– Отлично. Тогда вам понравится. Пристегните ремень безопасности, – попросил он, передавая ей звукоизолирующие наушники.
Аллегра выполнила просьбу. Она старалась не смотреть на его сильные руки, умело управляющиеся с рулем и рычагами управления. Вертолет поднялся в воздух. Несколько вертолетов с охраной поднялись следом.
– Вы всегда перемещаетесь с таким количеством охраны?
– За последние три месяца я сократил охрану наполовину. Больше нельзя.
– Почему?
– Не положено по протоколу. Закон есть закон.
– Но в законы можно вносить поправки, особенно если они в интересах народа, не так ли?
Он слегка посуровел.
– Да. Но это не делается за один день. Внесение поправок – долгий и трудный процесс.
– Ваше высочество…
– Рахим, – мягко поправил он.
Аллегра показала глазами на охранников, сидящих сзади.
– Все в порядке. Они не слышат нас, если только вы не станете кричать. Кроме того, мне нравится, как вы произносите мое имя.
Она ахнула, лицо начало заливаться краской, в то время как его взгляд скользил по ее фигуре и остановился на губах.
– Это неприлично, – вырвалось у Аллегры. Сардоническая усмешка тронула его губы.
– Тогда я пощажу ваши чувства и перейду к более нейтральной теме. Расскажите о себе.
– Зачем? – удивилась она, растеряв обычную дипломатичность.
– Полагаю, так мы скоротаем время в полете наилучшим образом. Другие темы могут вызвать взрывоопасную реакцию.
Аллегре совсем не понравилась проницательность Рахима.
– Если не возражаете, я хотела бы поговорить о цели моего визита, – настойчиво попросила она.
– Предпочитаю подождать более подходящего момента. Я хотел бы полностью сосредоточиться на нашем разговоре. Вы этого заслуживаете. А пока расскажите мне, как вы организовали фонд.
– После окончания школы я работала волонтером, путешествуя по миру. Думаю, что я искала тогда свой жизненный путь, – пожав плечами начала она, чувствуя неловкость, что приходится говорить о личном с малознакомым человеком. – Я скоро поняла, что само собой разумеющиеся вещи для меня, были роскошью или вовсе под запретом для женщин в некоторых странах. По возвращении домой я обсудила это с моим дедушкой. Он открыл фонд за год до моего окончания колледжа, а затем я подключилась и значительно расширила его деятельность. Рахим задумчиво кивнул.
– А заодно заработали фонду отличную репутацию. Вы должны гордиться своим детищем.
– А я и горжусь. – Ей была приятна похвала.
– Вы упомянули дедушку, а ваши родители тоже занимаются благотворительностью? – донесся из наушников вопрос Рахима.
При упоминании родителей у нее защемило сердце.
– Я думала, что мы закончили эту тему, – сказала она.
На губах Рахима появилась сочувственная улыбка.
– Если не хотите продолжать, уважаемая, я не буду настаивать.
Неожиданное понимание тронуло Аллегру.
– Мои родители умерли, когда мне было шесть лет. Он лишь молча кивнул, отказавшись от дальнейших расспросов.
– У нас с вами похожие судьбы.
Аллегра нахмурилась.
– Я думала… Ваш отец умер всего полгода назад, так?
Челюсти Рахима сжались, а безразличный взгляд был устремлен на горизонт.
– Да, это так. Но он был мертв задолго до того, как испустил последний вздох.
Аллегра хотела было продолжить разговор, но неожиданно поняла, что и без того слишком открылась этому человеку, ни на йоту не приблизившись к своей цели.
Она только собралась предпринять новую попытку, как они поднялись над высоким холмом и внизу появилась строительная площадка.
– Что это? – спросила Аллегра.
– Новый гоночный трек. Будет запущен в эксплуатацию к концу года. Первые международные гонки стартуют весной.
Аллегра боролась с поднимающимся в душе негодованием.
– Я где-то читала, что вы участвовали в гонках?
– Только на любительском уровне. Мой статус не позволяет заниматься спортом, сопряженным с риском для жизни, – с сожалением в голосе ответил он.
– Но у вас есть машины суперкласса? Он кивнул, слегка нахмурившись.
– Несколько. К чему вы клоните? И не говорите мне, что это простое любопытство. В вашем голосе море осуждения. Снова обвиняете меня в том, что я не забочусь о своих подданных?
– А вы заботитесь? – Она смотрела на него, удивляясь, почему ей так важен его ответ.
– Безусловно, – твердо ответил он. – Но я не стану тратить средства на решение проблемы, пока не разберусь в ее корне.
– С моей точки зрения, корень проблем вашей страны лежит на поверхности. Вы наверняка работаете сейчас, но возникает вопрос, почему никто из вашего окружения и пальцем не пошевелил раньше для улучшения ситуации? Сделай они хоть что-то, и ваше королевство не испытывало бы сейчас такие трудности.
В наушниках послышался сначала изумленный вздох, а затем повисло грозное молчание. Она быстро оглянулась и увидела ужас на лицах охранников, прежде чем они успели отвести взгляды.
«Боже, что я натворила?» – вихрем пронеслось в голове у Аллегры.
Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Она явно перешла все границы.
– Ваше высочество…
– Прошу вас, мисс Ди Сионе, вы сказали достаточно. Не хочу утомлять вас нашими законами, но за публичное оскорбление главы государства вас могут подвергнуть аресту или того хуже. Лучше вам оставить свои замечания при себе.
Аллегра хотела предпринять новую попытку извиниться за несдержанность, но вертолет начал снижаться. Внизу простиралась пустыня и виднелся эскорт черных джипов.
Как только они приземлились и лопасти вертолета остановились, группа старейшин в берберских одеждах направилась к Рахиму. Один их них обнял его, расцеловал в обе щеки и прижал руку к сердцу. Это был восточный ритуал приветствия высокого гостя.
Несколько минут спустя Рахим посмотрел в ее сторону и, подозвав охранника, указал на Аллегру и на джип из эскорта.
Аллегра была сильно разочарована тем, что шейх не взял ее в свой автомобиль. Натянуто улыбаясь, она молча села в джип. Ее улыбка быстро угасла, стоило им тронуться по каменистой и ухабистой дороге. Джип трясло так, что она удивилась, как ее кости остались целыми, когда спустя полчаса они остановились возле темных шатров бедуинов. Селение было окружено скалистыми горами. Теперь Аллегра поняла, почему они проделали остаток пути на автомобилях.
Зрелище было великолепным, хотя все тело ныло. Она осторожно выбралась из машины и увидела прямо перед собой Рахима.
– Вы в порядке? – ледяным тоном поинтересовался он. Было видно, что он все еще не остыл после ее выходки в вертолете.
– Да, все хорошо. Послушайте…
– Мы обсудим все позже, – прервал он ее.
Рахим сделал несколько распоряжений по-арабски. Остались две женщины и старейшина. Последовал дальнейший приказ. Женщины бросились вперед и низко поклонились.
– Лейла и Шарифа помогут вам отдохнуть с дороги. Мы вернемся во дворец, как только я закончу встречу.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Ваше высочество…
Он резко обернулся.
– Похоже, вы слишком строго судите обо мне. Я действительно так уж неисправим?
Прямой вопрос застал ее врасплох, дипломатические увиливания были не к месту. Аллегра тоже спросила прямо:
– Почему вы так стремитесь мне понравиться?
Слегка напрягшись, он пожал плечами.
– А как еще можно преодолеть вашу предвзятость?
Я не реагирую предвзято на все, что вижу перед собой. – Она скорее подразумевала его самого, чем королевство, и ей стало стыдно.
Его брови угрюмо сошлись на переносице. Несколько секунд он не мигая смотрел на нее.
– Зря я все это затеял, – проворчал он. – Я вернусь через два часа. – Он кивнул стоящим на расстоянии женщинам и удалился, прежде чем она смогла что-либо ответить.
Женщины подошли к Аллегре и знаками показали следовать за ними. Аллегра вздохнула про себя и натянуто им улыбнулась.
Час спустя, после попытки прокатиться на недовольном верблюде и короткой прогулки по песчаным дюнам к тому месту, откуда открывался сказочный вид на закат, Аллегра вымыла руки и ноги и уселась по-турецки на мягкой, красиво вышитой подушке в прохладном, великолепно украшенном шатре.
Ей прислуживали шесть женщин, которые в разной степени говорили по-английски. Аллегра с изумлением узнала, что когда-то они делали академическую карьеру, но их образование резко оборвалось пятнадцать лет назад.
Ее осторожные попытки выяснить, почему так произошло, не увенчались успехом. Женщины лишь пожимали плечами, бросали беглые взгляды и что-то горячо обсуждали на местном диалекте.
Поняв, что затронула весьма деликатную тему, она попыталась ее сменить, как вдруг почувствовала, что за ней наблюдают.
Палец, который она хотела было облизать, застыл у рта, она вздернула голову и встретилась взглядом с Рахимом.
– Смею ли я предположить, что прошедшие два часа не были для вас пыткой?
Аллегра покраснела.
– Совсем наоборот, – ответила она.
– Пора возвращаться во дворец. Конечно, если вы можете оторваться от угощения.
Он стоял в задумчивом молчании, наблюдая, как она моет руки. Выражение его лица было сердитым и недоуменным одновременно.
Они вышли из шатра и направились к машинам. Аллегре подумалось, что молчаливый и угрюмый Рахим Аль-Хади ей совсем не по нраву.
Глава 5
Аллегра облегченно вздохнула, когда вертолет приземлился на изумрудную лужайку дворца. Всю обратную дорогу Рахим хранил молчание, односложно отвечая на ее вопросы.
– Зачем вы встречались со старейшинами? – Этот вопрос не давал ей покоя с момента из вылета из Нур-Амана.
Сначала ей показалось, что он не собирается отвечать. Но Рахим замедлил шаг и, взглянув на нее, спросил:
– Вы заметили заброшенные трубопроводы недалеко от поселения бедуинов?
– Да, – ответила она.
– У подножия этой горы мои предки обнаружили залежи малахита, которым славится наша страна, а в долине открыли первое месторождение сырой нефти. Трубы проложили лет двадцать назад. Разработка месторождения могла бы создать рабочие места и приносить хорошую прибыль стране.