Наконец, я замкнула последний контур.
Всё стихло. Гудение прекратилось. Грибы засияли ровным, спокойным светом. Яйцо внутри моей сияющей сферы всё так же билось, но его энергия больше не вырывалась наружу хаотичным потоком, а циркулировала внутри, как в замкнутой системе.
Я открыла глаза и пошатнулась. Кейден подхватил меня, не дав упасть. Я провисела в его объятиях несколько секунд, совершенно без сил.
— Мы… сделали это, — прошептала я.
— Ты сделала это, — ответил он, и его голос был полон восхищения.
Мы стояли, глядя на наше творение. Кризис был преодолён. На время.
И тут тихий голос Элины заставил нас вздрогнуть. — Оно сказало мне спасибо.
Мы оба посмотрели на неё. Она стояла у самой сферы и смотрела на яйцо своими огромными, серьёзными глазами. — И ещё оно сказало, — добавила она, не отрывая взгляда, — что скоро ему понадобится имя.
Я посмотрела на Кейдена. Его золотые глаза были расширены от шока.
Имя. Оно хочет имя. Оно не просто артефакт. Оно — личность. Сознание. Ребёнок.
Наш ребёнок.
Я смотрела на этого могущественного дракона, на свою маленькую сестру, на светящееся яйцо в магической клетке, на гнома, который чесал в бороде, и думала только об одном.
Имя? Оно хочет имя? Шикарно. Мало нам ипотеки, ремонта и войны с тёмными магами, теперь нам ещё и имя для новорождённой горы придумывать. Надеюсь, в дневнике прабабки есть раздел «Популярные имена для драконов-2025». Иначе я просто сойду с ума.
Глава 34
— Оно сказало, что скоро ему понадобится имя.
Слова Элины повисли в гулкой тишине гномьей пещеры. Я смотрела на светящееся яйцо, потом на Кейдена, потом на Буркотуна, который от удивления уронил свою кирку.
Имя. Этому. Я должна придумать имя для… для чего? Для артефакта? Для магического аккумулятора? Для драконьего эмбриона?
Так, Алина, спокойно, — пронеслась в моей голове паническая мысль. — У меня кота звали Бегемот, и то я кличку неделю выбирала! А тут… масштаб другой. Как его назвать? Толик? Вася? Или что-нибудь пафосное, типа «Разрушитель Миров-младший»? Или просто — Гора? Серёжа? Нет, Сергей Гора — звучит как фамилия прораба…
Мой мозг отказывался воспринимать реальность. Мы только что предотвратили магический взрыв, а теперь на нас свалили родительские обязанности. Я посмотрела на Кейдена. Он, могущественный древний дракон, выглядел абсолютно, совершенно растерянным. Кажется, в его тысячелетних планах пункт «выбрать имя для новорождённой вселенной» тоже отсутствовал.
— Мы… мы подумаем об этом позже, — пробормотала я, решив отложить этот вопрос до следующего тысячелетия. — Сейчас главное — оно в безопасности.
Мы оставили яйцо под присмотром Буркотуна, который теперь смотрел на него с таким обожанием, будто это был не артефакт, а самый большой и самый ценный гриб в мире.
Вернувшись в дом, мы молчали. Неловкость была почти осязаемой. Мы вместе прошли через столькое… но осознание того, что мы теперь не просто хранители, а почти родители, выстроило между нами новую, прозрачную, но очень прочную стену. Стену из страха и ответственности.
А на следующий день, когда я как раз пыталась доказать Кейдену, что его идея «слегка поджарить землю магией, чтобы сорняки росли медленнее» — это идиотизм, это случилось.
Наш кристалл-сигнализация на камине не загудел и не зазвонил. Он издал тихий, мелодичный, похожий на перезвон колокольчиков, звук.
Кейден замер. Его тело напряглось, как у хищника, почуявшего другого хищника на своей территории. — Он здесь, — прорычал он, и в его голосе я впервые услышала не гнев, а глухое раздражение, как будто к нему без приглашения заявилась нелюбимая тёща.
— Кто «он»? — испуганно спросила я.
— Старый пень, который думает, что ему всё можно, — бросил Кейден и пошёл к выходу.
Я бросилась за ним. Наш защитный туман колыхнулся и раздвинулся, пропуская гостя.
Он был… прекрасен. Не так, как Кейден, чья красота была красотой стихии, опасной и первобытной. Нет. Этот был прекрасен, как произведение искусства. Невероятно высокий, стройный, с длинными, до пояса, серебряными волосами и глазами цвета аметиста. В его движениях была плавная грация танцора, а на губах играла лёгкая, всезнающая усмешка. Эльф. Самый настоящий, до неприличия красивый и, судя по всему, очень древний эльф.
— Кейден, старый ты пень! — пропел он голосом, похожим на музыку. — Тысяча лет минула, а ты всё так же предпочитаешь прятаться в самых унылых и сырых дырах этого мира! Я почувствовал, что твоя вековая «хандра» начала рассеиваться, и решил проверить, не помер ли ты тут окончательно от скуки.
— Лириен, — ледяным тоном ответил Кейден. — Я не звал тебя.
— Если бы я ждал твоего приглашения, мы бы не виделись последние лет пятьсот, — усмехнулся эльф. Его аметистовые глаза скользнули по нашему дому, по огороду, а потом остановились на мне. И вспыхнули живым, озорным интересом.
Он полностью проигнорировал Кейдена и шагнул ко мне. — А вот, кажется, и причина твоего внезапного хорошего настроения! — промурлыкал он, беря мою руку и поднося её к губам для невесомого поцелуя. — Восхитительно. Неудивительно, что ты решил наконец-то выползти из своей драконьей берлоги. Я Лириен. А как зовут вас, дивное дитя, что сумело растопить сердце этой ледяной глыбы и заставить его снова… чувствовать?
Я почувствовала, как температура вокруг упала градусов на десять. Я обернулась. Кейден стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на эльфа таким взглядом, что если бы взгляды могли убивать, от Лириена осталась бы только горстка пепла и пара острых ушей.
Ой, мамочки, — подумала я. — Кажется, кто-то у нас тут ревнует. И этот кто-то — очень большой, очень сильный и очень вспыльчивый дракон. Вечер перестаёт быть томным.
— Элара, — я вежливо, но твёрдо высвободила свою руку. — Местный управляющий. А это, — я кивнула на Кейдена, который, казалось, вот-вот начнёт дышать огнём, — мой… очень сложный и временами неэффективный силовой ресурс.
Лириен рассмеялся. Звонко, как колокольчик. — Управляющий и силовой ресурс! Кейден, она мне уже нравится! Ты всегда ценил женщин с чувством юмора.
Я пригласила гостя в дом. Отказывать было глупо. Ужин превратился в поле битвы. Лириен демонстративно ухаживал за мной: хвалил мою стряпню (хотя это был всё тот же капустный суп), восхищался моими волосами, задавал каверзные вопросы о моей магии. А Кейден… Кейден молчал. Он сидел, как каменное изваяние, испепеляя эльфа взглядом, и сжимал свою ложку с такой силой, что я боялась, она сейчас согнётся.
Элина была в восторге от нашего гостя. Она показала ему свою куклу, своего пискуна Хрума и даже рассказала про корову Зорьку. Лириен слушал её с неподдельным интересом, чем окончательно вывел Кейдена из себя.
После ужина, когда Элина уснула, эльф вдруг стал серьёзным.
— Смех смехом, старый друг, — сказал он, обращаясь к Кейдену. — Но я пришёл не просто так. Вести плохие.
Кейден напрягся. — Говори.
— Пробуждение силы здесь, в этой долине, почувствовали не только я и те болотные твари, которых ты так эффектно размазал по окрестностям. Слух дошёл до… других.
— До кого? — прорычал Кейден.
— До тех, кто помнит старые войны, — тихо ответил Лириен. — До Ордена Расколотой Тени. Они решили, что это Изольда вернулась, или что её наследие проснулось. И они начнут искать. Они не такие прямолинейные, как колдуны. Они действуют хитро. Ядом, интригами, предательством. Они уже ищут.
У меня внутри всё похолодело. Новые враги. Ещё более опасные.
Лириен встал, собираясь уходить. Он подошёл ко мне. — Ты обладаешь удивительной силой, дитя человеческое. Силой, которую этот мир не видел тысячу лет. Ты — его надежда.
Он посмотрел на Кейдена, и в его глазах промелькнула тень сочувствия. — Береги его, Элара. Потому что он будет защищать тебя и то, что вы прячете, до последнего вздоха. Он слишком долго ждал этой надежды, чтобы её потерять.
А потом он снова повернулся ко мне, и его усмешка вернулась. — Но и себя береги. Потому что влюблённый дракон бывает опаснее разъярённого. Особенно для той, в кого он влюблён. Он сожжёт весь мир, чтобы согреть ей руки, но в процессе может случайно спалить и её саму.
С этими словами он растворился в лунном свете, оставив после себя лишь лёгкий аромат озона и звенящую тишину, наполненную смыслом его последних слов.
Влюблённый дракон.
Я посмотрела на Кейдена. Он стоял у окна и смотрел туда, где исчез эльф. Его кулаки были сжаты добела.
— Он всегда был невыносим, — пробормотал дракон.
— Но он сказал правду? — тихо спросила я.
Кейден не ответил. Он просто повернулся и посмотрел на меня. Долго. Пронзительно. И в его взгляде было столько всего — и ярость на эльфа за его слова, и страх за меня, и упрямое нежелание признавать очевидное.
Влюблённый дракон, — снова пронеслось у меня в голове. — Прекрасно. В моём списке проблем появилась новая строчка, выделенная жирным красным маркером. И я понятия не имею, это угроза или… обещание самого невероятного счастья в моей жизни.
И, глядя в его пылающие золотые глаза, я поняла, что, скорее всего, и то, и другое одновременно.
Глава 35
Лириен исчез, а слова его остались. Они висели в воздухе между мной и Кейденом, плотные, тяжёлые, как могильные плиты.
«Влюблённый дракон бывает опаснее разъярённого. Особенно для той, в кого он влюблён».
Я смотрела на Кейдена. Он стоял, как каменное изваяние, глядя в туман, где растворился его старый друг. Его кулаки были сжаты так, что побелели костяшки. Он был в ярости. Но не на эльфа. На себя.
Влюблённый.
Это слово билось у меня в висках. Невозможное. Безумное. Опасное. И… до дрожи желанное. Мой мозг, мой прагматичный, логичный мозг менеджера, кричал об опасности, составлял список рисков и просчитывал убытки. А сердце… сердце молчало. Потому что оно уже всё знало. Знала с того самого момента, как я увидела его, раненого и беспомощного.