Наследники духа или материальных ценностей?
По существующему в нашей стране наследственному праву всякое движимое и недвижимое имущество, культурные и художественные ценности, авторское право — всё переходит к детям и ближайшим родственникам, а если их не оказывается, то отыскиваются чуть ли не троюродные племянники.
Мы не копеечники, а потому нет оснований вмешиваться в права наследников, если это не противоречит принципам социалистического строя. Однако следует ли нам поощрять вложение тех или иных накоплений в недвижимую собственность, художественные коллекции и другие значительные ценности с целью материального обеспечения вполне работоспособных родственников, осиротевших после смерти ловкого коммерсанта? Нужны ля нам рантье — лица, живущие на нетрудовые доходы?
Вопрос сложный, но ответ может быть лишь один. О чём следовало бы только поспорить, так это о своевременности его постановки. Не поторопился ли автор? Я готов с этим согласиться. Но как хочется заглянуть вперёд! А кроме того, если изменятся права наследования, то постепенно отомрёт и стимул, который выражается в нехитрой формуле: «Мы потрудились на своём веку, пусть теперь дети поживут легко и беззаботно».
Этой лёгкостью и беззаботностью, презрением к труду нередко отличаются и дети, которые унаследовали, допустим, отцовские авторские права.
А разве не стремление стать наследницей научных трудов академика и всего его имущества движет некоторыми девицами, которые жаждут столь выгодного замужества?
Мне помнится, как группа художников обратилась с просьбой защитить от разбазаривания коллекцию картин, принадлежавших одному видному художнику. Коллекцию растаскивали по частям его наследники.
Нет никаких оснований считать, что уже сейчас, пока мы живём в социалистическом обществе, а не при коммунизме, следует уничтожить наследство как таковое. Речь идёт о разумном ограничении нетрудовых доходов, которые воспитывают иждивенческое отношение к жизни, что (особенно для молодого человека) является пагубным.
Вполне понятно, что с этим согласятся далеко не все. Но я не могу скрыть тревоги за судьбу отдельных юношей и девушек, которых уродует слепая родительская любовь.
Это она воспитывает в молодом человеке не наследника духа, благородных стремлений, продолжателя великих дел, а наследника дачи, машины, сберкнижки и всяких других материальных ценностей.
Получается явный парадокс. Возьмём пример с наследством художника. Очень часто бывает, что художнику трудно расстаться со своими творениями. Он хочет показать их все вместе, а потому, отказавшись от материального благополучия, продолжает работать для выставки, для музея, для народа. И вот художника не стало, набежали родственники, распродали картины мало понимающим в искусстве дельцам и таким образом уничтожили память о художнике и его творениях, которые должны были бы принадлежать народу.
Всю жизнь работал учёный над книгой. Тяжёлый, изнуряющий труд подорвал здоровье. А тут ещё в семье неладно: много горьких минут доставлял отцу его сын — бездельник. Книга вышла уже после смерти учёного, стала настольной, имела множество переизданий. И юный наследник может уже бездельничать, не выслушивая упрёков отца, так как живёт на узаконенную, но морально чужую собственность.
И в самом деле, что общего, кроме фамилии, между человеком, отдавшим своё сердце на общее благо людское, и его сыном, которого он не сумел воспитать? Кого тут винить? С мёртвого не спросишь, но разве этому должны радоваться живые?
Здесь есть над чем подумать. «Нетрудовая собственность», «нетрудовой доход» — разве с этим мы можем мириться в наше великое время, когда впереди всё ярче и ярче видны заветные огни коммунизма?
Долг и совесть
Прошло довольно много времени с тех пор, как я написал о поклонниках солидной недвижимой собственности, об их нетрудовых доходах, о тунеядцах-наследниках и прочей малоприятной для меня категории граждан, о которых и вспоминать не хочется. Много волнений и мало радости.
Однако, видимо, эта тема взволновала многих. Получены были отклики самых разных читателей. Писали старые большевики, пенсионеры, рабочие и служащие, учителя, юристы… За немногим исключением, все они горячо поддерживали мысль, что в наши дни нельзя потакать собственническим инстинктам, что следует ограничить аппетиты дачевладельцев, живущих на нетрудовые доходы, пересмотреть права наследников. Затрагивались и другие вопросы, читатели предлагали, спорили… Но я хочу продолжить разговор в несколько ином плане. Какую роль играет социалистическая собственность в воспитании нового человека?
По-коммунистически и по труду
Пока мы не подошли к изобилию благ земных, казалось бы, нет особых оснований говорить о распределении национального дохода по-коммунистически. Люди получают по труду, существует материальная заинтересованность, и надо ещё много сил положить, чтобы все получали по потребности.
Не будем торопить мечту, но если оглянуться по сторонам и вдуматься поглубже, то мы придём к выводу, что огромная часть государственного дохода распределяется по-коммунистически. Посудите сами. Бесплатное обучение, стипендии, бесплатная медицинская помощь, ясли, детсады, пионерские лагеря, бесплатные путёвки в санатории, пособия многодетным и одиноким матерям… Минимальная в сравнении с капиталистическими странами плата за квартиру, газ, электричество, за прочие коммунальные услуги… Можно добавить сюда и другие расходы, которые берёт на себя государство, заботясь об улучшении жизни и быта народа.
Эти жизненные блага распределяются по-коммунистически, и если выразить их в деньгах, то они составят значительную часть бюджета семьи.
А потому у советского человека всё более крепнет уверенность в завтрашнем дне, изменяется психология, и он уже становится нетерпимым к частнособственническому инстинкту, который никак не отомрёт у некоторых категорий наших граждан. Надо помочь им освободиться от этого пережитка.
Однако далеко не все из нас замечают некоторые нетерпимые явления, противоречащие не только строю мыслей и чувств социалистического общества, но даже и Конституции — основному закону нашего государства.
И в Конституции и в Программе партии записан нравственный принцип «Кто не работает, тот не ест». Мы претворяем этот принцип в жизнь, боремся с теми, кто уклоняется от участия в общественно полезном труде. Но, видимо, при попустительстве родителей и окружающих у нас появились бездельники и тунеядцы. Можно ли примириться с тем, что у них развивается психология паразита? Мы дезинфицировали ракету, запущенную на Луну, опасаясь заразить её микроорганизмами. Надо позаботиться и о том, чтобы вредоносные микробы не проникли в наше Завтра.
Да, конечно, существуют и сейчас предупредительные меры. Лица без определённых занятий всяческими способами привлекаются к труду, их высылают в специально отведённые для этого места. Но вопрос этот довольно сложный, и только методами строгого административного воздействия его решить нельзя.
При необходимом материальном достатке многие родители вполне могут содержать своё взрослое дитя, коли труд ему не по нраву. Всё дело в воспитании, и если мы сейчас с презрением отворачиваемся от пьяницы или хулигана, то пока ещё сочувственно пожимаем лапу великовозрастного шалопая, который вот уже третий год ищет себе работу «по вкусу».
А конец этого великодушного невмешательства чаще всего бывает обычный: безделие вытравляет из юноши и долг и совесть. Чаще всего он начинает заниматься мелкой спекуляцией, а потом доходит и до более серьёзных, уголовно наказуемых проступков.
Мы часто пишем, что, дескать, у некоторой части молодёжи вдруг начинает появляться презрение к труду, а вот о презрении к бездельникам, жгучем общественном презрении к тем, кто сидит у нас на шее, по-настоящему начали говорить совсем недавно.
В ответ на статью о собственности я получил письмо от одного студента, в котором он доказывал, что мне, писателю, не положено заниматься вопросами нетрудового дохода, интересоваться, кому принадлежат дачи и кто такие наследники. Пусть об этом пишут майоры милиции, а я должен тешить читателя фантастическими путешествиями, скажем, на Юпитер и вести там борьбу со сказочными чудовищами.
Но борьбу-то приходится вести на Земле, и не с чудовищами, а с «микробами», которые остались от прошлого. Я вспоминаю постановление ЦК партии «О задачах партийной пропаганды в современных условиях», где совершенно справедливо подчёркивается, что главным недостатком сегодняшней партийной пропаганды «остаётся всё ещё не преодолённый до конца отрыв от жизни, от практики строительства коммунизма».
Думается мне, что здесь повинны и писатели. Кому, как не нам, в живой и доходчивой форме рассказывать о наших необыкновенных днях, о воспитании человека коммунистического будущего? Однако книг, посвящённых новому человеку, книг о молодёжи, о коммунистической морали крайне мало. Зато выходят одна за одной книги, в которых рассказывается о приключениях в дальних галактиках, о чём я уже упоминал. Мне кажется, что, используя огромный интерес молодёжи к космическим полетам, реальность которых доказана нашими успехами в этой области, можно отвлечь молодого читателя от насущных дел на «старухе Земле», как её уже начали называть некие разочарованные юноши.
Боюсь, что подобная пропаганда обернётся другой стороной. В этой связи вспоминается случай, когда молодой, но очень ортодоксальный отец, заметив, что его четырёхлетний ребёнок никогда не убирает за собой игрушки, сказал:
— Ты же знаешь, что труд сделал человека. А раньше он был обезьяной.
На другой день игрушки оказались разбросанными по всем комнатам, а сын лежал на диване и поминутно смотрелся в зеркало.
— Это ещё что за новости? — возмутился отец. — Почему не убираешь за собой?
— Жду, когда превращусь в обезьяну.
К слову сказать, такое превращение иной раз происходит, но позже, годам к восемнадцати, когда и по внешности и по манерам, и, главное, по отношению к труду юный гражданин уже начинает походить на нашего волосатого предка.