Ну да, неудивительно. Такая корма.. О чём это я?
Укладываюсь. Вероника забыв о смущении прижимается ко мне и целует в щёку. Утыкается носом в волосы, шумно вздыхает...
— Как же хорошо. А я...
Дверь с грохотом распахивается. Вошедшая Алиса, со скрученным матрасом в руках обводит нас взглядом, фыркает и располагается в углу. Садится в позу лотоса на матрасе и прижав уши смотрит на нас.
— Что? — не выдерживает лисица. — Захотела и пришла. Захочу уйду.
— Дверь вон там, — поправляя очки улыбается Варя.
— Ну ладно, — скручивая матрас ворчит Алиса. — Не хотите меня видеть, я переживу. Всё, ушла. Да и не очень-то хотелось. Лежите здесь голые, извращенцы проклятые. Того гляди в разврат ударитесь. Всё, спокойной ночи. Даже остановить не пытаются. Слава! Какого хрена? Я ухожу, а ты лежишь Веронику тискаешь. Останавливай меня!
— Хочешь иди. Не хочешь ложись к нам и не выделывайся.
— Ах вот ты как с учителем! — бросив пожитки подбегает к нам Алиса. Упирает руки в бока и дёргая хвостом продолжает: — Ни грамма уважения.
— Учитель ты в спортзале. А здесь, милая, но слегка вредная, напуганная девушка.
— Это кто напуганная!? — указывая на себя руками кричит Алиса. — Да ты знаешь, мальчик, через сколько битв у портала я прошла? Знаешь какими силами обладаю? Всё, ноги моей тут больше не будет. Какое неуважение! Я тебе что, девчонка? Да мне сто двадцать лет! А ты...
— А я тебя за ушком почешу, — поцеловав Нику в нос улыбаюсь.
Алиса виснет. Стоит и беззвучно открывает и закрывает рот. Поднимает руку... Краснеет... Встаёт на четвереньки и лезет между мной и Никой.
— Умеешь же ты уговаривать, Славочка, — устраиваясь поудобнее мурлыкает лисица. — Ну давай, чеши. Только аккуратно, я и укусить могу. Если мне не понравится. Зубы у меня острые... Ах... Ы-ы-ы-ы...
От почёсыванием за ухом, Алиса забывает обо всём. Мурча закатывает глаза, дёргает ножкой. В завершении вываливает язык.
— С каждым днём все веселее и веселее, — вздыхает Люба.
И тут я полностью согласен. Тут как в той сказке, чем дальше тем страшнее. А ведь совсем скоро, все они от меня настоящей ласки потребуют. И чо тогда? А если мне ещё на ком-то жениться надо будет? А ещё у меня Смерть. А ещё... Да ну и хрен с ним. Хорошо всё...
— Люблю тебя, — выглянув из-за Алисы шепчет Ника.
— И я тебя... И всех вас. И даже тебя, моя рыжая вредная мурчалочка.
— Сам такой, — ворчит Алиса. — Хотя да, комплименты ты делать умеешь.
Дурдом... Но такой весёлый. Не двинуться бы...
****
Утро. Квартал Жигуновых. Дом главы клана.
Вероника прибывшая на машине Волокиты и получившая от Ерофея напутствие и пожелание удачи, стоит в гостиной, из подлобья смотрит на Павла и Тимофея. Которые называя её предательницей, в красках описывают какая она тварь.
В семье проблемы, жених присмерти лежит, а она в стане врага отдыхает. С тем, кто её жениха, то есть Ваську, который ещё и брат, в состояние инвалидности привёл. Лежит теперь бедолага, от боли корчится. Буквально в страшных муках за жизнь борется, а Ника, как последняя дрянь...
— Я могу его увидеть? — прерывая словесный понос спрашивает Ника.
— Наконец-то, — вздыхает Павел. — Только недолго, Василий плох. Ему отдыхать надо. Тимофей, проводи. И проследи.
Ника и Тимофей идут по дому. Заходят в комнату Василия... Клановый целитель, Ольга Ивановна морщась кивает и выбегает в коридор. Тимофей встаёт у стены...
— Васенька, — улыбаясь идёт к кровати Вероника. — Как же ты так, родной мой?
— Вот так, — изображая умирающего стонет Васька. — А всё этот урод, Волокита. Недоделанный. Ничего, я ему ещё покажу.
— Васенька, милый, не нервничай, — взяв графин улыбается Ника. — Водички выпей. Хочешь?
— Хочу... — не понимая почему она так ласкова кивает Василий. — А ты, Вероника, будешь мне хорошей женой. Заботливая.
— Ой, прекрати, не смущай меня.
— Как мило ты смущаешься. Может, раз ты так ко мне... Мы с тобой уединимся? Я хоть и не в состоянии, но прощупать тебя смогу. А если ты ручками или ротиком...
Ника улыбаясь наливает в стакан воды. Вздыхает... Перехватывает графин за горлышко и бьёт им Ваську ниже пояса. Тут же хреначит по лицу.
— Сучонок! В жёны меня захотел взять. Хочешь ротиком? Убью...
Второй удар приходится по голове скрюченного от боли Васьки. Третий...
— С ума сошла? — хватает её руку Тимофей. — Да я тебе сейчас...
— Ударь, выродок, — шипит на него Ника. — Ударь! Славе расскажу. Он тебя рядом с вот этим контрацептивом уложит. В таком же состоянии. Ну! Ударь!
— Полоумная, — шепчет Тимофей. — Жениха... Ниже пояса. Там и так всё отбито. Ольга говорит что мужская сила под вопросом. А ты..
— Какая сила в этом ничтожестве? Какая мужская!? Вы на себя посмотрите, выродки.
— Уймись, дура. Хуже будет, — отобрав графин и сжав шею девушки шипит Тимофей. — Ты, шлюха. Ты с Волокитой путаешься. Ты жениха бьёшь. Смотри, Васька не сможет, я сам за тебя возьмусь. И тогда...
Удар коленом в пах. Тимофей выдыхает и прижимая руки к промежности падает на колени. Ника хватает графин и закричав разбивает его о голову Тимофея.
Закрывая рот руками отходит...
— Не прощу, — кряхтит Тимофей. — Урою, падаль. Забудь про Ваську. Ты моей будешь.
— Славе скажу, он тебя Ваську любить заставит. Ртом! Ещё раз ко мне подойдёшь, пожалеешь.
— Твой Волокита, кусок отбитого мяса, — с трудом вставая и потирая окровавленную голову стонет Тимофей.
— Мой Волокита в полном порядке. Он в академию поехал. На нём ни царапины, всё залечили.
— Значит завтра я его уделаю. После уроков никуда не уходи. Посмотришь. Я этого так не оставлю. Бешеная.
Пошатываясь Тимофей идёт к двери, вываливается в коридор и судя по звуку пытается бежать.
Ника вздыхает, вытаскивает из кармана подаренный Ерофеем телефон, набирает сообщение и отправляет Славе. Прячет телефон, мотает головой и безумно улыбаясь подходит к кровати.
— Васенька, милый мой, ну как, хочешь ласки?
— Не надо, — видя что Ника взбесилась стонет Васька.
— А у меня настроение приласкать тебя, — подняв осколок графина улыбается Ника. — Ты готов?
— А-а-а-а,
— Ага, Васенька, ага мой маленький. Признавайся сука, трогал маму?
— Только трогал. Только грудь. Отец сказал можно. Я не хотел!
— Ещё раз прикоснёшься, — вдавливая осколок стекла в щёку Васьки пугающе спокойно говорит Вероника. — Изуродую так, что ни один целитель не поможет. Понял!? Ой, Вася, ты что, обделался?
— Ты сумасшедшая, — стонет Васька.
— Да. И да! Ещё раз увижу твой глаз в замочной скважине, воткну спицу для вязания. А потом изуродую. Иди мойся, жених.
Бросив осколок, Ника отряхивает руки, выходит в коридор...
— Перегнула, — направляясь в свою комнату шепчет она. — Накипело... Чёрт, надо держать себя в руках...
Глава 23
Неизвестно где. Смерть и Еления.
— Долго ты будешь за мной ходить? — глядя на бродящую по кабинету Смерть раздражённо спрашивает Святая.
— До тех пор, пока мой Слава в мире живых. Потом заберу его и уйду.
— А если он не захочет? Если в него начнут верить, он станет Святым и...
— Не станет, — отрезает Смерть.
— А если станет?
— Ты, Еления, не забывай кто я и какой у нас Слава. Когда его время придёт, когда миссия будет выполнена, он сам позовёт меня. Потому что он понимает, вечная жизнь, это далеко не дар, а самое страшное проклятие.
— Но ты живёшь.
— Я не живу, — улыбается Смерть. — Вот ты да. Твоё существование хоть и с натяжкой, но можно назвать жизнью. А я нет. Мне чуждо это понятие. Мне чужды чувства живых, эмоции.
— Но ты же любишь Славку. Как это...
— Мне чужды чувства живых, — вздыхает Смерть. — Однако у меня есть свои собственные. Они особенные. Они есть. Я люблю, но по-другому. Не так как вы.
— Не понимаю...
— Сколько тебе лет, Еления? Семьсот? А мне, в несоизмеримое количество раз больше. Тебя любит целый клан, особенно сейчас. Это немного, но поверь мне — достаточно. Меня любит только Слава.
— А... Самоубийцы? Культы в твою честь? Смертельно больные мечтающие о встрече с тобой.
— Тут всё сложно, Еления. Самоубийцы, мечтают о встрече со мной, ровно до того момента, пока не встретят. Культы смерти, множество, в разных мирах, поклоняются исключительно до моего прихода. Когда я прихожу, отношение ко мне меняется. Воины, совершающие ритуальные самоубийства, тоже. Смертельно больные, раненые умоляющие добить их, едва увидев меня начинают молиться богам о том, чтобы я ушла. Бывают исключения. Те кто совершил самопожертвование... Солдат обвязанный взрывчаткой, прикрывая отступление подорвавший себя. Отец защитивший свою семью. Человек прикрывший своего друга от пули. Они уходят со мной спокойно, с чувством выполненного долга и грустью. Тех, кто с радостью придёт в мои объятия, увидит во мне не явление, а девушку выполняющую свою работу... Их нет. То есть не было. Я жуткая тварь. Я забираю лучших. Прихожу не вовремя. Я стою в тени и только и жду как бы забрать кого-нибудь. Без причины. А причина всегда есть.. У всех. Просто так, никто не умер.
И вот теперь представь моё состояние. Жуткая тварь, мрачный жнец, старуха с косой, приходит за одним парнем. А он, вместо того чтобы умолять меня, угрожать, ползать у ног и просить хотя бы год жизни, смотрит с интересом. Он не боится меня, я ему нравлюсь. Я, та кто вселяет ужас во всех разумных и не очень, для него просто симпатичная девушка. Как он сказал? Прекрасная дева?
— Неужели всё так плохо? — округляет глаза Еления.
— Понимаешь, Святая, самое страшное что может случиться со мной... Это скука. Когда ты везде и нигде, когда ты можешь всё и ничего, когда ты всё знаешь и в то же время всё для тебя загадка, скука это настоящий кошмар. Мне надоело, всё превратилось в рутину. И тут, маленький лучик света в этом царстве непроглядного мрака и отчаяния. Слава выбрал не только тебя, но и меня. Поэтому, извини, но придётся меня потерпеть.