Мэтт снова потер ногу, поморщился.
Индия сдвинула брови.
– Я сцепился с охранником пару недель назад. Он был стар, как Мафусаил. Однако сабля прекрасно заменяет молодость, если противник вооружен только цепями от кандалов.
– Покажи мне свою рану.
– Нет, – отрезал он.
– Не спорь со мной, Мэтьюз Маршалл!
Его глаза стали холодными.
– Может быть, я не хочу, чтобы ко мне прикасалась женщина, заботящаяся о янки, – с вызовом заявил он.
Индия замерла, потом в ее голосе послышалось возмущение:
– Ты поверил в легенду о Санитарной службе?
– Я говорю о Порт-Гудзоне. – Мэтт тоже перешел на крик. – Говорю о женщине по фамилии Маршалл, поставившей санитарную повозку по другую сторону вала и увозившей раненых янки.
– Я приехала туда, чтобы помочь и нашим людям, Мэтт, – перебила его Индия. – Но ни один конфедерат не покинул город до капитуляции. Тебе это известно. Что мне оставалось делать? Не замечать лежавших на земле янки? Я не могла так поступить. Вы метко стреляли. Я не могла безучастно слушать их стоны.
– Ты всегда ждешь похвал, даже в самые неподходящие моменты. Уж так устроена моя младшая сестра!
Мэтт разбередил рану ее сердца. Но стоило ли объяснять ему что-либо?
Индия услышала, как щелкнул замок; Коннор О'Брайен открыл дверь.
– Время истекло, – объявил он.
– Тогда закройте дверь. Я не закончила, – потребовала женщина.
Несмотря на неуверенные возражения Мэтта, она закатала на его ноге брючину. Сердце девушки сжалось. Он не мог путешествовать. Рана сама по себе не была серьезной, но она гноилась.
– Я достаю оттуда червей, – мрачно поведал Мэтт.
– Не делай этого, – воскликнула сестра. – Они едят мертвую плоть, а здоровую не трогают. Черви останавливают гангрену, не позволяют ей распространиться.
– С чего вы это взяли? – подал голос майор.
– Я узнала об этом от военного врача. Он сказал, что его открытие спасло многих от ампутации.
– Чему еще он вас научил?
Вопрос Коннора О'Брайена прозвучал довольно двусмысленно. Но вместо остроумной реплики типа – только не тому, как надо целоваться, – она произнесла:
– Многим вещам. Например, зашивать раны прокипяченным конским волосом – это ускоряет заживление. Кипятить хирургические инструменты. Изолировать зараженных.
– Пойдемте, мисс Маршалл. Ваше время истекло. – Коннор указал пальцем на дверь. – Вас ждут другие обязанности.
– Например? – с вызовом спросила она. Не ответив, майор вывел ее из камеры Мэтта.
Индия набросила шерстяную накидку, в карманах которой лежали заготовленные на всякий случай перчатки…
Позади она услышала голос брата:
– Абракадабра!
Его мольба еще долго звучала в ее голове…
Оказавшись на морозе, Индия почувствовала, что у нее зуб на зуб не попадает. Она обхватила себя руками. И тут Коннор накинул ей на плечи свою шинель. Женщина едва успела насладиться теплом дорогой шерсти и исходившим от шинели приятным мужским запахом, как Коннор сдался.
– Хорошо, черт возьми. Вы победили. – Майор снял высокую шляпу. – Делайте с больными что хотите. Я окажу вам любую помощь. Вам достаточно лишь взмахнуть волшебной палочкой, медсестра.
Наконец-то. Наконец-то он проявил человечность. Индия улыбнулась, испытывая облегчение и чувство признательности.
– Вы – замечательный человек. Просто замечательный. Позволили мне остаться здесь, увидеться с Мэттом, а теперь разрешаете ухаживать за несчастными. – Девушка замолчала. – У вас будут из-за меня неприятности, если полковнику Лоренсу станет известно, что вы знали правду. Спасибо вам. – Индия была не в силах остановить поток своих излияний. – Но почему? Почему вы делаете это?
– Мне всегда нравилось бросать вызов. – Коннор провел пальцем по щеке Индии. – Ваше мужество внесло нечто новое в рутинную жизнь этого забытого Богом острова.
Его похвала согрела сердце Индии. Она прикусила губу, подумав о будущем, которое было так важно для этого военного человека. Из-за своей доброты он мог попасть под трибунал.
– Я восхищаюсь вами, Индия, – проговорил Коннор, обратив к ней свое прекрасное лицо.
– Правда? – изумленно спросила она.
– Вы обладаете волшебной силой. И она действует на меня.
И тут майор обхватил руками локти Индии. Она почувствовала, что Коннор был готов поцеловать ее. Однако нормы приличия не позволяли тридцатилетнему офицеру целовать женщину – да еще выглядевшую старухой – на глазах у людей.
– Стране нужны такие люди, как вы. Ваше сердце полно милосердия ко всем страждущим, какую бы форму они ни носили. – Майор запустил пальцы в свои темные волосы. – Вы сделали для Союза то, что отказался сделать конгресс. Пригнали санитарную повозку для наших солдат.
– Вы подслушивали у двери! – воскликнула Индия.
– Мне удалось кое-что услышать. Но я не стану извиняться. – Склонив голову и заложив руки за пояс, Коннор предупредил: – Вы поступите глупо, если поддадитесь на уговоры брата.
– Я не стану вытаскивать его отсюда, если вас беспокоит именно это.
– Нет. Я беспокоюсь за вас. – Он поднял глаза. – Не погубите себя из-за него.
– Я перед братом в долгу. – Индию точно прорвало. – Если бы не я, он сделал бы иной выбор. В жилах Мэтта течет кровь Маршаллов. В ней есть морская соль. Долг заставлял его оставаться в Плезант-Хилле – плантация принадлежала семье моей матери.
– Все это объясняет, почему морской капитан одновременно является фермером.
Она кивнула.
– Уинни любил землю. Это был настоящий маленький фермер с грязными ногтями. – Заговорив о том грустном, что таилось в ее душе, Индия испытала облегчение. – Уинни погиб по моей вине. Нам обоим было по одиннадцать лет. Он, – Индия проглотила вставший в горле комок, закрыла глаза, пытаясь справиться со слезами, – боялся воды, не умел плавать. А я умела. Однажды я уговорила его пойти со мной на берег реки. Было жарко. Я бросилась в воду. Завизжала, чтобы заманить его в реку. Моя уловка сработала. – Индия выдержала долгую паузу. – Уинни прыгнул в воду, чтобы «спасти» сестру. Но тут меня укусила в руку водяная змея, и я – я не смогла спасти моего брата.
Он обнял ее, она прильнула к его крепкой, мускулистой руке.
– Коннор, я так и не смогла простить себя. Майор пробормотал нежные слова сочувствия.
Его рука отдавала свое тепло ее плечу, дарила покой. Разговор о юном Уинни очищал душу Индии.
– Вам плохо, мисс Маршалл? Получили плохие известия? – Голос слышался откуда-то сзади.
Она открыла глаза, а Коннор в тот же миг обернулся. Это был один из охранников, с которым Индия подружилась при попытке сделать дыру в заборе. С озабоченным видом он стоял в нескольких футах от них.
– Со мной все в порядке, капрал, – поспешила успокоить его Индия.
Пожилой человек прикоснулся к головному убору и ушел.
– Инди, – Коннор произнес ее детское прозвище, и ей это понравилось. Теперь, когда она раскрыла перед ним свое сердце, между ними образовалась какая-то новая связь. Он выполнил столько ее желаний! – Инди, забудьте о Зике Пейзе. – Лучистые карие глаза смотрели прямо на нее, – Я буду вашим героем.
Улыбка прорвалась сквозь скорбь воспоминаний об Уинни.
Великолепный майор отпустил Индию, его лицо вновь стало невозмутимым.
– Пойдемте посмотрим, чем вы сможете заняться, – сухо сказал он.
Индия не могла сдвинуться с места. Ее сердце трепетало. Заключенные с любопытством смотрели на растерянную женщину. Майор Коннор О'Брайен, самый красивый мужчина из всех живущих на берегах Миссисипи, проявлял интерес к дурнушке, думала она. К старой деве, обнажившей перед ним свою душу. Такое везение не выпадало на долю даже принцессы из сказки об Аладдине!
Абракадабра! Должна ли она откликнуться на этот зов? Она сказала майору, что не станет способствовать незаконному освобождению Мэтта. Абракадабра. Кошмарная дилемма. Она могла спасти Мэтта. Или спасти многих других людей.
Следует ли ей оставаться здесь, чтобы помогать несчастным… и быть рядом с первым молодым человеком, пожелавшим стать ее героем?
Глава 9
Благородство всегда обходится дорого. Коннор подписывал один приказ за другим, передавая деньги для осуществления пожеланий Индии. Он даже себе не признавался, что делать добрые дела очень приятно.
Платить за это в конечном счете придется не долларами. Заместитель начальника тюрьмы знал, что Лоренс, которого ждали примерно через неделю, снесет ему голову. Если у Коннора возникнут неприятности из-за того, что потратил деньги, выделенные конгрессом на содержание пленных, он обратится к высшим властям. Если только ему представится такая возможность. Роско Лоренс был начальником этой тюрьмы и имел право обходиться с подчиненными так, как считал нужным. Вершить военное правосудие своими силами.
Ну и пусть.
Как сказала однажды Индия, сейчас Лоренс отсутствует, зато он, Коннор, находится здесь. Сейчас вершить военное правосудие следовало ему.
Каким бы всесильным ни был майор, он не мог прогнать Индию с острова. По правде говоря, он решил оставить ее, пока это будет возможным. Она была нужна здесь.
Майор шагал по мокрому снегу – зима начала сдавать свои позиции – в сторону бараков. Их было решено превратить в лазарет и изолятор. Заключенные переносили больных в эти строения, несколько человек ремонтировали крышу, небрежно уложенную полгода назад.
Коннор обогнул лазарет и наткнулся на Индию, которая возилась возле курятника.
– Цып-цып-цып.
– Здравствуйте, – он чуть не произнес «непорочная крестьянка», но решил не смущать ее намеком на девственность, – медсестра Маршалл.
Домашняя птица разбежалась, испугавшись его голоса. На землю полетел пух.
Изобразив возмущение, Индия уперлась кулачком в свое крутое бедро, прикрытое серым платьем и белым фартуком. Ее накидка валялась на земле. Под мышкой была зажата книга. Коннор догадался, что это «Тысяча и одна ночь».
Прядь безобразного парика выбилась из старческого пучка. Она сдула волосы, упавшие на глаза.