Ответив согласием, Эрих покинул собрание, после чего имел долгий разговор с господином, представившимся как Мельник. А после стал выполнять мелкие его поручения, зарабатывая таким образом доверие в глазах своего патрона. За пару месяцев он успел и курьером поработать, доставляя секретные сообщения другим участникам движения. И в роли телохранителя себя попробовать, когда «садовники» устраивали тайную встречу с продажными жандармскими чинами, но опасались предательства с их стороны. Даже бойцом сумел побывать — одна из акций ставила перед собой задачу уничтожения одного предателя в собственных рядах.
Там молодой человек впервые запятнал свои руки кровью другого. Убил, но не испытывал по этому поводу ни капли сожаления. Проклятый Иуда своим сотрудничеством с Имперской Канцелярией мог притащить к виселице несколько десятков верных членов движения. Клинок в сердце для того был незаслуженным милосердием.
Более того, в момент вынесения приговора предателю Эрих понял, что он больше не плывущая по течению мелкая рыбешка, всё предназначение которой заключается в неминуемой встрече с рыбаком или хищником. Он поверил, что способен — он, именно он! — что-то изменить в этом мире.
Новое задание, которое ему поручили, было необычным. Нужно было следить за одним богатым аристократом, который большую часть времени занимался тем, что разъезжал по городу к таким же точно расфуфыренным дворянам. Именно следить, но ни в коем случает не обнаруживать себя и тем более, не дай Господь, не лезть в конфликт.
«Даже, — так ему сказал Мельник, отправляя в миссию, — если у тебя на глазах он начнет резать людей и пить их кровь. Или если будут убивать его».
Пока, правда, ничем подобным дворянчик не занимался. Как уже говорилось, катался по гостям и магазинам, изредка выбираясь на прогулку за город вместе с младшей сестрой и парочкой слуг. Из себя он ничего особенного не представлял — худой, невзрачный, весь какой-то серый, даром что одет в дорогие яркие тряпки.
Вот его сестра — да. Та была настоящей красоткой. Правда, годков ей от роду, дай Бог, если шестнадцать было, и к расцвету, то есть года через два-три, она обещала превратиться в настоящую собирательницу мужских сердец. Благородных, естественно. На простолюдина и мещанина такая никогда не взглянет.
Вчера объект слежки с какого-то рожна вылетел из ворот своего имения на полном скаку. Сопровождала его та малолетняя красавица, невесть с чего одетая в мужское платье и в седле держащаяся как заправский наездник. А вот слуг не было. Оба они пронеслись мимо расположившегося в лесочке неподалеку Эрика и пропали из виду, оставив наблюдателя гадать, что же такое могло случится, чтобы два дворянина носились, как имперские курьеры.
Через несколько часов они вернулись — уже шагом. И до конца дня пробыли в доме. Как и сегодня до полудня. А с обеда молодой маркиз стал куда-то собираться — судя по крепимому багажу к седлам — далеко.
Отправиться маркиз мог куда угодно. На охоту, судя по ружью, которое входило в багаж. В гости. Вообще куда-то далеко, может, даже за пределы княжества. Понимая, что происходит то, зачем его и поставили следить за дворянчиком, Эрих добежал до напарника — тощего и нескладного студента, которого ему дали в помощь, — и отправил его с докладом к Мельнику.
И через час, когда дворянин с одним единственным слугой, которого Эрих знал как писаря и секретаря маркиза, уже выезжал за ворота, встретил гонца с ответом.
— Мельник велел тебе ехать за ними. Передал это, — студент протянул шкатулку с модумом связи, штуку дорогущую и к свободной продаже среди мещан запрещенную. — С тобой свяжутся люди, они уже собираются. Выведешь их на маркиза, дальше они сами все сделают.
В том, что собирались сделать эти самые люди, Эрих не сомневался ни секунды. Дворянчика хотели убить — для того и следили, чтобы выгадать подходящий момент. И пусть он не знал, за что маркиза хотели отправить на тот свет, сомнений в справедливости приговора у него не было. Все эти благородные уже слишком зажились.
Глава 13. Дорога
Выехать удалось только к обеду. Сборы сами по себе много времени не отняли, а вот необходимость переговорить, причем приватно, с некоторыми людьми, да. Ян старался, чтобы отданные им распоряжения не дошли до Кристель. Да и Софию, которая желала ехать с братом, пришлось урезонивать.
— Нужно, чтобы ты наблюдала за Кристель, — попросил Ян сестру. — Я по-прежнему не могу понять, что с ней не так, но одну ее оставлять нельзя. И держать нужно в неведении.
— А ты не сильно нагнетаешь?
— Может, и так. Но лучше перестраховаться и потом смеяться над собой, чем лежать мертвым и ни о чем уже не волноваться.
— Ох…
— Главное, будь естественной и постарайся не оставлять Кристель одну. Она же твоя компаньонка, вот и займи ее. Не знаю, по магазинам прокатитесь, в парк…
— Что я в том парке не видела?! — тут же определилась с выбором юная баронесса. — Ладно, не переживай. Буду приглядывать за нашей найденкой. Или виконтессой.
— Если последнее верно, значит, я не зря перестраховываюсь. Сложно представить, что могло заставить графа отправить виконтессу на замену Кристель.
Загонщикам же Ян дал совсем другие инструкции. Вызвав их в кабинет, он поставил на стол только что активированный модум связи и парочку артефактов более специфического назначения.
— Заступаете в дежурство по поместью. Любая странность — тут же вызываете на связь меня. Модум уже полностью готов к работе, на дня два его хватит.
— Ждем нападения? — тут же обрадовался кузнец. Ему явно не терпелось проверить в деле свои новообретенные навыки.
— Нет. Может быть, — обтекаемо ответил Ян. — Не знаю. Есть ощущение, что над нами что-то крутится, а что именно — понять не могу. Поэтому вам и нужно быть бдительными — максимально бдительными. Обходы зданий, проверка пустующих помещений. В общем, все как положено уставом караульной службы. Спать, пока не вернусь, по очереди. И на виду друг у друга.
— Со связью понятно… — Лиза выглядела обеспокоенной, но держала лицо, не позволяя эмоциями вырваться наружу. — А эти моды для чего?
— Этот при активации создает щит четвертого ранга. — Ян двинул по столу в сторону загонщиков чуть светящийся продолговатый фрагмент чьей-то кости, обрамленной серебром и бронзой. — Ключом является глиф «машэт» на торце этого позвонка. Виты съедает много, около половины вашего сегодняшнего резерва. Держит щит секунд двадцать. Используйте в крайнем случае — если придется отступать под огнем, например.
Щит четвертого ранга совершенно спокойно мог держать пулю штуцера, даже модумную. Запаса магии в этом защитном артефакте должно было хватить на десяток попаданий. Таких модумов у Яна осталось всего три, а пополнение запасов по понятным причинам было невозможно.
«Хотя почему невозможно? — одернул себя юноша. — Если я не могу сам добыть Черепаху, я вполне могу купить часть скелета этого Низшего».
— Второй модум — сигнальный, — продолжил он. — Если вдруг появится ощущение чего-то странного, необъяснимого…
— Вроде прорыва Ада? — уточнил въедливый Никита.
— Верно. Так вот, если вдруг чувствуете, что реальность плывет или ваше сознание сползает в безумие, зажигаете «свечу». Тоже очень затратная магия, запускается вот с этого глифа «дихаль». Но она может дать вам несколько минут ясной головы, даже если на вас обрушится «вой ведьмы[24]».
— Что-то мне уже страшно от твоих приготовлений! — нервно хихикнула Лиза. — Может, не нужно тебе никуда ехать, а?
— Я не ожидаю ничего настолько опасного, чтобы вам пришлось активировать модумы, — улыбнулся в ответ Ян. — Но лучше перестраховаться.
Теперь, уже покачиваясь в седле, пока конь ровной рысью вез его по дороге к Фридланду, он находил, что действительно слегка перегнул палку, готовя загонщиков к своему отъезду. Действительно, не может же Кристель оказаться химерой, только и ждущей, чтобы нанести удар! Девчонка с ним уже много времени — будь она служительницей демонов, уже бы нанесла удар.
Или, например, Кристин. Допустим, граф подменил одну дочку другой и вместо найденки отправил Эссенам свою дочь виконтессу. Опуская ответ на вопрос «зачем бы ему это делать?» — ну чем может быть так опасна выросшая в удобствах и заботах дочь дворянина для потомственных охотников?
Впрочем, что сделано, то сделано — пришел к выводу Ян еще через полчаса. Пусть уж лучше у его загонщиков будут опасные игрушки, чем потом казнить себя за то, что пожалел их давать.
Петер, составляющий компанию своему господину, был спутником немногословным и ненавязчивым. Пустые разговоры не затевал, свои истории о жизни не рассказывал, дорожных песен не пел. За это Ян был ему благодарен, у него и без болтовни голова пухла от разного рода мыслей.
Лишь однажды секретарь поинтересовался относительно перекуса — обед-то они пропустили. Получив в ответ сообщение о том, что остановка планируется через час, тогда они и поедят то, что собрала повариха в дорогу, успокоился и снова замолчал. Так и двигались еще несколько верст, пока Ян не заметил позади облачко пыли. Такое обычно появляется следом за скачущим галопом конным отрядом.
Минут через двадцать выяснилось, что он не ошибся. Вдалеке показались черные точки, которые вскоре превратились в крохотные фигурки верховых. Юноша насчитал пять всадников. И сразу начал готовиться к схватке.
Конечно, это могли скакать вовсе не по его душу. Но! Так гнать лошадей могли лишь те, кто куда-то спешил. А кто мог это делать в сонной имперской провинции? Гонцы обычно передвигаются по одному, реже — вдвоем, но только в случае важности доставляемого сообщения. Группой мог двигаться военный отряд, но те обычно имели большее количество людей. Третий вариант — сопровождение важного лица — подходил больше, но не объяснял скорости.
Поэтому по всему выходило, что гнались именно за Яном Эссеном, точнее, за маркизом Штумбергом. И вряд ли с добрыми намерениями. А если прибавить к этому недавнюю дуэль с химерой в обличье оптиона-кавалериста, у которого остались недовольные товарищи, то и вовсе никаких иллюзий не оставалось.