Она поднесла карточку к двери, и та распахнулась.
Впереди оказался длинный, хорошо освещенный пустой коридор. Через тридцать метров обнаружился лифт.
Айранэ приложила к нему карточку – хорошо, что она нашлась, тут же совсем другие двери, проще сломать, чем открыть.
Тиара держала раскрывающиеся створки под прицелом, но там никого не оказалось.
– Куда едем? – спросила Айранэ.
– Сюда, – показала Тиара на самую стертую кнопку с приклеенной сбоку рукописной надписью «Четвертая лаборатория».
Если бы у нее было время подумать, она и сама бы выбрала именно эту кнопку, причем не только потому, что она единственная с подписью.
Куда важнее то, что надпись сделана той же рукой и той же перьевой ручкой, что и галочки на бирках на ногах трупов.
Двери закрылись, но ничего не произошло. Он не двигался. При этом Тиара выглядела собранной. Айранэ обнаружила, что теперь у подруги в руках два пистолета. Видимо, второй был трофейным.
Она на мгновение удивилась, почему ей не выдали второй, но потом сообразила – она же не умеет им пользоваться.
А потом двери лифта открылись, и, хотя коридор выглядел так же, это совершенно точно был другой этаж, потому что там, в коридоре, стояло человек пять в синих больничных халатах и белых марлевых масках.
Айранэ нажала самую верхнюю кнопку, но двери остались в открытом положении.
А потом над ухом у нее взорвался выстрел, затем следующий, и еще.
– Беги! – заорала Тиара. – Я прикрою!
И Айранэ рванула вперед, перепрыгивая через трупы и стенающих раненых. Перед ней выскочил еще один в синем халате, раздался выстрел, и синий упал. Затем грохнул еще один выстрел, и повалился незамеченный синий впереди.
А потом, уже ближе к концу коридора, выскочили сразу четверо – причем все в майках и шортах, и с пистолетами в руках, и двое тут же вернулись, а остальные двое вжались в ближайшие дверные проемы, чтобы их не подстрелили, а по центру коридора осталась только Айранэ.
Не размышляя, она приложила пропуск к ближайшей двери с надписью «Профессор медицины Аванта Честер» и ввалилась внутрь.
Там, в большом кабинете, уставленном стеллажами и книжными шкафами, в глубоком сером кожаном кресле за высоким широким столом, заваленным бумагами, в наушниках и с повязкой на глазах дремала пожилая женщина в идеальном белоснежном халате.
Айранэ захлопнула за собой дверь, привалилась к ней спиной, а затем, понимая, что в ближайшее время ее начнут отсюда выковыривать – и шансов у нее не так чтобы много, достала свою гостиничную карточку, приложила ее к панели считывателя и прислушалась.
Три ригеля: два вверху и один внизу. Айранэ мягко, очень мягко, продолжая слушать, ударила по первому – он дошел до верхней точки, но не перевалился. По второму – с таким же эффектом. А затем по третьему.
Затем достала трофейную карточку, приложила к двери – та пикнула, но не открылась.
Айранэ заблокировала дверь.
Снаружи раздался выстрел, затем еще один. Здесь, в кабинете, они слышались как слабые хлопки.
– Зафиксировать: на седьмой день больше не давать эфтримицин, это приводит к ослаблению плода, – громко и четко сказала сидящая позади женщина.
Айранэ мгновенно обернулась. Картина не изменилась – дама сидела в той же позе, в наушниках и с повязкой на глазах.
Стало ясно, что женщина не спит. Она так работает.
Айранэ, стараясь не шуметь, подошла ближе. Перед женщиной был открыт журнал, а в нем – уже знакомым идеальным почерком расписаны двухчасовые смены; все фамилии иногда повторялись. Напротив фамилий в прошедших сменах местами стояли комментарии – например, «суетится» или «молодец».
Снаружи раздалась очередь. Кто-то стрелял из автомата, и вряд ли Тиара. Надо было заканчивать то, с чем Айранэ могла справиться сама.
Уже тронув рукоять мачете, Айранэ внезапно испытала сомнение. А вдруг она все неправильно поняла? Может же быть, что это нормальная больница, секретная, не вполне обычная, но честная – и в ней лечат людей?
А все те мужчины были больны, например, проказой?
И тут же сама ответила себе: «А чем болели Володя и Раннэ?»
И в тот момент, когда она уже почти решилась, когда сжала рукоять, чтобы выхватить мачете и обрушить его на голову даме, в дверь громко, со всей дури, заколотили.
Женщина в халате двигалась неестественно быстро. Она, не снимая повязку, чуть повернула голову, видимо, увидела силуэт Айранэ, после чего крутанула кресло, оттолкнулась от стола ногами и вбила Айранэ в промежуток между спинкой кресла, шкафом и стеной.
Айранэ в последний момент чуть подпрыгнула, и потому удар пришелся не по ребрам, а по прессу и ощущался слабее.
Из этого положения ей было никак не достать мачете, поэтому она протянула вперед руки, схватила женщину за голову и попыталась свернуть ей шею.
Однако та легко выскользнула, отскочила на пару шагов и встала – уже без наушников и повязки – напротив Айранэ, за столом. В левой руке у нее была длинная перьевая ручка.
«Левша, – подумала Айранэ. – Я должна была понять по наклону».
Отодвинув кресло, она подошла к столу и вынула из ножен за спиной мачете. Женщина с ужасом глядела на лезвие, Айранэ тоже посмотрела туда и увидела потек крови и слегка выщербленный край лезвия там, где он врубился в ключицу.
– Мы высшие, – вкрадчиво сказала дама. – Мы должны быть выше этого всего.
Почему-то Айранэ показалось важным понять, что за акцент у женщины. Почему-то это было особенно необходимо после провала с наклоном в почерке. Канада? Нет. Может, Новая Зеландия? Может.
– Австралия? – уточнила Айранэ.
– Честеры живут только в Лонде и Сиднее, – с гордостью ответила дама. – Ты разве не видела табличку на двери?
Видимо, все высшие всего мира должны были знать, кто такие Честеры.
– А я Волкова, – зачем-то сказала Айранэ и тут же поняла, насколько фальшиво и беспомощно прозвучала фраза. Словно безродный щенок пытается примазаться к славной фамилии. Ну какая она Волкова? Вот Анаит – это Волкова! А Айранэ так, заготовка Волковой…
– Я знаю Волковых, вы из Твери, – удивленно сказала дама.
В этот момент табличка на двери совместилась в голове Айранэ с этой дамой, и она наконец поняла: это она – Аванта Честер. Профессор медицины.
Даже вспомнилось, что Аванта что-то такое великое сделала не так давно и об этом везде писали, но все это было довольно далеко от интересов Айранэ, и она уже не помнила, что именно.
– Из Твери, – подтвердила Айранэ. – И вы похитили Володю Волкова, моего мужа.
– А! – обрадовалась Аванта. – Тогда ясно! Сожалею, девочка, но в этой ситуации вынуждена признать: шансов остаться в живых у тебя немного. Можешь считать, что ты станешь жертвой науки. Косвенной, конечно, потому что основной будет твой муж.
Профессор отошла еще на шаг, косясь на мачете, и быстро взглянула назад – туда, где долбились в дверь ее помощники.
– Мачете у меня, и я моложе, – намекнула Айранэ. – На твоем месте я бы подумала, прежде чем угрожать.
Профессор спиной отступила до двери, прижалась к ней щекой и крикнула, сильно, почти до мужской замедлив речь:
– Ну чего вы там?
Ей, видимо, что-то ответили, потому что она продолжила, вновь замедляясь:
– Ну так возьмите мастер-ключ у Санди!
Потом повернулась к Айранэ и со снисходительной улыбкой сообщила:
– Такие тупые, ты не представляешь! Знаешь, я подумываю о том, чтобы временно оставить тебе жизнь. Я обитаю три месяца здесь, три в Сиднее и к исходу второго месяца на Мадагаскаре готова на стену лезть от того, что не с кем нормально поговорить!
Айранэ понимала, что, как только она выйдет с мачете из-за стола, ей придется попытаться убить профессора. Но Аванта выглядела такой нормальной, что казалось – сумасшедшая здесь именно Айранэ. Сумасшедшая убийца с окровавленным мачете.
– Чем вы занимаетесь здесь? – уточнила Айранэ.
– Наукой, – ответила невозмутимо Аванта. – Медициной.
– Вы убиваете мужчин.
– Не сразу! – быстро вскинулась Аванта. – Согласись, девочка, просто убивать мужчин – плохой тон. Вначале их нужно использовать, и далеко не все знают, как правильно. Можешь мне поверить, я делаю это максимально качественно и плодотворно. Да-да, именно плодотворно!
Аванта добродушно рассмеялась.
– У трупов вспоротые животы.
– Потому что их использовали плодотворно! – Профессор прислушалась. За дверью ничего не происходило, и ей это явно не нравилось. – Одиннадцать лет назад из Лонды приехала моя двоюродная сестра Авалона. Приехала с позором. Мы соревновались с ней – кто добьется большего, у кого будут более яркие мужчины, чьи мужья достигнут вершин в карьере раньше. Я чаще догоняла, хотя бывала и впереди, но в тот момент я выиграла полностью и окончательно. Вначале я радовалась, а потом поняла, что жизнь без цели – ужасна.
– Это как-то относится…
– Терпение, девочка, терпение.
Айранэ понимала, что Аванта тянет время. Но с другой стороны, никакой мастер-ключ не откроет заблокированную дверь, в которой ригели встали намертво.
Если у тебя не было подруги-соперницы, тебе этого не понять. Мы обе из рода Девошир, я чуть старше. Я устанавливала рекорды в школе, она их побивала. Я первой вышла за Честера. Лучшая партия в Лонде!
Она вышла за его младшего брата. Мы с мужем уехали делать карьеру в Сидней, они остались в Лонде. Деньги, мужчины, карьера – мы брали вершины одну за другой. У меня была лучшая пренатальная практика, у нее – пост в министерстве иностранных дел и перспектива стать послом в Бейруте или Славянском Союзе.
Потом она оступилась. Я не выясняла подробностей, мне это неинтересно, она кого-то там чуть не убила во время Блеска. И ее сослали в Сидней. Она явилась ко мне как побитая сука. Я надавала ей пощечин и заставила начать карьеру с нуля – в археологии, к которой у нее тоже была склонность.
Но кто бы надавал пощечин мне? Потому что у сестры появилась соперница – она сама прошлая, а у меня не было никого. Смысл достигать вершин, если твой триумф не будет подтвержден завистью и яростью соперницы?