— Далеко до следующего города? — спросила Аша, когда они завтракали в маленькой придорожной харчевне.
— С лигу, — ответила Ирит.
Девочка кивнула:
— А до следующего?
Ирит призадумалась.
— От Амрамиона до Глимора Кастл, должно быть, три... нет, четыре лиги.
— Амрамиона? — переспросила Аша. — Мы около Амрамиона?
— Конечно, — ответила Ирит. — До границы совсем ничего.
— Может, мне следует пойти домой. — Девочка неуверенно взглянула на большак.
— А как же твой отец? — полюбопытствовал Келдер.
Аша ничего не ответила и уставилась в стол. Больше этой темы не касались.
Все ели в молчании, прежде чем она вновь не заговорила:
— По крайней мере для Абдена все кончилось. Он покинул этот Мир.
Комментировать никто не стал.
— Я думаю, на ночь мы остановимся в Амрамионе, — объявил Келдер после короткой паузы.
Так они и сделали.
На границе им учинили короткий допрос, но Ирит стражники знали, а от старика и ребенка не ждали ничего плохого. Келдер вызвал определенные подозрения, но за него поручилась Ирит.
В Амрамион они пришли задолго до захода солнца и сняли комнату в «Усталом Путнике». Ирит сообщила, что деньги у нее на исходе, так что надобно пополнить казну, иначе придется просить милостыню или воровать.
После этих слов Келдер отправился искать работу, а Ирит, Аша и Эздрел поднялись к воротам королевского замка, где заявили, что нуждаются в совете Пирры Всеведающей, королевской чародейки. Ирит сразу узнали и всю троицу незамедлительно препроводили в покои Пирры.
Келдер узнал об этом за ужином, массируя гудящие мышцы и задаваясь вопросом, почему везде ему предлагают только одну работу: колоть дрова. Работа эта ему совершенно не нравилась.
Ответ, разумеется, лежал на поверхности: он получал эту работу, потому что она не нравилась никому. А выполнять ее мог любой человек с сильными руками. Потому-то колку дров доверяли посторонним.
Конечно, сие означало, что ему вручали топор, но кто же допускал на двор незнакомца, вид которого внушал подозрения?
Занятый своими мыслями, Келдер не слишком внимательно слушал рассказ о том, как все в замке узнавали Ирит, как чародейка хотела поговорить с ней, как разочаровалась, узнав, что Летунья не помнит ритуал заклинаний, которыми владела.
— ...когда Пирра услышала о Фенделовом Любовном Заклинании, — тараторила Аша, — то заявила, что наверняка есть простое контрзаклинание, но, к сожалению, она его не знает. Она знает другое любовное заклинание — Фенделово Усиление Страсти, и еще одно, похожее на заклинание Ирит, которое называется Катенова Страстная Влюбленность, но оно все-таки другое, для него нужны пот кобылы и волосы жеребца, и ей известны два контрзаклинания, но вот снять заклинание Ирит она не может.
Тут Келдер отвлекся от своих проблем.
— Пирра говорит, есть два контрзаклинания? — переспросил он. — Может, их стоит попробовать? Если любовные заклинания похожи, может, что и получится.
— Я так не думаю, — возразила Ирит.
— Но почему не попробовать? — настаивал Келдер. — Хуже-то не будет. Она сказала, что это за заклинания?
Ирит и Аша переглянулись. Ирит вздохнула:
— Да, сказала. Но я думаю, нам не стоит прибегать к ее услугам. Во всяком случае, пока мы не будем знать наверняка, что нам нужно одно из этих контрзаклинаний.
— Почему?
— Хотя бы потому, что они очень сложные.
— В смысле?
— В первом случае необходимо четыре ночи подряд в полночь выпивать по чашке крови девственницы. Выпивать полностью, не пролив ни капли, не закашлявшись, не блеванув. И после этого сразу ложиться спать. Стоит произнести хоть слово — заклинание не сработает. — Она скорчила гримаску. — Ты когда-нибудь пил кровь? Тут самое трудное — не блевануть. И кровь надо брать у одной и той же девственницы в детородном возрасте, на которую никогда не накладывали заклинание. Смешивать кровь разных девственниц нельзя.
Келдер взглянул на Ашу, отчаянно замотавшую головой.
— Я еще слишком молода.
— Я не об этом... я знаю... просто я... Пирра так и сказала? Ирит в ритуалах путается...
— Да, так и сказала, — подтвердила Аша. — И это более легкое заклинание.
— Какое же второе? — спросил Келдер, чувствуя, что совсем не хочет слышать ответ.
— Для него достаточно капли крови. Крови дракона.
— Так что в этом особенного? — недоуменно спросил юноша. — Вроде бы маги постоянно используют кровь дракона.
— Все так, но есть дополнительное условие. Нужна кровь кастрированного дракона.
— Понятно, — протянул Келдер. — Вероятно, мы сможем найти...
— Келдер, — оборвала его Ирит, — нам нужна целая кварта крови девственницы. Если она будет чуть поменьше меня, то наверняка умрет, а мы даже не знаем, подействует ли это контрзаклинание. Скорее всего нет. Оно предназначено для снятия другого заклинания, и я уже говорила тебе, что в магии свои законы. Нельзя взять фосфор вместо серы и разжечь костер с помощью Тринглова Огня. Поэтому едва ли нам удастся снять Фенделову Ослепляющую Влюбленность кровью девственницы.
— Но, если дракон еще маленький...
Остальные молча смотрели на него.
— Ты права, — сдался Келдер, — это другое заклинание. Значит, идем в Этшар.
— Идем в Этшар, — согласилась Ирит.
В этом, думал Келдер, откусывая кусок пирога, нет ничего плохого. Очень даже хочется увидеть Этшар — величайший город Мира! А если он его увидит — исполнится еще одна часть пророчества.
Но все-таки хотелось бы как можно быстрее снять с Эздрела любовное заклинание, думал он, глядя на старика, присосавшегося к кружке с вином.
Трапеза продолжалась в тишине. Аша о чем-то думала, Эздрел пил, то поглядызая на Ирит, то заставляя себя не смотреть на нее. Если Ирит ловила его взгляд, ее перекашивало. Келдер же слишком устал, чтобы шевелить языком.
Когда все поели, а служанка убрала пустые тарелки, оставив лишь бутылку вина, которую ревностно оберегал Эздрел, Аша наклонилась к Ирит:
— Могу я попросить тебя об одном одолжении?
— О чем именно? — посмотрела на нее Ирит.
— Не могла бы ты слетать домой... ко мне домой и сказать отцу об Абдене? И о том, что со мной все в порядке?
Ирит прикусила нижнюю губу, бросила на Келдера тревожный взгляд.
— Слетай, — кивнул Келдер. — Вреда он тебе не причинит, может, даже не увидит тебя.
— Я, между прочим, устала... — начала Ирит.
— Слетай! — отрезал Келдер. — Я наколол кучу дров ради нескольких грошей, которые сейчас пропивает твой дружок... Думаю, ты должна отработать свой стол и кров!
— Не смей так говорить со мной! — взвилась Ирит.
Келдер хотел резко ответить, но тут на него упала тень. Повернувшись, он увидел Эздрела, нависшего над ним с бутылкой в руке.
— Не дело так говорить с Ирит, — просипел он.
На мгновение все четверо застыли: Ирит и Келдер на одной скамье, Аша — на другой, Эздрел с бутылкой у стола.
— Успокойся, — нарушила тяжелое молчание Ирит. — Он, пожалуй, прав, не так-то я и устала. Думаю, это хорошо, что Аша беспокоится из-за отца, и я с радостью все ему расскажу.
Эздрела качнуло.
— Спасибо тебе, Ирит, — прошептала Аша.
— Сядь, Эздрел. — Ирит посмотрела на старика.
— Да, сядь. — Келдер было рассердился на Эздрела (человек, которому он пытался помочь, едва не поднял на него руку), но быстро вспомнил о заклинании и нашел самый удачный выход из создавшегося положения. — Выпей еще вина.
Глава 25
Чуть ли не все утро следующего дня они шли мимо леса Амрамиона, и Эздрел, который не видел деревьев уже много лет, удивленно таращился по сторонам.
Охранники на границе между Амрамионом и Глиморой весело помахали Летунье рукой и обошлись без обычных вопросов.
Но после возвращения из дома Абдена Старшего Ирит стала очень уж тихой. Погруженная в свои мысли, она даже не ответила на приветствие. Подробности встречи с отцом Аши девушка оставила при себе, сказав лишь, что выполнила просьбу девочки.
И лишь когда они пересекли глиморскую границу, Ирит прорвало:
— Аша, как ты могла там жить?
Аша подняла на нее глаза, но промолчала.
— Она не могла, — ответил Келдер. — Потому и убежала.
— Там все воняет. Везде грязь. Дом разваливается, один амбар уже развалился. А твой... Этот человек пил и пел самому себе... Когда же он увидел меня... Я рассказала ему о смерти сына, и он заплакал, а потом начал жаловаться, что никто ему не помогает, что ты его бросила. Когда же я заверила его, что с тобой все в порядке, он начал ругаться, попытался меня схватить, но я обернулась птицей и улетела, а он вновь заплакал. — По телу Ирит пробежала дрожь. — Мой отец никогда таким не был.
Аша по-прежнему молчала.
Ирит взглянула на Эздрела и со злобой добавила:
— Даже ты, когда мы тебя нашли, таким не был.
Келдер ожидал резкого ответа или гордого молчания, но старик залепетал:
— Извини, Ирит, пожалуйста, не сердись на меня.
Келдера перекосило.
Раболепие Эздрела ужасало... С другой стороны, Ирит выказывала к старику все больше сострадания. Келдер даже подумал, что общение с Ашей и Эздрелом идет ей на пользу.
Во всяком случае, ему хотелось на это надеяться.
Да и его присутствие ей не вредило.
После пересечения границы они уже шли два с половиной часа, когда Келдер внезапно остановился и уставился на холм слева от дороги.
— Что такое? — спросила Аша.
— С этого холма я впервые увидел Великий Тракт, — объявил Келдер. — Ночь я провел на склоне. А утром встретил Ирит.
Летунья кивнула:
— Совершенно верно. Я помню. Поначалу я подумала, что ты повернешь назад и отправишься обратно в Шулару.
— Я тоже так думал, — признался Келдер.
И тут его осенило: он же может пойти в Шулару прямо сейчас. Повернуть на юг, вернуться на семейную ферму и больше не ломать голову над тем, где взять деньги, как снять с Эздрела любовное заклинание и где пристроить бездомную Ашу.