Под её напором разборки продолжать и в самом деле было неуместно. Все отправились заедать стресс ухой. Влад с Лизой после ужина уединились в кладовке, да так, что её чуть не развалили.
Случай с берсерком всё-таки не прошёл без следа. Влад наотрез отказался оставлять Лизу одну в лагере, тогда Андрей изменил порядок охоты. Вокруг лагеря расставили больше капканов, которые каждый день проверяли «новички», а остальные втроём совершали уже более дальние рейды. Тем более, дичи вокруг стало поменьше.
Оставшиеся дни Таймера пролетали как пули из магазина при автоматическом огне. А вот последнюю ночь Андрей решил отметить.
Все шкурки были тщательно очищены и упакованы – последние пару дней этим занимались девушки, остатки турятины съедены, так что партия послала Влада в Рекреацию: узнать насчёт последних цен, ну и накупить всяких нямок, которых так не хватало игрокам в лесной глуши. Контролёр пропустил без вопросов, видимо, всё понял и вошёл в положение.
Ещё это была своеобразная дань уважения Игре - прощальный пир, должно быть подсознательно игроки старались задобрить Стратегию и её таинственных хозяев.
Вечерок удался и вышел головокружительным. На турьей шкуре шоколад, газировка и мармелад соседствовали с печёной редькой и кедровыми орехами. И всё это зимой, под навесом из лапника и только при свете костра. А главным блюдом было нечто дынеподобное - размером с хороший арбуз, но с синей мякотью. Алкоголя при этом не было, никакого. Андрею, к счастью, даже ставить условие об этом не пришлось.
Привыкшие к городской бессонной жизни игроки оттягивались до середины ночи: травили байки, горланили песни, отбивая ритм на глиняных горшках и деревяшках. Так, наверное, в своё время отдыхали древние люди.
И вот в разгар веселья в задорный ритм вплёлся совсем другой жестяной стук - это загремели банки Спица. В середине Таймера Спиц возвращался в Рекреацию, чтобы прикупить сухпайков и разной скорняжьей мелочи, из пустой тары он сделал над тропинкой примитивную «сигналку».
Пока Андрей сытым, расслабленным мозгом обдумывал происходящее, Юля взвела арбалет и выстрелила на звук, прямо перед его носом. Следом за ней пустил стрелу Спиц. Только после этого Андрей «включился»: схватил оружие, пнул остатки «дыни» в костёр. Зашипело, завоняло.
Внизу от подножья холма неслась ругань и крики, темень стояла кромешная: новолуние и пасмурно, ещё от огня глаза слепли. Пока это проблемой не было - Казаков наизусть знал свой лагерь и даже вслепую мог послать арбалетный болт, что он и сделал на бегу, перед тем как занять позицию.
Больше всего он опасался решительной атаки и ближнего боя - в дистанции вся их сила. К счастью, удача была на стороне игроков. Нападавшие ломились в чужой лагерь в темноте, под стрелами. И ведь кого-то эти стрелы задели - Андрей вроде разобрал знакомые слова на словенском.
Разбойники поступили логично - решили сойти с узкой тропы. Он это понял по сухому стуку и отчаянному крику за ним: кто-то попался в капкан.
Глаза стали потихоньку привыкать к темноте, вокруг угадывались силуэты деревьев и строений и вроде даже мельтешащие фигуры внизу.
Щёлкнуло! Это Юля опять выстрелила на звук. Разумеется, не в того, кто попался в ловушку, он всё так же продолжал орать. Разбойники внизу замешкались, кажется, перестроились, и на лагерь обрушился дождь стрел, хиленький, но всё равно опасный. Стрела с широким наконечником, падающая по дуге, запросто может просечь и тулуп, и тело под ним.
Но здесь сказались ещё одно преимущество арбалета и предусмотрительность Андрея. Дело в том, что из лука нельзя стрелять лёжа, даже сидя очень тяжело, нужно хотя бы привстать на колено. И вот здесь Казаков решил разыграть козырь: игроки оборудовали несколько стрелковых ячеек для стрельбы лёжа – между двух уложенных брёвен были проделаны узкие щели, а сверху позиции прикрывал навес из плотно переплетённого хвороста и лапника, для защиты от навесных стрел. Главный плюс был в том, что такую позицию очень трудно заметить, а ещё труднее оттуда выковырять стрелка одними стрелами. Конечно, враги такого не ожидали – они-то искали натягивающих тетивы лучников.
Андрей ещё додумался внутри ячейки вбить кол, чтобы был упор для натяжения арбалета. Сейчас, заняв позицию, он всячески нахваливал сам себя за креативность и предусмотрительность. Ну а как же? Сам себя не похвалишь - никто не похвалит.
Только враги нашли, чем его удивить. Несколько стрел от Юли и Спица заставили вражеских лучников замолкнуть и спрятаться за деревьями. Пехота тоже рассыпалась, в прямом смысле, зарывшись в снег. В утренних сумерках смутно виднелись только полусферы щитов, торчащие над настом.
За одним из щитов что-то щёлкнуло, треснуло, загорелось, затем под другим, и ещё за одним, и ещё.
Огненным колесом факел прочертил дугу и плюхнулся в снег. Опять зашипело, языки пламени задёргались, опали, но продолжили гореть.
- Твою мать, - прошептал Андрей, пока улыбка сползала с его лица.
За первым факелом полетели следующие. Они не долетали до лагеря, но слепили стрелков и высвечивали позиции. За факелами полетели и горящие стрелы, но пока они бесполезно тонули в снегу и втыкались в мокрое дерево.
- Влад, смотри, чтобы нас сзади не обошли, и скажи Лизке, чтоб не высовывалась.
Храбрая девочка успела выбежать из шалаша и геройски стала тушить горящую рядом стрелу.
Разбойники внизу тем временем организовались, собрали стену из щитов и медленно поползли вверх, активно работая тупыми концами копий перед собой – искали капканы, и находили, заразы такие.
Андрей глянул на часы: зелёный циферблат показывал половину пятого, до восхода ещё далеко, эвакуироваться не получится. Опять щёлкнул арбалет - Влад, ну кто же ещё.
- Экономить стрелы, бить по моей команде, - крикнул Казаков.
- Они к тропинке подбираются! – предупредил Спиц
- Вижу! Ждите!
Казаков лежал как раз напротив знакомой тропы и размышлял: стрелять сейчас или подпустить поближе? По идее, их преимущество в дистанции и эффекте неожиданности. Блин, даже не разглядишь, сколько их идёт!
- Лизка!
- Чего?
- Собирай самые ценные шкурки в один тюк и сбрасывай за овраг. Сама будь готова прыгнуть. Остальные… - Андрей перевёл дух. – Ребята, делаем три залпа по моей команде, дальше, как пойдёт. Если они рыпнутся на нас, отходим, как тренировались: мы с Владом в рукопашную стоим, остальные прикрывают. Вопросы?
- Сделаем, как надо. Не волнуйся, – спокойно отозвался Спиц.
Разбойники уже почти добрались до тлеющих факелов. Они шли уступом, кучковались ближе к тропинке – оно и понятно, по твёрдой поверхности идти лучше, чем по глубокому снегу с капканами.
Андрей увидел в тусклых отблесках гаснущего факела ярко разукрашенный щит: угловатые узоры красным на жёлтом фоне, металлически поблёскивал выпуклый умбон.
«Красиво», - подумал он, ласково нажимая спуск.
Тут же остальные игроки дружно ударили в наступающего врага. Щит пусть и не мог остановить арбалетный болт, но здорово скрывал силуэт человека. Андрей успел заметить только две прорехи в строю противника, немедля зацепил арбалет за упор, изо всех потянул тетиву.
Разбойники заорали. Видимо, им не понравились «гостинцы». С вязким стуком в бревно, за которым лежал Андрей, влетело копьё (и как заметили, гады?), за ними дробно как градом застучало – стрелы.
Следующим, что увидел Казаков, был несущийся на него воин, почти полностью скрытый щитом, только ноги мелькали. Над верхней кромкой щита вздымалось лезвие секиры, отражавшее алые отблески.
Андрей даже испугаться не успел - приподнял повыше арбалет в бойнице, прицелился чуть выше умбона, нажал спуск.
Воина будто дубиной отшибло, он безмолвно покатился вниз по склону. Казаков лихорадочно стал натягивать тетиву. Больше врагов он не видел. Неужели они в слепой зоне?
- Они бегут! – опередил неуверенную мысль Влад.
И ему в ответ посыпался отчаянный град стрел. Андрей по привычке вжал голову в землю, словно это в него пули летели, а вот Юля снова выстрелила на слух, и в ночном лесу раздался новый злобный крик, в довесок к остальным. Обстрел тут же прекратился.
- Отбились, кажись, - сказал Спиц.
- Уверен? – спросил Андрей, вылезая из укрытия.
- Не видно никого.
- Ясно, - взгляд на часы, ух ты, на весь бой ушло от силы минут двадцать, и то большую часть времени, разбойники плелись на холм. – Лиз! С мехами что?
- Я их выбросила, как ты и сказал.
- Молодец, - ответил Казаков (а что ещё оставалось?). – Юль, пойдём, меня прикроешь, пока я их доставать будут. Остальные настороже.
- Если кто-то из бандюков дёргается, добивать его? – спросил Влад.
– Нет, стрелы экономь.
Когда пара отошла подальше от игроков, у самого края оврага Андрей удержал девушку за руку:
- Подожди, Юль, - сказал он, - возьми это.
- Я не возьму твои часы.
- Ты не понимаешь.
- Я прекрасно понимаю. Я не буду эвакуироваться одна. Мы уйдём на рассвете, все вместе, со своими друзьями.
- Да я не хочу, чтобы ты сейчас эвакуировалась. Просто на всякий случай отдаю их.
- Тогда о чём разговор?
- Слушай, что ты постоянно мне перечишь и споришь?
- Потому что так я тебе больше нравлюсь.
В следующий миг они уже целовались.
Казаков забрал меха, вернулся на пост и стал бдить, но теперь куда чаще поглядывал на часы.
До восхода ничего интересного не происходило. Разбойники, правда, забрали своих раненных, но игроки им не мешали. Пускай - врагам больше мороки будет.
Секунды таяли, и вот неизбежно верхушки елей порозовели от восходящего солнца. Первые жёлтые лучики пробились сквозь ветви, присыпанные снегом, но для эвакуации этого было слишком мало. Влад специально проверил.
Разбойники, видимо, тоже ждали рассвета, на что-то надеялись.
- Эй, - донеслось из леса, - чужаки, выходите! Поговорить надо.
Говор у него был непривычный - вместо «ч» он произносил «ц».