Вот только подхватывать предполагалось с помощью Айранэ, которая совсем не ощущала себя готовой.
Она села у кровати, глядя в лицо мужа. В сущности – чужого совершенно человека, с которым она делила постель и фамилию.
Но было что-то еще. Последний секс? Нет-нет, что-то глубже, что-то дальше. Айранэ вспомнила, как мама – не Анаит, а родная – сказала ей, что она выйдет замуж за Волкова. И как она сказала матери:
– Волковы должны гордиться, что получили невесту от Ильиных!
А мать хохотала и гладила ее по руке.
А перед свадьбой мать сказала: «Не переживай: если все будет плохо, потом станет легче».
Но было не плохо.
А потом даже хорошо, в общем-то.
Айранэ догадывалась, что ей повезло с мужем – имея в виду не то, что происходит сейчас, а раньше. Из вечерних шепотков невесток, из книг и журналов с их тупыми советами Айранэ делала вывод: все у нее хорошо.
Но и это было не то.
Она копалась в себе, пытаясь понять, где же лежит та причина, по которой сейчас она чувствует что-то к этому осунувшемуся человеку, по прихоти старших Волковых и Ильиных оказавшемуся ее мужем десяток лет назад?
Дети? Нет, с детьми у Айранэ была своя связь, и Володя в ней никак не участвовал.
Пока она пыталась найти это неуловимое зерно, внутри начало зреть возбуждение. Что было тому причиной, она не понимала и даже не слишком хотела разбираться – то ли спецэффекты от вколотого Володиевичем препарата, то ли реакция на мужа, которого она чаще всего видела перед сексом и, соответственно, во время него.
Айранэ провела по лицу Володи рукой, и тут ее озарило. Не должно быть какой-то очевидной, четко понимаемой причины. Либо она считает его своим – частью себя. Либо – не считает, не воспринимает его семьей.
Сейчас, после всего происшедшего, она все еще видела его рядом с собой. И готова была за него бороться.
Но при этом чувствовала, что это решение – не окончательное, и если муж в какой-то момент сделает что-то, что она воспримет как полное предательство, – связь порвется.
Но пока она была, пока держала их обоих, Айранэ чувствовала – «мой человек».
– Хржжж… – пробормотал он, открывая глаза, и распознавалка на телефоне услужливо перевела: «Раннэ».
Это было странно, но от его голоса, от того, что он все еще жив, от того, что она понимает его мужскую, не ускоренную речь, внутри у Айранэ зажглось маленькое солнце.
И даже имя дикой – в общем-то, совершенно точно не соперницы, ведь у нее нет ни образования, ни семьи, ни единого шанса – оказалось не способно пересилить эту радость.
– Здравствуй, Володя, и я не Раннэ, – сказала она.
Внутри у нее все переворачивалось, она отняла на мгновение руку от его лица – сразу стало прохладнее, словно внутри прикрутили какой-то кран и топливо перестало поступать к горящему солнцу.
Айранэ вновь положила руку на лицо мужа. Он что-то спрашивал, она бездумно отвечала, потом поняла, что надо уже сосредоточиться и полноценно вернуться в разговор.
И она отняла руку и встала.
– Меня послала твоя мать. – На этом месте Айранэ полностью уже себя контролировала. – Она сказала, что ты завел постоянную любовницу и связался с хейсами. И что если я тебя не вытащу, то потеряю.
– Хейс – мой дядя, он родил жога и пытался спасти…
Ярость захлестнула Айранэ. Володя должен был ответить на вопрос про то, что она может потерять его, а вместо этого он говорил о какой-то мелочи!
С однозначным желанием придушить мужа – слегка, совсем немножко, может быть, даже не до смерти – Айранэ подскочила к нему и в последний момент поняла, что делает что-то не то, что у нее, видимо, какие-то гормональные проблемы и она не совсем в себе.
Она закрыла руками его рот, вновь почувствовав разгорающееся солнце в груди, последними остатками сознания переводя разговор на жога – очень кстати вспомнился совет Анаит не упоминать его никоим образом.
– Ты бредишь, бредишь, – сказала она горячечно. – Никаких жогов нет. Это сказки. Может быть, в Индии или на Мадагаскаре, да, на Мадагаскаре они точно могут быть! Здесь, в самом сердце Славянского Союза, их нет и быть не может! Тебя ударили по голове. Всё из-за этого.
Если бы Володя был чуть здоровее, если бы она чувствовала от него хоть какую-то чувственную отдачу, она, скорее всего, скинула бы с него простыню и занялась с ним сексом прямо здесь.
Но он не реагировал на нее, видимо, был под препаратами, а, не чувствуя никакого ответа от его тела, Айранэ понемногу и сама успокаивалась, держась на острой грани.
Позади послышался еле слышный скрип двери. Судя по всему, Ариадна собиралась войти, а оставаться рядом с мужем, рискуя сорваться, при этой властной старухе Айранэ не собиралась.
– Сейчас к тебе придут, – зашептала Айранэ, – отнесись к этому серьезно. И оставь уже свои фантазии про жогов.
Сбежать до появления Ариадны не удалось: та постучала и сразу же вошла. Айранэ чуть присела – такой книксен был скорее оскорблением, чем данью уважения, – и выскользнула из комнаты.
В номере старухи она сразу же плюхнулась в мягкое алое кресло, принявшее ее в объятия, и расплакалась, чувствуя, как набухает ком боли внизу живота.
Впрочем, боль почти сразу ушла, оставив только неприятное ноющее ощущение, и потихоньку вернулся разум.
– Я убью Славу и этого его Володиевича, – пробормотала Айранэ. – Что эти подонки мне вкололи?
От разговора с мужем осталось какое-то мутное пятно вместо нормального воспоминания. Вроде бы говорили про жога. И про хейса.
– Хорошо хоть не про марсиан…
А еще осталось ощущение, что она приняла решение бороться за мужа с этой глупой несчастной Раннэ.
Сейчас соперница казалась уже совсем не страшной. Что она могла предложить Володе, кроме секса? Нищая, низенькая, пухлая – они почти все нищие и пухлые, так что здесь можно было не сомневаться, – без карьеры, с постоянными гормональными проблемами.
Айранэ выдохнула.
Собственно, очевидно, что нет никакого соперничества. Муж оступился, дикая сучка его подобрала в момент слабости, а сейчас нужно только предоставить ему возможность вернуться обратно, не потеряв лицо.
Поговорить с ним, сказать, что не обязательно ограничиваться супружеским часом. Нет, не так – объяснить, что Айранэ мало супружеского часа, что она ждет от него, что он…
Плохо, плохо, плохо! Попросить кого-нибудь из тетушек…
Еще хуже!
Надо поговорить с ним. Через распознавалку. После секса.
Айранэ прислушалась к себе – на мысли о сексе с мужем тело реагировало поощряюще, становилось теплее, появлялось возбуждение. Не то, которое потом отдается болью и разочарованием, а легкое, расцвечивающее окружающий мир красками.
Все, план готов. Затащить в супружескую комнату – а может, и вообще в любое другое место, – заняться сексом, а потом поговорить, объяснив, что супружеский час – это хорошо, но мало.
А точнее – и не хорошо, и мало.
И еще попросить его не пытаться помочь ей так, как он сделал с этой должностью в министерстве. Потому что второго раза она может и не пережить.
Но при этом поблагодарить за заботу.
На этом месте мысли Айранэ начали путаться, и она задремала.
Проснулась она в гигантской кровати, занимающей целую комнату, в шелковой ночной сорочке. Кто-то не поленился, раздел ее, натянул на нее – спящую! – пижамное платьице и положил сюда.
Отодвинула портьеру – за окном било яркое солнце.
Вышла из комнаты; снаружи, в проходном кабинете, сидела с ноутбуком Ариадна и что-то увлеченно набивала двумя пальцами.
– Доброе утро, – сказала Айранэ. – А где моя одежда?
– В химчистке, через час должны вернуть, – ответила, не отвлекаясь от печатания, старуха. – Я взяла на себя смелость переодеть тебя в домашнее, чтобы ты нормально выспалась.
– Спасибо, – неуверенно ответила Айранэ.
Ей не нравилось, что кто-то не входящий в ее близкий круг делал с ней что-то подобное. Но Ариадна, видимо, назначила себя самым близким ее другом, и, как и в случае с Анаит, отказаться было нельзя.
– Позвони Славе Волкову. Отвезешь к нему Володю.
– Я не уверена…
– Уверься, – обрубила Ариадна. – Потом сходи прими душ. Там стоят мои кремы, лосьоны и прочее, можешь пользоваться всем, кроме черной серии.
Кивнув, Айранэ взяла телефон со стола рядом с ноутбуком. Тот оказался разблокирован – то есть, кроме Анаит, все мелкие секреты, переписки, пароли и прочие тайны теперь знала и эта старуха, и она даже не собиралась скрывать это от своей гостьи.
– У меня нет телефона Славы, – сказала она.
– Уже есть, – не отвлекаясь, ответила старуха.
Айранэ проверила – действительно, у нее в телефоне добавилось десятка два телефонов, в том числе самой Ариадны, Славы, деда Митяя и даже Раннэ.
Контакт дикой сучки был с фото, поэтому Айранэ, оставив остальные дела, увеличила изображение. Как она и предполагала – пухлое лицо с потугами на интеллектуальность, в глазах – розовые «вампирские» контактные линзы, довольно неплохой макияж, если не считать того, что с ее цветом лица пудра, вообще-то, противопоказана.
– Ты еще здесь? – уточнила Ариадна.
– Задумалась, – ответила Айранэ, сметая с экрана портрет Раннэ и вызывая контакт Славы; тот снял трубку сразу, словно сидел перед телефоном и ждал звонка. – Слава Витиевич?
Айранэ замедлила речь до общей.
– А кого еще ты рассчитывала услышать по этому номеру? – ускорился в ответ тесть. – Бери этого придурка в охапку и вези в ЦГБ, оставишь у входа, дальше он сам разберется.
– Возможно, кто-то другой…
– Айранэ, не спорь, поверь мне, все должно идти именно так!
Она тяжело вздохнула. Ей было непонятно, почему кто-то другой не может доставить Володю в Тверь. Ей понравилось ездить в пуллмане, и она рассчитывала, что обратно ее отвезут так же.
С Володей надо встречаться дома. Там, где есть возможность приступить к выполнению плана.
– Ну что? – уточнила Ариадна, все так же продолжая набирать текст.