– Уж нет, увольте, – сержант махнул рукой. – Мне поздно заниматься подобными глупостями.
Часть третья
Глава 41Внезапное нападение
– Смотри-ка, – Валик недоверчиво ощупывал себя, – вроде не превратился в таракана.
Якоби улыбнулся.
Уже второе утро они по очереди купались в отраженных солнечных лучах. Корзина с хрустальным шаром была установлена на том же камне, что и в первый раз. Вместо бумаги шар прикрыли тряпицей. Манипулировал тряпицей и всей хитрой процедурой доктор волшебных наук Якоб Якоби. Первые солнечные лучи не заставили себя ждать.
Ребята вбегали в них, словно ныряли в дрожащий пылинками и мелкими брызгами свет, весело, с криками и даже визгом. Со стороны (если бы кто-нибудь смотрел) это было похоже на старинную языческую игру – прыжки через костер и погоню за лесными феями. Конечно, поначалу ребята волновались, но испуга ничем не выдали. Лишь одна Сэнди вошла в отраженный свет бесстрашно, но и без особой надежды. Входя в этот призрачный свет, она не догадалась посадить на плечо или просто взять в руки свою ненаглядную Базз, за что потом себя жестоко казнила.
Когда Сэнди стояла в одном шаге от сверкающей поверхности, она вдруг посмотрела в нее словно в зеркало. Там, в глубине, бежали струйки голубоватого дыма, за которыми, словно скрываясь, стояла маленькая девочка. Она была стройной, лучше сказать – тоненькой, в чудесном платьице, а широко открытые глаза ее смотрели с укором. Вдали, за тонкой фигуркой, угадывались лес и поляна, и кто-то бегал по поляне, и срывал цветы, и сплетал венки… И послышалось пение… Сэнди взглянула. Тоненькая девочка стояла с венком на голове. Чудесным венком из бело-желтых ромашек.
Якоб Якоби дернул тряпицу. Луч сверкнул.
– Ах, – тихо сказала Сэнди и шагнула в дрожащее марево.
Завидев у входа в пещеру сержанта, с ухмылкой наблюдавшего за прыжками парней, за робкими движениями девушки, Якоби вновь предложил ему войти в отраженный солнечный луч, но тот отказался наотрез.
– Купайтесь в этих лучах сколько угодно, дорогой доктор, а меня прошу оставить в покое.
– Но это же так здорово, так полезно, – пытался уговорить неуступчивого служаку Якоби. – Это так… возвышенно! – Волшебник не находил слов.
– Вот и прыгайте в них сами, – советовал упрямый сержант.
– С меня уже достаточно, – пытался уверить его доктор волшебных наук.
– Вот именно, – пропыхтел сержант – с вас достаточно, а с меня и подавно.
– А может, рискнете, господин сержант? – Галик смотрел на него весело. Он испытывал прилив необыкновенной бодрости.
– Такой интересный эксперимент, – подхватил Арик. – Жалеть будете.
– Ну правда, это так, это так… – Валик задохнулся, не находя слов. – Ну, господин сержант!
– Эт-та что за разговорчики! – Сержант неожиданно побагровел. – Молчать! Что я, сам не могу решить? – Внезапно он смягчил голос, но, чтобы прекратить перепалку, скрылся в пещере.
У Сэнди не было никакого зеркальца, даже осколка, и ей мучительно хотелось заглянуть хотя бы в ручей. А смотреть в хрустальную сферу больше было нельзя. Она это отчетливо чувствовала, хотя и не понимала, почему. Вот если б в ручей… Но ручья, к несчастью, поблизости не было. Она стояла и украдкой, отодвигая привычную прядь шелковистых волос, касалась холодными пальцами воспаленной кожи лица.
– Послушай, – жарко прошептал на ухо Арику Галик. – По-моему, у нашей Сэнди кожа стала лучше. По-моему, болезнь уходит.
– Вот было бы здорово! – прошептал в ответ Арик.
Валик растерянно смотрел то на друзей, то на девушку и молчал.
За непонятными действиями молодых людей и странного чудака в поношенном балахоне кое-кто наблюдал. За одной из дальних скал притаились двое, время от времени передавая друг другу подзорную трубу.
– Ну, что там? – лениво спрашивал их командир.
Он сидел в походном кресле в тени невысокого дерева, вытянув на солнце длинные ноги в сверкающих черных сапогах.
– Не могу знать, господин лейтенант, – отвечал один из наблюдателей.
– То есть как? Что они делают?
– Прыгают, господин лейтенант.
– Куда? Зачем?
– Не могу знать, господин лейтенант.
Сверкающие сапоги недовольно дернулись.
– А эта штуковина при них?
– При них, господин лейтенант. Они вроде через нее и сигают.
– Зачем?
– Не могу знать.
– Но это точно она? – Сапоги вновь дернулись.
– Она самая, господин лейтенант. Они ее чем-то накрывают, а потом снова, стало быть…
– Что?
– Вроде как открывают…
– И?…
– Она тогда сверкает. На солнце. Отсель хорошо видно.
– Сверкает, говоришь?
– Еще как, господин лейтенант.
– Занятно.
– Похоже, кончили они свои прыжки, господин лейтенант, – сказал второй наблюдатель, отнимая трубу у первого и поднося ее к глазам. – Потащили корзину в пещеру.
– Пора! – Белобрысый лейтенант пружинисто вскочил на ноги.
– Сейчас я еще раз объясню, в чем была ваша смелость. – Якоб Якоби сутулился в своем допотопном плаще, в то время как три друга и Сэнди привольно расположились на скудной травке.
– Да какая тут смелость! – небрежно бросил Валик.
– Не скажите. Разумеется, если внешне похожее на человека существо внутри – действительно человек, а не ехидна, то после процесса инициации он продолжает оставаться человеком, даже несколько лучшим, как я вам и обещал. Или даже много лучшим – кто сколько наработал в душе своей. Если же он внутри – кролик, шакал или скорпион, то после преображения он и становится кроликом, шакалом, и скорпионом…
– Или попугаем, – как бы мельком заметил Галик.
– Что ж, укол справедливый. – Якоби вроде и не обиделся. – Наверно, во мне тогда накопилось что-то не то. Что-то жалкое, что-то птичье… Хорошо, что это процесс обратимый.
– Ваш пример это доказывает.
– Это так. Но не пуст ваш сегодняшний опыт, еще как не пуст. По совести сказать, я основательно переживал. Хотя и верил в вас. Теперь переживания позади. Никто из вас не превратился в змею или паука, в ехидну или в тривиального барана. Это кое-что значит, поверьте моему опыту, друзья мои. Теперь я начинаю думать, что даже ваш уважаемый сержант не превратился бы, простите, в бизона. А по виду – легко мог бы.
– Ну уж! – добродушно-сердито бросил Валик.
– То-то он испугался.
– Он не испугался! – Валик по-настоящему осерчал.
– Ну, не испугался, – примирительно сказал Якоби, – так оробел.
– И не оробел он! – продолжал кипятиться Валик. – Просто он… Просто он…
– Оставим ненужный спор, – сказал Якоби. – Вернемся к вашим тоже вполне достойным фигурам. Вы не сразу ощутите перемену. Но сразу и не надо. Добрая сила уже поселилась в вас. И она действует.
– Чувствуешь? – Галик толкнул локтем Арика.
– Еще бы! – ответил тот и толкнул локтем Валика.
– Так надо тогда всех пропустить через этот шар! – воскликнул добрый Валик. – Всех на свете!
– Отличная идея! – откликнулся Арик.
– Просто класс! – заключил Галик.
Якоби грустно улыбнулся.
– Ничего не выйдет.
– Почему? – спросил разочарованный Валик.
– Положительным образом шар действует не на всех.
– На кого же? – спросил Арик.
– Только на тех, кто до этого дорос, кто к этому стремится в глубине души своей.
– Мы, значит, доросли? – решил уточнить Галик.
– Полагаю, что да, – скромно ответил доктор волшебных наук.
– Зато отрицательным образом этот шар способен действовать на многих? – Арик взглянул на волшебника. – Я правильно понимаю?
– Увы, это так, – подтвердил Якоби. – Дело в том, что в процессе инициации, в цепочке преображений, отдавая положительную энергию, шар накапливает отрицательную. Горе тому, кто рванется к преображению без светлых помыслов. Двойное горе тому, кто потянется к преображению с помыслами грязными.
– Смотри, как оно устроено! – поразился Валик.
– Устроено непросто, – согласился Якоби.
– Насчет грязных помыслов, – неожиданно улыбнулся Галик и толкнул Арика в плечо. – Хотелось бы смыть немного грязи.
– Не понял, – сказал Арик.
– Прости, шутка неудачная, – просто я подумал, что хорошо бы в озере искупаться. Все равно делать пока нечего.
– В каком озере?
– В теплом. В каком еще?
– Погоди, это где?
– Где! – передразнил Арик. – Да в седьмой пещере! Забыл уже?
– Ты думаешь?
– Думаю. Валик там искупался. И даже кое-что нашел. А мы с тобой рыжие, что ли?
– Толковая мысль, – сказал Арик. – Но надо предупредить сержанта.
– Само собой. Но я вот думаю, а вдруг и мы там чего-нибудь найдем?
– Вот это навряд ли.
– Почему?
– Доктор Якоби сказал бы.
– Э, брат, даже доктора волшебных наук всего на свете не знают.
– Возможно, ты прав. А если даже и не прав? Искупаться все равно хочется.
Сержант удивился просьбе, но не сильно. Он задумчиво теребил свою насквозь пропитанную потом робу, а потом сказал:
– Купайтесь, парни. Я вас понимаю.
Арик и Галик запалили два факела и, радостно толкаясь, двинулись в дальнюю пещеру.
– Только вот что, – крикнул вслед сержант, – купаться по очереди. Один в воде, другой на берегу страхует. Ясно?
– Ясно! – крикнул Галик. – А почему?
– А бес его знает, что в этой черной воде! Почему она, к дьяволу, теплая?
– Я знаю! – крикнул Галик. – Там гейзер.
– Гейзер? – удивился сержант.
– Ну да, подземный горячий ключ.
– Неужели?
– На вулканических островах это сплошь и рядом. Я знаю, я читал.
«Ну и парни!», – подумал сержант, а вслух крикнул:
– Тогда тем более осторожно. Гейзер еще какой-то!
На шум голосов прибежал Валик и с ходу закричал:
– Я тоже хочу купаться. Так нечестно!
– Нет, – отрезал сержант. – Всех сразу отпустить не могу.
Прежде чем залезть в воду, ребята еще раз обошли дальнюю пещеру, но ничего особенного не обнаружили.