К тому же сейчас он мог еще и воспользоваться отвлекающим маневром соседей и зайти вглубь в надежде выдернуть джек-пот.
Он махнул рукой, давая команду, что-то поясняя. Видимо, как пользоваться открывашкой. Ее эксплуатантами оказались два ящера. Я посмотрел на Архитектора с Увальнем. Увалень лишь пожал плечами, в стиле «ну да, у нас тоже есть преступники». Были они даже покрупнее Увальня. Видимо. Все-таки особенность расы, мужчины значительно крупнее. Хотя, я не особо встречал их женщин. Может, это просто Архитектор у них маленькая.
Шлюз вскрыли быстро, камеры рванулись внутрь.
Хакер хмыкнул.
— Их внутри ну не знаю, точно не больше двадцати. Совсем маленький гарнизон. — Видимо, его алгоритмы добрались все-таки до информации, даже то той, до которой еще не доплыли камеры. — Это даже не охрана, так, караульная смена. Но они уже знают и о втором прорыве. Что-то происходит.
Стрельба у Штурмана началась значительно позднее, и глубже, чем у его соседа. Фактически, он уже собирался завернуть, чтобы накрыть первый блок пост с тыла, когда подоспели первые охотники из центра слепого пятна. Которое уже перестало быть слепым.
Я жадно изучал схему, расположение трюмов, кают, всех помещений вновь открывшегося блока.
Если они и держали здесь заключенных, они могли содержаться лишь в одном месте. Я толкнул Хакера под локоть и ткнул в экран.
— Надо попасть сюда.
— Идем, — кивнул Хакер. — Не спешим, дадим им возможность поглубже ввязаться в драку.
Люди Штурмана были меньше подготовлены, но они все равно прорвались вглубь быстрее, потому что против них не оказалось ни одного подготовленного оборонительного пункта. Даже успели уничтожить пару охранников, пока, наконец, не подоспели основные силы, плотность огня значительно повысилась и скоблящие стены, рикошетящие пули и несколько убитых не заставили их залечь, попрятаться за углами.
Но в это время второй отряд, лениво перестреливавшийся с блокпостом, получил козырь. Второго охранника задело, укрытие просто пробило насквозь чем-то тяжелым, и заключенные, почувствовавшие слабину и услышавшие, что бои развернулись где-то недалеко, побежали вперед. Добежали не все, но им не нужно было свыкаться с мыслью о том, что они смертники.
Они прорвались, разорвали охранников на куски и тут же начали распределяться по коридорам, которых дальше стало больше. Бутылочное горлышко прорвано, и оставшиеся охранники, защищавшие один коридор, вполне могли получить нож в спину от зашедших в тыл.
Охотники начали отступать. Иногда теряя бойцов, иногда успевая зацепить кого-то из заключенных. Но исход был примерно ясен, деваться им особенно некуда, а эти помещения просто не создавались для обороны. Так, перевалочная база.
Те несколько мест, где можно хоть как-то продержаться, взломали.
— Отвратительно, — произнес вдруг Хакер.
Мы тем временем, до того, как он это сказал, не спеша шли вперед, ожидая, когда основную работу за нас сделают другие. Но теперь ситуация резко поменялась.
— Они запустили самоуничтожение. — прояснил Хакер. Десять минут и весь этот сектор будет взорван. Сначала немного погорит, потом разгерметизация, потом вакуум и вряд ли что-то, что не улетит от станции вообще, будет иметь ценность. Еще гуманно, могли и всю станцию под нож пустить.
— Успеваем? — тут же спросил я.
— Ну так, строго туда и обратно. Бегом, без тележки и вообще не задерживаемся.
— Охраняй, — кивнул я Вождю на Амазонку. Все равно бежать он все еще был не готов. — Бежим, сказал я остальным.
— Я тоже тут, — сказал Хакер. — постараюсь с шлюзами поработать и вас прикрыть.
Мы побежали. Архитектор и Увалень, Шрам и я.
— Охотники эвакуируются, — шептал голос у меня в голове, когда я касался рукой, или локтем, стены. — Что-то они пытаются вытащить, но немногое, их почти не осталось. А кто остался — сдерживают атаку с той стороны. Но и остановить я их не могу. Вообще. Автономные ручные протоколы, архаика, специально чтобы не подобраться.
— Сколько у них на льду сейчас?
— Я не знаю, не везде добрался. — Хакер звучал приглушенно, ощущение, что звук передавался через кость у моего уха. — Меньше десяти саркофагов точно, и они их тащат. Поспеши. Вам две минуты до точки.
— А им?
— Да также, судя по тому, как они спешат. До взрыва то еще резерв по времени остается, но похоже, они не верят, что сумеют сдержать зэков. У них оборона рвется то здесь, то там, оставшиеся на заклание все время отступают, чтобы хоть как-то их замедлить.
— Лучше бы смогли. Не хватало нам еще и заключенных там встретить.
Мы ворвались в камеру в тот момент, когда аварийный бот уже отстыковался. Крыть это поспешное бегство было нечем. Может быть чуть позже, если Хакер сумеет взять под контроль основные системы станции, найти бортовое оружие, снарядить им какую-нибудь шлюпку и двинуться в погоню.
Пока меня волновали более насущные проблемы. Нам осталось три гроба с заморозкой. Один остался даже нетронут, его и не пытались сдвинуть с места, два других они бросили уже по дороге к шлюпке, понимая, что не успевают вовремя.
Сколько пленных тут находилось, судить сложно, но опять — сейчас это неважно. У нас оставалось чуть меньше пяти минут и эти саркофаги явно нельзя вытащить отсюда быстро. К тому же — отступающие от заключенных охотники, которых может и осталось всего несколько, но с которыми мне тоже встречаться не хотелось, были уже недалеко.
Повезло хоть в одном — два брошенных саркофага стояли уже на тележках. Ощущение, что у них просто не хватило людей, чтобы отвезти их к аварийному боту. Мы небрежно навалили третий саркофаг на тележку, поверх другого, и рванули обратно.
— Вы не успеете, тележки слишком медленные. — Шепнул Хакер в ухо, как только я схватился за поручни тележки, пытаясь ускорить ее неторопливое движение.
— Какие варианты? — тоскливо спросил я. Вот, я вижу лицо своего родича в окошке, спящего на льду, и опять могу его потерять? Опять не смогу поговорить хоть с кем-то, похожим на меня? Узнать, что происходит? В который раз.
Все приключения сегодняшнего дня, спрессованные в бесконечную гонку, все зря?
— Бросьте тележки, я им задам маршрут. Сами выберетесь, они — как повезет.
— Все? Еще варианты?
— Ну, можно попробовать их экстренно разморозить. Чревато и для них, и для тебя. Но пара минут на эти упражнения еще есть.
— Чем это чревато для меня? — я не вполне успевал за мыслю Хакера.
— Ну, как. Из всего того, что ты успел рассказать, твои то тоже не пупсики. Может оказаться, что лучше бы тебе быть на поверхности, среди уголовников.
— Делаем, — ответил я. Я действительно готов был рискнуть. Слишком долго я гоняюсь за химерой. Хотелось бы, чтобы она обрела плоть.
— Там все просто, — тут же деловито начал Хакер. — Нажимаешь на крышку справа, за ней — блок управления. Экстренное пробуждение — красная кнопка. Откроется, и где-то минута, а потом они вроде как очнутся. Пробуй.
Я проделал манипуляции на всех трех гробах.
Еще через две минуты трое шагающих начали шевелиться. Мы все еще успевали до зоны, которую можно было локализовать от взрыва, если бросим тележки. Но уже впритык.
Первый сел в своем персональном гробу с открытой сейчас настежь крышкой. Посмотрел на меня. Взял меня за руку, под локоть, и притянул к себе, приблизил мои глаза к своим.
Мне показалось, или в его глазах отсутствовал белок? Я сразу погрузился в почти черные зрачки, поэтому даже это не смог бы утверждать наверняка.
— Покажи мне свой путь, — может быть, он и сказал это вслух, но для меня эта фраза отдалась в костях, в черепе, в боли суставов.
Пришел зов. Такой быстрый и сильный, какого я не чувствовал никогда.
Боюсь, Архитектору, Увальню и Шраму дальше придется спасаться без меня.
I. Интерлюдия. Топливо
Мы, все трое, висели, прикованные цепями к крестам, изготовленным из стальных балок. И, как ни парадоксально, в этом бреде я даже не был в центре, мой распаленный мозг разместил меня на боковом кресте, на месте нераскаявшегося вора.
Центральный крест светился. Металл раскалился докрасна, и плоть с центральной фигуры этого триптиха слезала клочьями, но, тем не менее, шагающий еще жил, и находился в сознании. Цепи вплавлялись в его щиколотки и запястья, какая-то энергия утекала из него настолько сильно и быстро, что даже толщины сечения стальных балок не хватало, чтобы ее передать. Они послушно забирали и перегоняли энергию дальше, но разогрелись настолько, что жар опалял даже меня.
В контрасте я буквально чувствовал спиной ледяной холод своей собственной балки. Мой черед еще не настал. Бездумно, я начал крутить головой, от которой не избавиться теперь даже в бреду, стараясь рассмотреть место, в которое попал.
Корабль был соткан из света и энергии. Где-то на нем были и люди, наверняка, те, кто управлял этим кораблем, вели его через миры. Люди, или цифровой интеллект, но кто-то заставлял шагающего отдавать всю свою силу, тайную энергию, которая ему досталась. Я видел, как эта энергия, покинув балку, растекалась по голгофе, затмевала ошметки материального присутствия на корабле, и превращала сам звездолет в гигантского волшебного лебедя, раскинувшего крылья в пространстве.
Шагающий уже не кричал, сорвав связки. Наверное, он хрипел, я видел, как широко раскрывался его рот, шевелились жилы на шее, но не слышал ничего. Своей замедленной жестокой гибелью он питал корабль, отдавал его движению всего себя, позволяя этому кораблю, и всем тем, кого он нес, нарушить основы мироздания, проколоть проход между мирами и попасть в неизведанную часть вселенной, продолжить экспансию, захват новых планет, распространение своей власти на новые миры, и новых шагающих.
— Мы делаем свою работу в тени звезд, — пульсировала энергия, текущая по кораблю, раз за разом повторяя одну и ту же мантру, — делаем ее в свете галактик, на перекрестах созвездий. Мы живем в тени исчезнувших народов, работаем в тени огня сгоревших звезд. Мы