— Ласкаться будем? — садится на меня Люба.
— Будем. Только не сильно. С чего начнём?
— Вот с этого, — стянув с себя ночнушку указывает себе на грудь Люба.
А не плохо... Чтоб я провалился за такие мысли. Да чтоб я сгорел. Или нет... Что во мне так поменялось? Как будто переключатель повернули?
Хотя да, сёстры Волокушины, девушки красивые. Очень даже... Я домой хочу. В свою квартиру, на свою работу. Хочу пить пиво, резаться в приставку, изгаляться над соседями. Это невозможно...
Моё тело затоптал внедорожник за рулём которого сидела пьяная курица. И самое обидное, ей за это ничего не будет. Я уверен, её хахаль откупится и сможет выставить всё так, что я сам под машину бросился. И даже соседка, та с ребёнком, за несколько зелёных купюр, подтвердит то что я сам не смотрел куда пру. Бабуля, за прибавку к пенсии скажет что я алкаш и нарколыга мечтающий о суициде. И всем будет хорошо... Кроме меня.
Ну его в жопу тот прошлый мир. Ну их всех, этих соседей. Надеюсь та курица что задавила меня и её хахаль попадут в Вархаммер. На ту планету, куда Дети Императора вскоре нападут. Или Тёмные Эльдар. Или орки. Пошло оно всё...
Сжимаю груди Любы, заставляю девушку наклониться и целую. В соски... Поднимаюсь к шее...
— Ух ты, — поёрзав улыбается Люба. — Кхем, Слава, это ты так рад меня целовать?
— Ага...
— Ну тогда... Ласкаемся...
И это... Ну не знаю. Фигня какая-то. Трёмся друг об друга. Целуемся. Хотя нет, прикольно. Или всё же... Да к чёрту всё.
Хватаю Свету, переворачиваю на спину. Целую в шею, рукой провожу по животу и спускаю ниже...
— Акх... Слава... Ты...
Идёт оно всё. Надоело мне строить из себя хрен пойми что. С волками жить, по волчьи выть. Нехрен выделываться.
— Д-да-а-а, — выгибаясь стонет Света. — Еще...
Будет тебе еще. И Любе будет. Надеюсь и мне будет. Нда....
****
После поездки к Волокушиным, время летит вприпрыжку. День открытых дверей по неизвестным причинам переносят. Посвящаю всего себя учёбе, тренировкам, женщинам.
Учёба... В школе всё замечательно. Новые знания усваиваются, старые вспоминаются. К радости директора, слово своё держу и учусь почти отлично. Единственная тройка, по русскому языку. За то что расслабился и забыл что почти в каждом слове надо писать твёрдый знак.
Одноклассники... После выходных, Волокушины от меня не отходили. Не отставала от них и Ника. Все трое липли, при каждой возможности пытались обнять и поцеловать. Ну и теперь втроём, отгоняли от меня желающих познакомиться. Коих со всей школы набралось не мало.
От этого волком выл вернувшийся с больничного Вася Жигунов. Выл, но сделать ничего не мог. Просить кого-то о помощи, не получалось. Верная шестёрка Тимирязев, от соприкосновения его головы с огнетушителем вдруг поумнел. Начал хоть как-то учиться и Жигунова к себе банально не подпускает.
Рябинин и Ракитский, после того как Тимофей потерпел за школой сокрушительное и позорное поражение, общаться с Васькой отказываются. Называют его недоделанным и даже не здороваются. Что ещё сильнее злит Жигунова.
Со слов Ники, дома у них идилия. Павел не разговаривает, обходит женщин десятой дорогой. Всё время бегает с телефоном и пытается кому-то дозвониться. Я даже знаю кому. Соколовой. Но она не ответит, её нет. А долговые расписки есть и будут использованы.
Дома... Дома всё на удивление хорошо. Конечно с женщинами ничего серьёзного пока так и не было. Но их пока устраивает и то что есть. То есть несерьёзные ласки. От этого, Варя от меня не отходит. Настя лучше тренирует. Даже Марго делится опытом.
Проблемы доставляют отец и Алиса. Алиса всё ещё не может решиться. Приходит к нам спать, но может передумать, встать и уйти.
Отец... Ерофей или строчит любовные сообщения на телефоне, или сидит и мечтательно улыбаясь смотрит в пустоту. В промежутках между этими увлекательными занятиями задалбывает меня вопросами о том когда же всё таки будет этот проклятый день открытых дверей. Очень хочет увидеть Лизу. Но просто пригласить её, не решается.
Так и живём, в постоянном ожидании. Женщины ждут когда я решусь. Отец ждёт когда увидит Лизу. Лиза и Ника ждут когда мы их заберём. Я жду Смерть. Нет, я не хочу сдохнуть, я хочу её увидеть. А она не приходит. Поэтому мне иногда тоскливо...
Глава 29
Некоторое время спустя. Клан Волокита.
День открытых дверей в академии. По случаю такого замечательного события в клане случается паника. Устраивает которую не кто-нибудь, а сам патриарх.
К всеобщему удивлению и даже лёгкому шоку всех, выясняется что патриарху нечего надеть. Все камзолы, костюмы и прочие наряды, по мнению Ерофея, не то... От чего он ругается, постоянно ворчит и с завистью смотрит на Славку, который с одеждой вообще не заморачивается.
Надевает чёрные брюки, ботинки, белую рубашку, поверх жилетку. На шее завязывает галстук, на манер Светлоградских аристократов. Взлохмачивает волосы и всё, он готов.
От его вида вздыхают женщины, все... Даже те кто не сним. Называют его картинкой. Говорят что вся женская часть академии едва увидев его упадёт.
Ерофею тоже так говорят, но патриарх не верит. Психует и решает не идти. Потому что по своему мнению, выглядит как бездомный которого с помойки подобрали и во фрак нарядили. Всё не то. Всё не так.
Не выдержав такого безобразия, Ерофей на манер Славки взлохмачивает себе волосы, смотрит в зеркало, вздыхает и садится в кресло.
— Па-а-ап? — подваливает к нему Славка. — Чего психуем?
— Одежда не подходит, — сквозь зубы цедит патриарх. — Надо было что-нибудь прикупить. А я...
— А ты прекрасно выглядишь.
— Не успокаивай меня, Слава. Не надо. Я просто старый и некрасивый.
— Очень даже красивый, — заходит в комнату Маргарита. — Несколько штрихов добавить надо. Садитесь, глава, выпрямляйтесь. Пара минут и вы себя не узнаете.
Первым делом Маргарита причёсывает Ерофея. Немного подумав набрасывает на него простынь. Аккуратно подстригает усы и бороду. Убрав отстриженные волосы, снимает простынь. Развязывает галстук, завязывает по новой. Заставляет Ерофея встать, надевает на него жилетку, сверху пиджак. Застёгивает пуговицы, хмыкает и расстёгивает их. Притаскивает трость, просит Ерофея встать и посмотреть в зеркало на результат.
— Ничего себе... — выдыхает Ерофей. — Маргарита, руки твои золотые. Я даже.... Помолодел как будто. Славка, а ну встань рядом.
Славка встаёт, улыбаясь смотрит и только сейчас замечает как сильно они с Ерофеем похожи.
— Что скажешь, сын?
— Скажу что она уже твоя, — улыбается Славка. — Отлично выглядишь. Через час выходим, пообещай что больше не станешь заморачиваться.
— А Лиза точно придёт?
— Пап...
— Волнуюсь я. Вдруг передумает. Или этот урод...
— Этот урод, как пишет Ника, твою Лизу по потолку обходит. Не бойся.
— Не знаю... — морщится Ерофей. — Ты напиши Нике. Узнай.
Славка пишет. Ответ приходит незамедлительно. Он улыбаясь читает, говорит отцу что всё хорошо. Фотографирует его и идёт завтракать.
В это же время, на другом конце города, в доме Жигуновых, разворачивается драма.
Растерянная Ника, в комнате Лизы, стоит у двери в ванную, смотрит на раскиданные по комнате платья, чулки, нижнее бельё...
— Мам, — постучав в дверь говорит Ника. — Выходи. Времени уже, почти, нет. Мы так опоздаем. Выходи.
— Не выйду. Я старая уродина.
— Ну мам!
— Тебе хорошо. Надела брюки и кофту и уже неотразима. Я с двух часов ночи всё, что было, перемерила. Ничего не подходит. Я не пойду, мне надеть нечего.
— Это будет очень некрасиво. Мы обещали что придём. Тут Слава пишет, интересуется всё ли у нас в порядке.
— Напиши что я не иду.
— Он фотографию Ерофея Евгеньевича прислал. Хочешь посмотреть?
Дверь открывается, Лиза высовывает руку. Ника вкладывает в руку телефон, дверь тут же закрывается. И тишина...
— Мам, смотри как Волокита для тебя готовился. Если не пойдёшь...
— Что мне надеть!? — вылетает из ванной Лиза. — Ника! Выручай. Ни одно платье не подходит.
— Оденься как я.
— Одинаково? Ника...
— А что? Мам, сама посмотри. Мы как сёстры. Если тебя одеть как меня, то нас за близняшек примут. А если, как я с недавних пор подозреваю, у Славочки и Ерофея Евгеньевича вкусы схожие...
— Мне пятьдесят. Ника, я не могу одеваться как школьница.
— Почему?
— Стыдно?
Ника отбирает у Лизы телефон, открывает фотографию Ерофея, улыбаясь смотрит и показывает её маме.
— Ладно, — вздыхает Лиза. — Я попробую. Только вот... Мне штаны нужны. Кофта твоя подойдёт. А вот штаны...
— Как-нибудь влезешь. У меня есть на размер побольше. На вырост покупала.
Ника притаскивает штаны. Начинается процесс заталкивания Лизы в предмет одежды.
Тянут и толкают вдвоём. Кряхтят, шипят, матерятся. Слишком выдающиеся нижние полушария Лизы, несмотря на эластичный материал одежды, налазить и вмещать такие объёмы отказываются.
Не помогает даже натирание бёдер мылом. А когда, с помощью мата и упоминаний чьей-то матери, штаны всё же оказываются на месте... При первом же движении Лизы, расходятся по швам.
— Ну нет, — шипит Ника. — Такую встречу я не пропущу. Мама, снимай. Я сейчас такое принесу... Волокита старший, ляжет как только тебя увидит. Да и младший тоже...
****
Некоторое время спустя. Академия.
Шагая рядом с сыном, Ерофей замечает какие сильные изменения последовали в школе.
Сегодня Славка не пытается спрятаться за отца, он с гордо поднятой головой уверенно идёт в класс. Встреченные ученики... Парни... Одни идут здороваться, другие пытаются сбежать. Девушки, в основном, бросают в Славку комплименты. Восхищаются его внешним видом.
Также Ерофей замечает, что женщины из числа преподователей и матери других учеников, уж слишком пристально смотрят на самого Ерофея. Что вызывает гордость.
Так они проходят в класс. Ерофей садится рядом с сыном. За ними с дочерьми приземляется Никита. Подтягиваются остальные.