Они молча выполнили проверку системы. Закончив, Хао повернулся к ней.
– Капитан Цзе Дайюй, я обучен управлять «Цзяолуном». Я был бы горд пилотировать его сам. Вам нет необходимости спускаться в глубоководный желоб.
Она хмуро посмотрела на него.
Причин было много.
Прежде всего, этот погружаемый аппарат был разработан ею. Она никому не позволила бы пилотировать его во время его первой настоящей миссии. Бо́льшую часть своей карьеры – за исключением короткого периода службы штурманом на борту авианосца – Дайюй провела в исследованиях и разработках. Она знала: одни только интеллектуальные способности не принесут ей звания адмирала. Ей нужно упрочить свои боевые заслуги, омыть свой меч в крови врагов Китая.
Кроме того, ее цель в этих морях состояла в том, чтобы на практике показать достоинства всех своих автономных проектов. Оставив контроль над поверхностью военизированному клону управляемого ИИ корабля, она продемонстрировала уровень уверенности в своей работе. Ведь если б системы требовали надзора и присмотра, в чем был бы смысл ее трудов по их созданию?
Погружение в «Цзяолуне» еще больше подчеркивало ее уверенность в себе. Это продемонстрировало, что она была готова отдать жизнь за свои исследования.
И все же оставалась последняя причина.
Перед отплытием из Камбоджи ей было приказано уничтожить обломки «Чанчжэна-24». Власти не осмеливались оставлять их на дне – не хватало того, чтобы какая-нибудь иностранная держава подняла их из глубины и узнала об их военно-морских достижениях.
Но что еще более важно, Чой Айгуа хотел повторить свой предыдущий эксперимент. По ходатайству Цзе Дайюй он отправит в этот желоб еще один низкочастотный импульс как доказательство верности его собственных трудов. Это может стать первым шагом к созданию новой системы вооружений, способной потрясти основы всего мира. Для этого кто-то должен пронаблюдать за эффектом там, внизу… и остаться в живых.
«Цзяолун» был меньших размеров и лучше защищен, нежели затонувшая подводная лодка. Это была крепость, призванная противостоять экстремальному давлению. А электроника для защиты от любого электромагнитного взрыва была заперта в клетке Фарадея. Цзе Дайюй была уверена: «Цзяолун» может безопасно находиться на глубине, когда Айгуа повторно отправит низкочастотный импульс. Ее участие в этом, особенно если они смогут получить столь грозное оружие, обеспечит ей в будущем звание адмирала.
Но прежде всего перед ней стояла еще одна цель: уничтожить другой глубоководный аппарат. Тот был безоружен и ничего не знал о ее предстоящем погружении. «Цзяолун» был намного тяжелее, особенно с грузом торпед. Это сделает погружение вдвое быстрее. Она планировала быстро нырнуть в желоб, выследить чужой батискаф и уничтожить его, дополнительно обагрив своей меч вражеской кровью.
Удовлетворенная своим планом, Дайюй по рации приказала спустить «Цзяолун» в море. После чего перевела жесткий взгляд на лейтенанта Яна и наконец ответила на его вопрос.
– Это моя миссия, – решительно заявила она. – Я не позволю никому затмить мою славу.
24 января, 09 часов 32 минуты
Тридцать миль от побережья Бали
Через четыре часа после выхода из Исторического музея Джакарты Грей стоял на носу быстроходного катера-перехватчика, который удалялся от побережья Бали. Сейхан стояла рядом с ним. На данный момент это место было в их распоряжении.
– Я никому из них не доверяю, – сказала она, сердито оглядываясь через плечо на рулевую рубку. – Но в этом вопросе у нас нет особого выбора.
Ее правоту подчеркнул оглушительный гул.
Позади них вершина острова Бали – гора Батар – извергала в небо фонтаны огня. Впереди темное море катилось волнами под черными тучами, которые то и дело пронзали молнии. Их лодка неслась со скоростью шестьдесят миль в час по усыпанной пеплом воде. По корпусу из стекловолокна громко ударялись плавающие куски пемзы. Ветер доносил запах серы от извержений и древесный дым от горящих лесов.
Раньше, поскольку время поджимало, их группе пришлось пойти на риск и совершить перелет в забитом пеплом небе. Их небольшой транспортный самолет – китайский турбовинтовой «Харбин Y-12» – был тем же бортом, которым отряд майора Сюэ прилетел в Джакарту. Машина поднялась в воздух с пустынной взлетно-посадочной полосы и перелетела в город Денпасар на соседнем Бали.
Летя сюда, все они стали молчаливыми свидетелями разрушений внизу. Гора за горой клубилась дымом, утяжеляя и без того темное, низкое небо. Вокруг них из пылающих кальдер вверх выстреливали огромные лавовые бомбы. Ландшафт окаймляли реки лавы. Там, где эти огненные потоки впадали в море, вода вскипала, поднимаясь вверх высокими столбами пара. Полет был турбулентным. Два пропеллера самолета неровно жужжали в завесе падающего пепла. К тому времени, когда они достигли Бали, двигатели начали хрипеть и давать сбои. Их приземление в темном аэропорту было больше похоже на свободное падение, чем на контролируемый заход на посадку.
В островном городе дела обстояли хуже. Обстрелянный огненными камнями из жерла горы Батар, он был объят пламенем. Подожженные пирокластическими потоками, леса по склонам горы пылали. Единственным спасением было то, что городская бухта была хорошо защищена и укрыта от мощных цунами.
Добравшись туда, они с помощью взяток и угроз разжились морским перехватчиком. Судно было патрульным и использовалось для борьбы с пиратами и контрабандой наркотиков. Теперь это было их средство передвижения, позволявшее добраться до той части моря, что упоминалась в рассказе Степкера, где два столетия назад затонула «Тенебра».
Тем не менее к тому времени, когда они сели в лодку, все осознали важность – и, вероятно, тщетность – своих усилий. Увы, им не оставалось ничего другого, кроме как попытаться выполнить задуманное.
Грей посмотрел на часы. До того места они доберутся не раньше чем через сорок минут.
– Пойдем вниз, – сказал он. – Есть кое-какие последние детали, которые я хотел бы уладить.
Сейхан остановила Пирса, положив ладонь на его локоть. Он обернулся. Ее глаза были полны тревоги. Грей притянул ее ближе и попытался обнять как можно увереннее. Не в ее привычках было выказывать колебания или опасения. Стены ее стоицизма редко давали трещину. После десятилетий лишений и жестокости эта рожденная необходимостью отчужденная холодность стала ее второй натурой.
– Мы вернемся домой, – пообещал он ей. – Нам еще предстоит отпраздновать настоящий день рождения Джека.
Он скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку. Сейхан слегка расслабилась.
– Это сегодня, – пробормотала она. – Я почти забыла.
– Вообще-то, поскольку мы находимся по эту сторону международной линии перемены дат…
– Замолчи, – сказала Сейхан, уткнувшись в его грудь. – Просто обними меня.
Грей подчинился.
– И проследи, чтобы Ковальски не принес еще одну гранату, – пробормотала она.
Он вздохнул:
– Я бы с удовольствием…
Он держал ее, пока мышцы ее спины и плеч не напряглись.
Сейхан чуть выпрямила ноги, готовясь к предстоящим опасностям. Грей еще пару мгновений прижимал ее к себе – не потому, что в этом нуждалась она, а потому, что так хотел он.
Наконец Пирс ее отпустил, и они зашагали по носовой палубе обратно. Тем не менее он не выпускал ее руку. Но как только они миновали рулевую рубку, их медленно развели в стороны.
Кормовая палуба и рулевая рубка были набиты битком – примерно два десятка человек. Половина группы была людьми Грея, остальные – из отряда Сюэ и Вэня. Больше маленький транспортный самолет вместить не мог. Обеим сторонам пришлось оставить часть своих людей. По просьбе Грея те, кто остался в Джакарте, продолжат защищать музей. Это был единственный способ отблагодарить директора Кадира Нумери за его согласие сопровождать их в этом опасном путешествии. Бо́льшая часть истории, по следам которой они шли, была связана с тайной историей аборигенов, и Грей хотел иметь рядом с собой эксперта в лице директора музея.
У него все еще имелась масса вопросов, и он надеялся получить ответы до того, как они достигнут места, где затонула «Тенебра».
Грей помахал Сюэ и Хэну и вошел в рулевую рубку.
– Не могли бы вы принести в камбуз стальной ящик Стэмфорда? У меня есть еще кое-какие мысли, которые я хотел бы обсудить с доктором Нумери.
– Конечно, – сказал Сюэ.
Пара последовала за ним к ступенькам, ведущим под палубу.
У штурвала рядом с лоцманом стоял капитан Вэнь. Он оглянулся, но даже не попытался их сопровождать – явно был сыт по горло их историческими дискуссиями.
Грей вспомнил предупреждение Сейхан, что никому доверять нельзя. «Это, безусловно, относится к Вэню».
Сейхан осталась в рулевой рубке. Встав рядом с Юном, который нес на обоих плечах по винтовке, она намеревалась зорко следить за остальными.
Зная, что его спина прикрыта, Грей спустился в камбуз. Гуань-инь и Чжуан сидели за маленьким столиком. Напротив них, нахмурив лоб, Кадир Нумери читал отчет Стэмфорда.
Грей подошел к столу.
– Доктор Нумери, скажите, могу ли я услышать ваши мысли о народе вашего прадеда?
Кадир отложил страницы в сторону.
– Конечно.
– Мы возлагаем все наши чаяния на эту потерянную историю аборигенов. Но есть один аспект, на который, как я надеюсь, вы можете пролить дополнительный свет.
Кадир повернулся к нему:
– На что именно?
Грей вспомнил, как еще в музее Кадир Нумери странно отреагировал на часть их разговора. Казалось, будто хотел что-то сказать, но затем передумал.
Грей снова поднял эту тему:
– В своих записях Стэмфорд упоминает период времени, который он назвал Темным Сном. Оно представлялось важным, но он не стал вдаваться в подробности. Вы что-нибудь знаете об этом?
– Возможно. – Кадир выпрямился на стуле. – Понятие «Время Снов» у аборигенов, или просто Сновидение, трудно выразить словами. Оно включает в себя истории об их происхождении, времени богов и героев, но также прошлое и настоящее. Это слияние времени в единый континуум. Иногда его называют «Вечное всегда». Честно говоря, я был удивлен, увидев упоминание об этом в записках сэра Раффлза.