Волновая функция — страница 23 из 55

Я кивнул. Понятней мне пока не становилось, но перебивать еще раз я не решился.

— Старые легенды говорили, что где-то за низинами есть горы, и на этих горах стоит огромный город. Но из-за того, что в этих низинах туман стоял всегда, сколько я себя помню, это всегда оставалось лишь легендами. В наиболее ясные дни на самом краю остроты взгляда эти горы даже могут померещиться. Но они слишком далеко чтобы в это верить. И всегда недоступны. Там тысячи шагов низин, при мне никто туда даже не совался.

Я лишь снова кивнул.

— И вот пришел низкий сезон. Все так радовались, что сможем отойти, отстроиться, хоть стену починить. А он длился и длился. И пришли эти сборщики, из легендарного города на горе. Пришли, и потребовали каждую вторую девочку в городе и каждого второго мальчика. Взрослые их и не интересовали. Мы защищались, но совсем недолго. Высокий сезон измотал Холм, и людей. Воинов осталось совсем мало, и они проредили и их тоже. А еще с ними был кто-то вроде колдуна. Он предупредил, что если мы будем сопротивляться, то лишит Холм королевской крови, и выполнил обещание. Я не знаю, чем и как он меня отравил, и даже не уверена, что справлюсь с этой болезнью. Самое главное — они забрали у меня дочь, у Холма — единственную наследницу.

Я приподнялся и попробовал ее обнять. Она меня не оттолкнула, но было видно, что сил у нее не оставалось почти совсем. Поэтому я сел обратно:

— Я найду ее, — мне не нужно было объяснять, что такое Холм без королевской линии. — А ты просто постарайся выжить. Сосредоточься на своем лечении и не волнуйся. Если этот мир меня вытерпит, я ее найду.

* * *

Меня сопровождали и старший синоптик, и главный стражник одновременно. И говорили они тоже, наперебой, но слушал я их вполуха.

— Я же пытался отправиться в погоню, — стражник почти что оправдывался. — То, что не забрал туман, забрали сборщики. Наследницу, кучу детей, почти все запасы еды. Но королева запретила. Ты же знаешь, как она умеет. И не поспоришь. В городе почти не осталось мужчин, способных держать оружие. Да и лопаты то держать почти некому.

— Все бросили на сбор урожая, — вторил ему синоптик. — Даже дети работают, но урожаю надо еще поспеть, мы собираем дикие плоды в низинах, которые впервые открылись, жнем недозревшие поля. Но даже этого может оказаться недостаточно. Они разграбили замковые запасы, которые королева хранила всегда, и их хватало всегда, даже в самые сложные сезоны. Теперь — от голода нас может спасти только то, что нас здесь совсем мало.

— Меня огрели чем-то, думаю, вообще это сделали свои. Иначе я бы вообще был уже мертв. — Стражник почти жалел, что он не мертв. И это понятно, потерять наследницу, позволить королеве оказаться при смерти — в этом мире, где подданные почти генетически преданы власти на Холме, какой бы она ни была… Возможно, умереть ему было бы легче.

— Пять дней как, шестой пошел. — Синоптик на ходу загибал пальцы, считая. — И с тех пор туман еще только опустился.

— Я выйду с утра, — лишь сказал я. — Соберите меня в дорогу, чем сможете, как сможете. Я пойду налегке, и пойду один, Холму нельзя оголяться еще больше. Но мне нужен тот, кто способен хоть немного рассказать о маршруте. И мне нужен прогноз, хотя бы на пару сезонов вперед. Если туман поднимется, я их потеряю. Лучше не дать им успеть пройти через низины.

II. Глава 3. По следу

Что делать, когда нужно двигаться быстро, но долго? Просто бежать не получится. На физическую форму я в целом не жаловался, но и стайером не был. Караван сборщиков подати ушел несколько дней назад, и, как бы медленно не двигался нагруженный обоз, за день я их не догоню.

Но нужно было спешить. Единственный шанс, который я мог использовать — это перехватить их до прихода на гору. Дальше вызволить своих окажется намного, намного сложнее. Я и так-то плохо представлял, что буду делать, когда их догоню, но предпочитал пока об этом не думать. Будет день, будет пища. Сначала их надо еще догнать. Осмотреться, и тогда и финализировать план. На ум шли только диверсии. Или тихо выкрасть принцессу и так же тихо улизнуть.

Что не помогало мне решить, что делать с остальными детьми.

Я решил двигаться перебежками. Немного, несколько сотен метров неторопливого бега, потом быстрый шаг, чтобы отдышаться, потом снова бег. Как только я начинал уставать, сразу, не задумываясь, удлинял время пеших переходов и сокращал время бега. Наверное, это не идеальный вариант, но ничего лучшего на ум не шло.

По крайней мере, двигался я споро, и оставался в форме. Мне нужно было не только их догнать, но и быть готовым к любому развитию событий.

Я не верил, что все это воинство шло за детьми. Это же планета холмов. Все что здесь ценится — это высокое место, защищенное от тумана. Есть место — народ за несколько поколений размножится и сам. Никто бы не стал тащить на свой холм чужаков, чтобы поселить их там, даже в качестве рабов.

Думаю, картинка вырисовывалась следующая — большой, по местным меркам огромный город пользовался низким туманом и послал рейд. За ценностями, за едой, за всем, что можно отобрать у ближайших холмов. А так как с этой стороны они не бывали очень, очень долго, то и никаких обязательств не чувствовали. Просто забирали все, что могли. Всем же понятно, что в следующий раз в этих местах они могут не появиться еще целое поколение. А дети — им не дети были нужны, а те, кто потащит на себе награбленное. Они их использовали как послушных мулов.

Судя по всему, что я услышал от горожан, именно так они и уходили. Забрали все, что смогли найти на Холме и нагрузили этим детей. Почему дети, а не взрослые, которые утащили бы значительно больше? Да просто потому, что с детьми значительно легче справится. Циничность подходов зашкаливала, но сюда явно пришли не гуманисты и не проповедники.

А наследницу они забрали в отместку за сопротивление.

И теперь мне нужно как-то разгрести случившееся и вернуть на Холм уникального носителя генетической линии королев.

Мне позволили прикоснуться к Главному Слепцу, когда я уходил. К тому самому колоколу, что помог нам в последнем походе. Теперь я верил, что он действительно может помочь, придать силы в борьбе против щупалец из тумана.

Только теперь я выступал не против щупалец. Теперь я бежал за монстрами, которые были умнее, опасней, и что самое главное, намного, намного более жестоки.

* * *

Колокол в этот раз не разгонял туман. Слепой, один из немногих выживших, ударил по нему несколько раз маленьким молоточком, совсем не тем, что использовали обычно. Совсем крохотным, и даже не железным, а обитым мягкой тканью. Ударил, выбил какой-то сложный ритм, чем-то напоминающий тот самый ритм местных танцев, хотя узор в этот раз казался другим.

Звука почти не разносилось. Только то, что я прижимал ладонь, и свой лоб, по просьбе слепца к колоколу, позволяло мне чувствовать этот низкий гул, который отдавал колокол в окрестности. Отдавал мне.

Теперь я стал еще ближе к Холму. Ближе к его народу. И этот народ, завязанный на кровь королевской линии, как пчелы в улье на матку, замыкал меня на эту кровь. Я чувствовал мою королеву где-то позади, казалось, еще немного и я могу с ней поговорить.

Скорее ожидал, чем реально чувствовал наследницу где-то впереди, еще далеко. С одной стороны, ощущения со стороны королевы были сильны, фонили, а с другой — расстояние все-таки играло свою роль. И, наконец, чтобы вполне использовать новую возможность, нужен был опыт. В конце концов, местный народ проходил обряд с Главным Слепцом при рождении. Я слишком стар, чтобы научиться быстро.

Мне и не нужен был маячок на принцессе, чтобы следовать за ней. Здешние дороги немногочисленны, и ближайшие из них хорошо известны. Я и так знал, куда идти.

Важнее было другое — пока я ощущал королеву, значит, она была жива. И я мог, хотя бы приблизительно, воспринимать ее самочувствие, знать, что она еще борется.

С колдуном, или кто бы это ни был, где-то внутри себя я решил разобраться по любому. Стараясь ничего не обещать, даже себе. Целью моего преследования была не месть, а возвращение принцессы.

* * *

Колокол теперь звучал где-то глубоко у меня в голове. Тихо, словно еще одна слуховая галлюцинация. Ритмичный звон в ушах, только в отличие от надоедливого шума крови, бьющего по стенкам сосудов, этот звук успокаивал.

В какой-то момент я осознал, что даже дышу, шагаю, или бегу ему в такт. Где-то там, далеко позади, оставшиеся слепые били тихим мягким молоточком по своей святыне, били непрерывно, сменяя друг друга, и этот звук теперь все время оставался со мной.

Возможно, если колокол будет звучать, то он будет звучать во всех мирах одновременно? Только для меня.

И пусть это окажется просто галлюцинацией, но она — помогала.

Я то шел, то бежал по тропам на перевалах между холмами. Пока по обычной дороге, по которой люди Холма ходили к соседям постоянно, в те сезоны, когда такие путешествия были возможны. Но тут дороги шли высоко, и торговые связи с тем соседом, которым я должен был посетить первыми, были прочными. Тропа хорошо проторена, уложена, поднята в наиболее опасных и низких местах — так, чтобы можно было расширить возможность для посещения друг друга.

От нашего холма до их должно было уйти около светового дня пути, но я надеялся сократить время. В конце концов, я шел налегке, иногда вообще бежал, так что пока что я рассчитывал дойти до холма соседей уже к полудню. На тропе даже встречались мостики, не такие большие, как изувеченный нами мост, но все же позволяющие не спускаться в наиболее опасные низины. По этой дороге можно было ходить часто, может, и половину из сезонов. Хорошие, добрососедские отношения требовали хорошей дороги.

К сожалению, я примерно представлял, что я там увижу.

Их холм был меньше нашего, но что значительно существеннее — ниже нашего. А значит, высокий сезон ударил по ним значительно больнее, чем по моему городу.