Но, тем не менее, о неизлечимой болезни престолонаследника слышала.
История правящей королевской семьи была трагичной. Четверо принцев слегли один за другим ещё в юношеском возрасте, а после скончались. Королева не пережила такого удара и вскоре отправилась следом за ними. Последним претендентом на трон оставался племянник короля, и некоторое время все считали, что страшная и странная болезнь его не коснулась. Но около семи лет назад внезапно занемог и он. В отличие от двоюродных братьев, сгоревших всего за год, он держался гораздо дольше. Придворные лекари тщетно пытались его исцелить, и в итоге все, как один сдавались. Говорили, что здесь медицина бессильна. То же касалось и магов, делающих попытки победить неизвестную болезнь.
Некоторое время всё держалось втайне, но буквально пару лет назад информация просочилась в народ. С тех пор каждая уличная собака знала о том, что творится в замке. Тогда верхушки сильно опасались переворота, и жесткие меры в городах были усилены. На патрули отправлялось всё больше и больше турьеров, на высокие должности назначались только хорошо проверенные люди и маги. К счастью, а, для кого-то — сожалению, смены власти так и не произошло.
— Информация точная? — усомнился Рэй. — Не очередная выдумка газетчиков?
Стина в возмущении на него посмотрела и, уперев руки в боки, объявила:
— Можешь поверить, самая что ни на есть точная! Публикация сделана в «Столичном вестнике»!
— Значит, не выдумка…, - задумчиво протянул Рэй. — Даже не верится, что такое возможно.
— Феномен, — довольная произведённым эффектом, Стина улыбнулась и прошествовала к столику.
Сегодня ей предстояло работать во вторую смену, так что она могла позволить себе задержаться на кухне, обсуждая последние новости. А вот мне пришлось уйти — уже и так опаздывала.
Когда уходила, специально бросила быстрый взгляд на Тильду и убедилась в том, что на Стину она реагирует довольно прохладно. Однозначно не так резко, как на меня. В связи с этим в мыслях возникло предположение, которое казалось таким же невероятным, как выздоровление престолонаследника. Может, это именно Тильда дважды раскопала вербену, мне назло? Если так, то это в высшей степени странно. Такое поведение присуще младшим школьникам, но никак не взрослой девушке. Хотя, учитывая то, что никаких доказательств нет, лучше лишний раз себя не накручивать и вообще об этом не думать. Пытаться убеждать повариху в том, что между нами с Рэем ничего нет, я тоже не собиралась. Пускай варится в собственном соку, раз ей так угодно. А у меня и других забот хватает.
Идти в учебный корпус и, особенно, на второй этаж, было волнительно. Слишком свежи в памяти воспоминания о вчерашнем вечере. Я боялась, что директриса может узнать о взломе кабинета, ведь окно осталось приоткрытым. А после каким-то образом вычислить нас с Эриком. Но ничего подобного не произошло, и госпожа Ниаль выглядела и вела себя, как обычно.
— Юта, подожди! — неожиданно нагнал меня после уроков Тим.
Приблизившись, он на несколько мгновений замер, пытаясь отдышаться. Вид ангелочек имел несколько болезненный — лицо бледное, а область вокруг губ отдавала синевой.
— Можно я у тебя уроки сделаю? — робко спросил он, выровняв дыхание.
На меня смотрели до того большие и чистые глаза, что невольно сжалось сердце. Я знала, что над Тимом измывается не только Эрик, но и многие другие одногруппники, но попыток в это вмешиваться не делала. Одно дело пытаться вправить мозги братцу и совсем другое — целой ораве детей.
Единственное, чем целенаправленно занималась — это пыталась внушить Тиму уверенность. В сложившейся ситуации помочь ему мог только он сам. Было трудно, но я видела, что постепенно ангелочек раскрывается. Делает первые шаги по преодолению собственных страхов и комплексов. Сколько пришлось биться, чтобы заставить его обращаться ко мне по имени и на «ты», страшно даже вспоминать. Но цели я всё-таки достигла.
Войдя в комнату, я привычно расположилась на кровати, а Тим сел за стол. Достал из старого потёртого рюкзачка учебник по литературе и принялся учить наизусть стихотворение.
Расслабившись, я слушала звуки его тоненького голоска, и на лице против воли появлялась улыбка. Всегда любила такие произведения — описывающие красоту природы, непритязательные и понятные каждому. Когда, порой, задавали учить труды гениальных, давно почивших умов, не испытывала ничего, кроме скуки. Никогда не питала особой любви к учёбе, но при этом умудрялась оставаться стабильной хорошисткой. Даже не верится, что тот жизненный этап остался далеко позади…
— В небе синем бегут облака, — в третий раз повторил ангелочек, сосредоточившись на произносимых строчках. — Ветер тёплый листья качает. Обласканы солнцем луга и поля…
— Гром вдалеке грозу предвещает, — закончила за него, успев запомнить первое четверостишье.
В этот момент дверь отворилась, и в комнату, как к себе домой, вошёл Эрик. Не заметив Тима, он стремительно приблизился ко мне и с гордостью продемонстрировал обновки. На нём красовались вещи, которые мы уже видели в адресованной ему посылке.
— А смотри, что ещё покажу, — он достал маленькую коробочку шашек. — Ещё такие же шахматы есть!
Я улыбнулась и собралась ответить, как вдруг зацепилась взглядом на маленькую, неприметную вышивку на нагрудном кармане новой рубашки. Не поверив своим глазам, резко поднялась с кровати и, вплотную приблизившись к Эрику, тронула её кончиками пальцев.
— Ты чего?! — тут же вскинулся брат, отпрянув назад.
Я всё ещё не верила в то, что видела. Внутри всё скрутило в тугой узел, руки задрожали. Вышитую на рубашке эмблему я не могла не узнать. Не может быть…
Не отводя от неё взгляда, сняла с формы свою брошь, которую прятала под воротничком. Так и есть — одинаковые. Переплетающиеся между собой буквы В и Э, соединённые изящным цветком. Объяснение такому совпадению было всего одно: подарок Эрику прислали родители, или родственники.
Просто в голове не укладывается… Как же так? Выходит, они знают, где он находится, и ничего не делают? Ничего?! Не пишут, не приезжают, не забирают из приюта?
В первое мгновение меня затопили обида и злость. Я с силой смяла покрывало на кровати и до боли закусила губу. Эрик смотрел в полнейшем недоумении и совершенно не понимал, что со мной происходит.
Глубоко вдохнув, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Нужно успокоиться. В жизни бывает всякое, и обстоятельства так же бывают разные. Может, я и наивная дурочка, но всё равно не верю, что родители нас бросили. Раз всё происходит так, как происходит, значит, на то есть причины.