– Простите нас, добрая птица. – Галик сыпанул еще. – Такие события…
– У вас всегда события, – буркнул попугай и с живостью начал клевать изюм.
– Давайте ставить парус, – сказала Сэнди.
– Давайте! – с живостью воскликнул Галик, стряхивая последние остатки невесть откуда навалившегося страха.
Валик и Галик, столкнув со средней доски вконец уставшего Арика, меланхолично жевавшего сухарь, ножами выдолбили в ней дыру. На эту работу ушло не меньше часа. В дыру вставили самую длинную палку, предварительно приделав к другому ее концу поперечину. Получившуюся мачту укрепили растяжками, протянув четыре веревки к носу и корме шлюпки, после чего к поперечине привязали кусок парусины и закрепили его внизу. Одно из весел опустили с кормы в воду, заставив его служить рулем. Не успели закончить работу, как словно по заказу потянул свежий ветерок.
– Поверните парус вот так. – Сэнди изобразила рукой сложное движение.
Валик и Галик кинулись выполнять ее приказ.
– Тише вы, лодку опрокинете, – пробурчал Арик, садясь за руль.
Однако же парус был повернут, и шлюпка заскользила по легким волнам довольно резво.
– Как называется наш парус? – неожиданно спросил Валик.
– Что? – удивился Галик.
– Я говорю про название этой тряпки. – Валик щелкнул пальцем по надутому парусу. – Это ведь ты у нас специалист.
Арик негромко прыснул.
– Парус на лодке? – Галик растерялся.
– Ну да! А что ж, на лодке он и называться не имеет права?
– Хорошо, считай, что это прямой грот-марсель. – Галик опасливо оглянулся на Сэнди.
– Врешь ведь! – Валик с надеждой посмотрел все на ту же Сэнди.
Девушка улыбнулась и молча кивнула. Было непонятно, с кем она согласилась.
– Галик, – полушепотом спросил Арик, – а карта у тебя с собой?
Галик тревожно сунул руку за пазуху и тут же успокоился.
– Здесь она, голубушка, здесь. Подмокла немного.
– Это не страшно, – сказал Арик.
– Эй! – раздался тем временем резкий фальцет из клетки.
Галик откинул занавеску.
– Вы что думаете, – голос попугая звучал одновременно и возмущенно, и сварливо, – что я намерен тонуть вместе с вами?
– У вас есть выбор? – с оттенком иронии поинтересовался Арик, не выпускавший из рук руля.
– Разумеется, – попугай задохнулся от возмущения. – Попрошу немедленно отворить дверцу. Я не желаю идти ко дну вместе со своей тюрьмой.
– Берега нигде не видно. Куда вы полетите? – спросил Галик, но дверцу тут же открыл.
– Куда глаза глядят. – В голосе попугая звучал вызов.
– Вы не долетите, – сказал Арик.
– Как знать! – Попугай хмыкнул. – В небе птицы ориентируются лучше людей.
– Это известно, – сказал Галик.
– Но вы уверяли нас, что вы человек, – отозвался Валик, который сидел на носу и без устали смотрел вперед.
– Увы, молодой человек, – вздохнул попугай, – пока я птица.
– Это заметно, – с неожиданной иронией сказал Валик.
– У меня было сто случаев покинуть вашу кретинскую компанию, – сердито сказал попугай, – но я не сделал этого. И не сделаю впредь, пока мы не доберемся до Сферы. Я не хочу оставаться птицей. Хочу стать человеком, пусть я даже потеряю способность ориентироваться в небе.
– Логично рассуждаете, господин Якоби, – заметил Арик с кормы.
Сэнди в разговоре не участвовала. Она опустила кисть руки в море и задумчиво смотрела, как ее пальцы разрезают серо-голубую воду.
Глава 23Завтрак короля Вивана
По коридорам дворца двигалась процессия. Человек тридцать несли тарелки, большие тарелки, блюда и огромные блюда. На блюдах дымились фаршированные павлины, фазаны и куропатки, привольно раскинулись жареные и копченые осетры, кольцами свились черные блестящие угри, шипели нагретые в масле коричневые колбасы. В специальных мисках мирно покачивались каши – сладкие и очень сладкие, утыканные черносливом, курагой и политые вареньем из неведомых экзотических ягод. Несли также кувшины, графины, соусницы и сотейники. Чашки, чайники, кофейники и вазы. Вазы с фруктами и вазы с цветами. Вазочки с орехами и душистыми пряностями. Корзины с пирогами и булками и корзиночки с вафлями и пирожными. Несли наборы столового серебра с королевской монограммой на каждой ложке и на каждой вилке. На специальной тележке везли огромный сахарный торт, изображавший по традиции один из замков Объединенного Королевства. Сегодня это был готический замок Трохольм из северо-западной провинции.
В малой обеденной зале хрустящей белой скатертью покрывали длинный дубовый стол. С кресел и стульев срочно сдували накопившуюся за ночь пыль. Витражи высоких окон задергивали полупрозрачными занавесками. Король не любил яркого света. В специальной соседней комнате парикмахеры и тупейные художники наносили последние мушки на очаровательные мордашки тех молоденьких фрейлин, которые имели честь быть назначенными на сегодняшний завтрак с королем.
Сам король, в камчатом шлафроке и папильотках, сидел перед зеркалом и пил горячий шоколад. На круглом столике, на блюде из тончайшего прозрачного фарфора лежал растерзанный с одного бока легкий фруктовый торт.
Король недовольно всматривался в собственную помятую физиономию, в мешки под глазами и кривил губу. Камердинер почтительно склонился и что-то шептал королю на ухо. Король морщился, краснел и бледнел.
– Неужели? – спрашивал он хриплым ото сна голосом и прихлебывал шоколад.
– Да, ваше величество, увы, заявилась только под утро.
– Мерзавка, – бормотал король, – и месяца не служит, а уже… Ну, мы ей покажем!
– Само собой, ваше величество.
– Из моей постели – и сразу прыгать в другую. А? Каково!
– Ужас, ваше величество. Четвертовать мало!
– Нет, погоди, мы придумаем что-нибудь послаще.
– У вас фантазия, ваше величество…
– Да нет, фантазия моя тупеет. Уже не та! Но ничего, мы придумаем.
– Посадить в бочку с дерьмом, а пить не давать. А?
– Хм… у тебя тоже воображение… Смотри-ка!
– Стараюсь, ваше величество.
– А эта дрянь? Ну с которой мы на прошлой неделе… в бельведере…
– Ах эта? – Камердинер тонко улыбнулся. – Дрянь, конечно, но очаровательная дрянь, согласитесь.
– Ну, пожалуй, – сказал король. – Так что она?
– Тоже не могут найти. Как ночь, так все пропадают.
– Совсем распустились, – сказал король. – Идет война, а они себе такое позволяют. Ну, я за них возьмусь!
– Что говорить о фрейлинах, – камердинер возвел очи к потолку, – что толковать о горничных? Когда высшие придворные дамы…
– Да? – Король поднял брови. – Кто на этот раз?
– Графиня Бродос, – сказал камердинер и печально опустил веки. – Муж на войне, храбро воюет, а она…
– Неужели? – восхитился король и в волнении откусил кусок торта. – Ведь такая красотка! Я сам засматривался. Вот проходимка! И с кем же?
Камердинер наклонился и что-то шепнул королю на ухо.
– Вот это да! – воскликнул король. – Директор королевского театра? Подумать только! Ну, этого негодяя надо бы примерно наказать.
– Уже.
– Каким образом? Кто?
– Лейтенант Марис Винк.
– Я слышал это имя.
– Это верный слуга вашего величества.
– Прекрасно. И что?
– Он дружен с мужем графини. На правах друга семьи он вызвал соблазнителя на дуэль и проколол ему плечо и бок.
– Ха! – Король всплеснул руками. – Театр в трауре! То-то, я смотрю, постановку отменили. Мою любимую оперетту. Он прилично фехтует, этот Винк?
– Он мастер в этом деле, ваше величество.
– Да, я что-то вспоминаю. Пригласи его как-нибудь на обед или ужин.
– Он сейчас далеко.
– Где же?
– В Южных морях.
– Что он там делает?
– Он выразил желание участвовать в поисках Сферы.
– Вот как?
– Ваши приближенные поддержали его.
– Кто именно?
– Министр Фиделиус, генерал Шеин.
– Неслабая поддержка.
– Безусловно, ваше величество. Но и ваша милая дочурка тоже.
– Татинда? Дочка? Ах! – Король расплылся в улыбке.
– Ангел во плоти, ваше величество.
– Значит, она знает об этой экспедиции?
– Скажу больше, она ее и снарядила.
– А мне ничего не доложили! – возмутился король.
– Дочурка мечтала сделать вам сюрприз.
– Ах сюрприз! Милая девочка. И назначила командовать этого Винка?
– Да, ваше величество.
– А откуда они знакомы? – внезапно нахмурился король.
– Придворные балы. Он неподражаемый танцор.
– О, даже так?
– К тому же он офицер, верный, надежный человек. Это очень предусмотрительно – окружать себя подобными людьми. Вы же знаете, какие сейчас времена!
– О да! Дочурка – прелесть.
– Умница, каких нет, ваше величество.
– Скажи, а этот славный парень Винк не засиделся в лейтенантах?
– Уже готов приказ о присвоении ему нового звания. Сразу через две ступени.
– Неси. Я сам подпишу.
– Бумага уже на вашем столе, ваше величество.
– Ну хорошо. А что сообщают из ставки Правителя?
– Все то же, ваше величество.
– А именно?
– Разброд и шатание.
– Неужели?
– Представьте себе. – Камердинер вновь лицемерно закатил глаза.
– Да, – сказал король, поджав губы, – я этого ожидал.
– Правитель упал духом. К тому же у него, как сообщают, желудочные колики от чрезмерного потребления кофе.
– Дурак! – сказал король. – Кофе в большом количестве вреден.
– Генералы Правителя выражают недовольство.
– Еще бы! Служить такому негодяю! Не зарадуешься.
– Доктрины его военных теоретиков совершенно ложные.
– Это понятно, – сказал король. – Правильные доктрины могут быть только у нас.
– А пушки его стреляют все хуже.
– Надо же! – удивился король.
– Они их чистят песком.
– Тупицы!
– В его канцелярии зреет заговор.
– Этого следовало ожидать.
– Один из младших писцов переписывал донесение с фронта и забрызгал его кляксами. Представляете?
– Ай, молодец!