– А чего его искать? – возразил Якоби. – Вот он – центральная строка и центральный столбец. Вот вы и нашли эти числа, друзья! А, значит, нашли и ключ.
Глава 44Извержение
– Итак, повторяю, вы нашли магический крест, – доктор Якоби скрестил на груди руки и говорил спокойно и торжественно, – нашли числа, из которых крест составлен.
– Какие же это числа? – решил уточнить Валик.
– 357 и 159 – два замечательных, два таинственных числа, – сказал Якоби. – Первое в особенности.
– А почему? – спросил Валик.
– В какую игру вы чаще всего играете? – хитро прищурившись, спросил Якоби. – Сколько камушков или там шишек?
– Пятнадцать, – ответил Валик смущенно
– Ну, вот вам первое забавное свойство: сумма цифр этих чисел такова же. Отвечайте – такова?
– Такова, – повторил Валик. – Это я уже усвоил.
– А как вы обычно раскладываете камушки для игры?
– Три, пять и семь, – ответил удивленный Валик.
– Вот видите? А вы даже и не догадывались, что повторяете своей милой и наивной игрой великое число.
– Это правда, – сказал Валик. – Не догадывались. Я, во всяком случае, – добавил он честно.
Арик и Галик старались держаться невозмутимо, но на самом деле тоже были поражены. Галик с тайным изумлением взглянул на Арика. Тот лишь недоуменно пожал плечами. «И я не догадывался. Да и откуда бы мог?» – говорил его ответный взгляд.
– А что такое число 15 вообще? – наседал Якоби на бедного Валика.
Валик преданно смотрел на него и молчал.
– Это сумма первых пяти цифр. Красиво, просто. Чуете?
– Чую.
– Все очень гармонично. А теперь возьмем число 3, которое древние греки называли триадой. Что вы о нем знаете?
– Ну… – пробормотал Валик.
– Правильно, прежде всего Святая Троица. Слыхали про такую?
– Слыхал, – сказал Валик.
– А то, что пространство наше трехмерно, знаете?
– Ну… – Валик вновь засопел.
– Знаете? Отлично.
Арик и Галик притихли и слушали во все уши. Иронично улыбаться им давно надоело.
– А знаете ли, что древний грек Пифагор учил, что все в природе разделено на три части?
– Этого я не знал, – ответил Валик окрепшим голосом.
– Даже время – на прошлое, настоящее и будущее.
– Во как! – удивился Валик.
– Между прочим, у пифагорийцев единица и двойка не считались числами, это были предчисла, отражающие две надмирные сферы – монаду и дуаду. Числа у последователей Пифагора как раз начинались с триады – то есть с первой устойчивой и конкретной формы.
– Вот это да, – сказал Валик.
– Теперь поняли?
– Теперь понял. Правда, не понял, что я понял.
Якоби тонко улыбнулся.
– Пифагор утверждал, что сам бог Аполлон пророчествовал с треножника, и поэтому советовал совершать возлияние три раза. Не более.
– Ничего себе!
– А вы, зеленая молодежь, когда дорветесь, небось и по пять, и по семь раз вкушаете? Сознайтесь.
– Не помню, – сказал Валик.
– Стыдно! – пробурчал Якоби.
По стенам побежали тени, темнота сгустилась. Галик подбросил в костер хвороста. Сучья недовольно затрещали.
– Кстати о числе пять. А здесь что скажете, мой друг?
– Ничего не скажу. – Валик наклонил голову и смотрел исподлобья. Вопросы доктора волшебных наук стали его утомлять. Он хотел выглядеть сердитым, но у него не очень это получалось.
– Правильно. Пустяковое число – всего-то пентада, она же волшебная пентаграмма. Греки считали это число священным символом света. Оно же – пятый элемент, пятая сущность. Оно в качестве пятой сущности воспаряет над четырьмя элементами природы – землей, водой, воздухом и огнем. При этом высшая пятая сущность – эфир – легко проникает в первые четыре низшие – и в воздух, и в воду, и в землю. В огонь – само собою. Поэтому число пять греки считали символом проницаемости. Его же называли равновесием, потому что оно делит надвое совершенное число 10 и является центром – третьим, центральным членом – удивительного числа 15.
– Да, – тяжело вздохнул Валик, – теперь понимаю.
– Пятерку еще считают символом животворящей природы, потому что умноженная сама на себя она к себе и возвращается. Ее из-за этого сравнивают с пшеницей.
– Не понял, – сказал Валик. – При чем здесь наша родная пшеничка-кормилица?
– Это просто. Весной вы кидаете в землю пять зерен пшеницы. Осенью получаете двадцать пять. Пшеница возвращается сама к себе. Как и пятерка.
– Здорово, – прошептал восхищенный Валик.
– Но ведь и шестерка, умноженная на себя, возвращается к себе, – вмешался Арик, – разве не так? Шестью шесть – тридцать шесть.
Якоби поморщился, как от зубной боли.
– Не говорите мне о четных числах, о них сейчас и речи нет. Они не прочны, они легко раскалываются пополам, это числа-предатели и нам сейчас совсем не нужны. Конечно, они тоже не без свойств, но… оставим пока. Это понятно?
– Понятно, – сказал смущенный Арик.
– Вернемся к славной нашей пятерке. Во многих монастырях (у вас, в ваших северных краях, кстати, тоже) над дверями вешают пятиугольник-пентаграмму. Обычно просто рисуют, а иной раз из металла выковывают. А зачем ее к дверям прибивают?
– Мм-м… – честно промычал Валик.
– Вешают ее для защиты от темных сил. Беда в том, что это прекрасное число – пять – захватил в свое вооружение и дьявол. А знаете почему? Да потому что пентада – это символ проницаемости, о чем мы уже толковали. А дьяволу как раз и хочется всюду проникнуть. Вот он и прикидывается. Разного рода дьявольские штуки и сооружения обычно прикрываются пятиконечной звездой. Сатана себе эту звезду и на лоб надвинет, и на грудь нацепит, поди его отличи! Различного вида и калибра бесы только и орудуют пятеркой, влезая в душу человеческую. Сами всяческую ложь учат на пять баллов и других заставляют. Заклятием от этакой напасти выступает правильная пентаграмма. Это понятно?
– Пока не очень. А как сделать правильную?
– Об этом я вам прочту специальную лекцию. Это искусство тонкое. А сейчас пойдем дальше.
– Число семь?
– Вот видите, юноша, вы уже начинаете соображать.
– Угу, – сказал Валик и расправил плечи.
– Это знаменитое число, оно же гептада, и вовсе смешное. Семизвездье. Семь планет. Семь духов. Большую Медведицу на ночном небе сумеете найти?
– Конечно, – важно ответил Валик.
– Сколько в ней звезд?
– Семь! – Валик сам удивился своему ответу.
– Вот видите? А у греков семь – число жизни. Семимесячный ребенок выживает, а восьмимесячный – нет. Ведь так? Тайна велика сия.
– Да, – сказал Валик.
– Сколько человек не ждут одного?
– Семеро! – бодро сказал Валик.
– Если вы вышли в поле с сохой, то сколько человек будут дожидаться с ложкой.
– Семеро! – уверенно ответил Валик.
– А почему не шесть и не восемь?
– Не знаю.
– Но тайну семи чуете?
– Чую.
– А теперь вообразите, что все вышеперечисленные качества – и тройки, и пятерки, и семерки – вы сложили в один мешок.
– Ох! – сказал Валик.
– Теперь вы поняли, – Якоби перешел на грозный шепот, – что это такое – это жуткое, немыслимое, невероятное число – 357?
– Ну! – сказал Валик.
Якоби умолк и вытер пот на лбу. Валик сделал то же самое.
Языки костра спутанными тенями бежали по ближайшим каменным стенам.
– Что будем делать дальше, господин Якоби? – тихо спросил Галик.
– Вы правы, юноша. – Якоби постучал пальцами по собственному покатому лбу. – О, как вы правы! – Он без сил опустился на кучу хвороста.
– И все же? – Арик в упор смотрел на доктора волшебных наук.
– Ну что ж! – Якоби поднял голову. – В принципе ясно.
– Ясно что? – не выдержал Валик.
– Мы имеем магический квадрат, это раз. В нем есть магическая горизонталь. Это число 357. Это два. Есть и магическая вертикаль – число 159. Это три.
– А почему не 951? – спросил Арик.
– Любая вертикаль, как и всякая башня, строится снизу. Об эманации, то есть истечении сверху, сейчас речи нет. Только животворящий крест рисуется сверху. Но это, братцы, пока не про нас.
– Предположим, – сказал Арик. – А дальше?
– А дальше мне достаточно припомнить лекции профессора Эльвеция. Горизонталь – это широта. Вертикаль – это меридиан.
Услышав это, удивленная Сэнди повернула голову и впилась взглядом в Якоба Якоби.
– Так просто? – спросил Арик.
– О, это совсем не просто, юноша. Совсем не просто. Но в данном случае заявляю вам ответственно: мы должны искать следующую точку – 35,7 градуса северной широты, 15,9 восточной долготы.
– А-а! – воскликнул Галик. – Вот почему в обгорелой бумаге говорится про градус!
– Да, поэтому. Именно поэтому. У нас нет под руками карты? Как жаль! Что в этой точке? Что? Это море или суша?
– Не знаю. – Арик пожал плечами.
– Я знаю, – сказала Сэнди.
Сказала она тихо, но на ребят и доктора волшебных наук эти слова произвели впечатление грома. Словно по команде они повернулись и уставились на девушку.
– Что там? – спросил Якоби.
– И суша, и море.
– Как это? – удивился Валик.
– Это море. А в той самой точке, о которой вы говорите, – остров. Точнее, крохотный островок.
– Постой, а море какое? Сейчас не соображу. – Якоби напряженно смотрел на девушку.
– Это знаменитое море Ста Земель, лежит на запад от нас. Из Южного моря мы можем пройти в него через Форбосский пролив.
– Откуда ты знаешь про остров? – Арик от волнения даже охрип.
– Капитан Резотто… Он мне говорил…
– Капитан знал про этот остров?
– Он мечтал туда попасть. Он бредил этой точкой. Но он не знал ее координат. Не знал этих цифр. А мы их теперь знаем.
– Но откуда капитан?…
– Он знал про таинственный крест из чисел. В Лабаре он дружил с какими-то учеными, математиками… Он ходил в тамошний университет, пил с ними ром. Но цифр они ему не назвали. Видимо, сами не знали.
– Еще бы! – сказал Якоби. – Они не смогли исчислить волшебный квадрат. Не всякому математику это под силу.