А немцы бросали в бой всё новые и новые силы, крупные танковые соединения. Только под напором превосходящих сил врага наши танкисты отошли, заняв линию обороны на шоссе, которое фашисты пытаются использовать для продвижения вперёд.
О. Курганов «Правда», 22.11.1941 г.
Сообщения Советского информбюро
Вечернее сообщение 22 ноября
В течение 22 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточённые бои происходили на Клинском, Волоколамском, Тульском и Ростовском (Ростов-на-Дону) участках фронта. За 21 ноября уничтожено 5 немецких самолётов. Наши потери – 2 самолёта.
Немецко-фашистские мерзавцы чинят в захваченных ими населённых пунктах Московской области дикий произвол, грабёж и насилие. В деревне Горбово гитлеровцы загнали всё население в церковь и потребовали под угрозой расстрела сообщить, куда крестьяне попрятали имущество и продукты. Здесь же в церкви были жестоко избиты прикладами 65-летняя старуха Синицина Д. и Морозова О. К. В деревне Ордино немецкие солдаты начисто ограбили жителей. Бандиты забирали всё – одеяла, постельное белье, обувь, посуду, ведра, всё съестное, птицу, скот. Фашисты никому не оставили ни корки хлеба, ни горстки муки. Такому массовому разграблению подверглись жители сёл Тимонино, Петрово и других. Немцы раздевают на улицах прохожих, снимают с них шапки, пальто, сапоги. Фашисты силой захватывают всё население оккупированных районов в возрасте от 16 до 60 лет и направляют на тяжёлые работы.
Из письма У. ЧЕРЧИЛЛЯ И. В. СТАЛИНУ 22 ноября 1941 г.
«Я вижу, что Вы желаете также обсудить послевоенную организацию мира. Наше намерение состоит в том, чтобы вести войну в союзе и в постоянной консультации с Вами при максимальном напряжении наших сил и сколько бы она ни продлилась. Когда война будет выиграна, в чём я уверен, мы ожидаем, что Советская Россия, Великобритания и США встретятся за столом конференции победы как три главных участника и как те, чьими действиями будет уничтожен нацизм. Естественно, первая задача будет состоять в том, чтобы помешать Германии и в особенности Пруссии напасть на нас в третий раз. Тот факт, что Россия является коммунистическим государством и что Британия и США не являются такими государствами и не намерены ими быть, не является каким-либо препятствием для составления нами хорошего плана обеспечения нашей взаимной безопасности и наших законных интересов…»
Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера
22 ноября 1941 года, 154-й день войны
Обстановка на фронте.
Фельдмаршал фон Бок лично руководит ходом сражения под Москвой со своего передового командного пункта. Его необычайная энергия гонит войска вперёд. Снять ещё какие-либо соединения с южного фланга и центрального участка 4-й армии для использования их в наступлении не представляется возможным. Войска совершенно измотаны и неспособны к наступлению… Зато на северном фланге 4-й армии и в полосе наступления 3-й танковой группы ещё имеются шансы на успех, которые следует всеми средствами использовать. Фон Бок сравнивает сложившуюся обстановку с обстановкой в сражении на Марне, указывая, что создалось такое положение, когда последний брошенный в бой батальон может решить исход сражения. Противник между тем подтянул на фронт свежие силы. Фон Бок бросает в бой всё, что возможно найти, в том числе 255-ю пехотную дивизию из тылового района.
Глава двенадцатая
Тем не менее существовала большая (да просто огромная!) проблема с автотранспортом: из пятисот тысяч машин, формально имеющихся в составе сухопутной армии, тридцать процентов (а это более полутора тысяч штук) утеряны безвозвратно, ещё сорок процентов требуют капитального ремонта. Оставшиеся же тридцать процентов нуждаются, к счастью, лишь в небольшой текущей починке и, в принципе, пригодны к эксплуатации.
К апрелю 1942 года будет выпущено шестьдесят тысяч новых автомобилей, следовательно, необходимы как минимум ещё девяносто тысяч, а взять их неоткуда. И никакие организационные мероприятия не помогут возместить этот огромный недостаток: железнодорожники тоже не справляются с перевозкой. Группе армий «Центр», например, ежесуточно требуется минимум тридцать составов, приходит же от силы десять-двенадцать, в некоторые дни – вообще два-три. Те же пропорции – по другим группам армий. Германские паровозы оказались не готовы к суровой русской зиме (замерзают), а трофейных советских слишком мало. К тому же есть острая проблема с вагонами и платформами. На некоторых направлениях удалось наконец перешить широкую русскую колею на узкую европейскую, и только это позволяет как-то выходить из положения.
Но главные трудности – с горючим. Для армий нужен оперативный запас в размере не менее ста тысяч тонн, однако к январю 1942 года будет накоплено всего семьдесят пять тысяч. Это при том, что только Восточному фронту в декабре потребуется как минимум восемьдесят восемь тысяч тонн.
После обсуждения ещё целого ряда сложных хозяйственных и снабженческих вопросов слово взял Гитлер. Он очень высоко оценил политическое значение успехов германских войск в России (назвал их «невиданным достижением») и твёрдо произнёс: «После потери важнейших источников сырья, в особенности угольного бассейна, военный потенциал русских значительно снизится, в военно-экономическом отношении они не смогут быстро встать на ноги».
– Операции в районе Москвы, – энергично говорил Гитлер, – должны иметь целью полное уничтожение вражеских дивизий. Но только через согласованные наступательные действия, а не через фронтальное оттеснение противника! Конечная наша цель на этот год – после взятия Москвы, конечно же, – выйти на рубеж Ярославль, Рыбинск, возможно, и Вологда. На севере следует ликвидировать ладожскую группировку противника и наконец соединиться с финнами. После этого надо удерживать фронт на рубеже Ленинград, Кронштадт. Необходимо полностью лишить жителей города топлива и продовольствия! В Ленинград мы входить не будем – я не хочу терять доблестных германских солдат в бессмысленных уличных боях, пусть русские умрут сами – от голода и холода…
Затем фюрер перешёл к планам на 1942 год. В общих чертах они были всем известны, он только уточнил их:
– В первую очередь – Кавказ. Наша цель – выход к южной русской границе. Ближайшая задача – Донец, затем, в начале января, форсирование Дона, по всей вероятности, восточнее Ростова. Срок – март-апрель. После этого мы должны решить: куда важнее наступать – на Сталинград или на Майкоп? И то и другое очень важно: необходимо отрезать большевиков от нефти, а заодно от помощи союзников, идущей по Волге. На севере всё будет определяться по итогам операций в этом году. Я предлагаю овладеть Вологдой или Горьким, примерный срок – к концу мая. Какие цели мы поставим перед собой после этого, я пока не решил. Думаю, это будет определяться деятельностью наших железных дорог. При таком огромном расстоянии их работа во многом решающая.
После этого Гальдер дал прогноз на следующий год. По его данным (а он не сомневался в их точности), большевики располагают восьмьюдесятью – ста стрелковыми дивизиями, вновь создано ещё пятьдесят. Итого у Советов – сто пятьдесят дивизий и двадцать-тридцать танковых бригад. Силы Вермахта – примерно девяносто пехотных, лёгких пехотных и горных дивизий. Помимо этого – двенадцать танковых дивизий на фронте и девять резервных дивизий в Германии (итого – примерно двадцать дивизий). Из этого можно сделать вывод, что в 1942 году германские войска не будут иметь никакого численного превосходства. И никакой внезапности! Причём не только на земле, но и в воздухе. Авиация, по-видимому, сможет осуществлять только операции с ограниченными целями, и не сразу все, а последовательно.
Цели группы армий «Центр» (опять – после покорения большевистской столицы) – Вологда и Горький, это выход к Волге, затем отдельными моторизованными корпусами – бросок на Урал, чтобы овладеть важнейшими промышленными районами. Но это будет возможно, разумеется, только в том случае, если до Нового года удастся покорить Москву.
Однако реально ли это? На совещании он, само собой, выразил полную уверенность в осуществлении плана (не хотел, чтобы его опять обвинили в излишней осторожности), но затем, уже наедине с самим собой… Вынужден был признать, что, скорее всего, Москва так и не будет взята – ни в этом году, ни, судя по всему, в следующем.
Гальдер закрыл дневник (настоящий «гроссбух»!) и убрал его в стол. Из-за этой тетради, а также известной привычки к точности и аккуратности близкие к фюреру люди иронично звали его «бухгалтером» (за глаза, разумеется). Генерал-полковник запер ящик стола на ключ и спрятал его в карман – ни к чему чужим людям читать его записи. Придёт время, и они увидят свет. И тогда все события и все персоны получат свою объективную историческую оценку. И его деятельность – тоже.
Двадцать третьего ноября 2-й панцерной дивизии Рудольфа Файеля (4-я танковая группа) после тяжёлого боя удалось взять Солнечногорск, после этого она вышла на Ленинградское шоссе и устремилась к Москве. Генерал-лейтенант был очень доволен: его танки наконец-то пойдут по хорошей автостраде. С твёрдым покрытием! А не будут ползти, как раньше, по заснеженным полям или узким заледенелым сельским дорогам.
Русские постепенно отходили, их преследовали солдаты полковника Родта. При поддержке, само собой, немецкой авиации. Хотя как раз с ней дела обстояли неважно: советские самолёты имели явное преимущество в воздухе и наносили по германским частям весьма чувствительные удары. Пилоты Люфтваффе не могли оказать им должного сопротивления.
Объяснялось это несколькими причинами: во-первых, русские штурмовики и бомбардировщики базировались на близких аэродромах с тёплыми ангарами, что позволяло им делать по несколько вылетов за день, в то время как немецкие эскадрильи стояли далеко от линии фронта, как говорится, в чистом поле (отсюда и плохое их состояние). Во-вторых, эффективной работе немецких асов мешали советские зенитчики – прятались в густых лесах и ставили плотный заградительный огонь, что, понятно, приводило к немалым потерям. И, в-третьих, Гитлер приказал перекинуть два ави