Ребекка коротко рассказала ему, что происходило здесь после его отъезда, чувствуя по мере изложения все большее и большее облегчение.
– Вот, видимо, почему мы нашли дом пустым, – закончила она, и в этот момент появилась Люти, толкая перед собой большой, уставленный тарелками столик.
– Вся домашняя прислуга разбежалась по своим домам. Они ужасно перепуганы.
Арман взял большой бутерброд и начал жадно есть, запивая вином.
– Спасибо, Люти. Я только сейчас понял, насколько голоден. Пожалуйста, налей мне чаю и добавь побольше молока и сахара.
Люти начала разливать по чашкам дымящийся чай.
– Надо опросить слуг, – проговорил Арман, проглотив очередной кусок. – Может быть, кто-нибудь из них видел Жака и Маргарет, когда они выходили.
– В том-то и дело, что они, кажется, никуда не выходили, – произнесла Люти, подавая ему чашку.
Арман посмотрел на Ребекку, а затем снова на Люти.
– Что ты имеешь в виду?
– Она хочет сказать, – вмешалась Ребекка, – что скорее всего Жак и Маргарет находятся в доме. Было бы гораздо лучше, если бы они куда-нибудь ушли.
Глаза Армана потемнели.
– То есть ты считаешь, что они находятся в том самом «потайном кабинете»? Ты думаешь, это возможно, что он привел ее туда?
Ребекка кивнула:
– Да. И если Маргарет побывала там… я уже говорила тебе, какая она чувствительная к такого рода вещам. Так вот, если она увидела эту комнату… я просто не представляю, как это могло на нее подействовать. С той самой ночи, когда твой отец… она сильно изменилась. Она всегда была слишком правильной, но с той ночи это качество развилось в ней до невозможных пределов. К тому же она вообразила Жака почти святым. Так что, если он отвел ее в эту комнату, последствия предсказать невозможно.
– Да, ты права, – кивнул Арман и, немного подумав, добавил: – Ну а если мы их там не найдем?
– Тогда я просто не знаю что и делать. – Ребекка взяла его руку.
Арман вопросительно посмотрел на Люти. Та молча кивнула.
– Что, есть еще что-то, чего я не знаю? – спросила Ребекка, заметив, что они как-то странно переглядываются.
– Да, Ребекка, боюсь, что есть, – отозвался Арман, а Люти только грустно улыбнулась. – Мне нужно было рассказать об этом еще тогда, когда я просил тебя уехать со мной. Ты имеешь право это знать, если собираешься стать моей женой.
Ребекка вскинула руки:
– Я не хочу ничего знать. Я люблю тебя, и ты любишь меня. Все остальное не имеет значения. Если в твоем прошлом есть что-то неприятное, я не хочу о нем знать!
И тут Люти вдруг начала смеяться. Через секунду к ней присоединилась Ребекка, и они зашлись смехом до слез. Ничего не понимая, Арман смотрел на них с испуганным удивлением, боясь, по-видимому, что они внезапно рехнулись.
Наконец Ребекке удалось подавить смех.
– Извини, дорогой. Я понимаю, что это совсем не смешно, особенно с учетом той ситуации, в какой мы сейчас находимся, но, глядя на Люти, меня вдруг тоже разобрал смех. Дело в том, что Люти прекрасно известно, насколько я любопытна, и поэтому ее, видимо, рассмешили мои восклицания, что я не хочу ничего знать. Это действительно смехотворно. Но если серьезно, то ты совсем не обязан ничего мне рассказывать. Если это касается женщины…
– Нет, Ребекка, совсем не то, – прервал ее Арман, сильно покраснев.
– Ив этом нет ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Вы просто должны знать… – добавила Люти, а затем обратилась к Арману: – Может быть, расскажу я?
– Это было бы лучше всего, – кивнул он. – В конце концов, мне рассказала именно ты.
Люти подвинула свое кресло ближе к дивану, где сидела Ребекка.
– Видите ли, Ребекка, Арман не сын Эдуарда и Фелис. Об этом во всем свете знают только пятеро, причем двоих уже нет в живых. Даже Арман узнал это только после того, как я ему рассказала.
Теперь для Ребекки стали ясными несколько моментов, которых она никак до сих пор не понимала.
– Так вот, значит, почему Фелис относится к Арману совсем иначе, чем к Жаку! Вот чем объяснялось грубое обращение Эдуарда! Но вы-то как об этом узнали, Люти?
– Как я уже сказала, правду знали пятеро. Одной из них была моя мама, Бесс. Перед смертью она поведала мне эту печальную историю, взяв обещание, что со временем я все расскажу Арману, если у него будут неприятности в семье Молино.
– Вы сказали, что правду знали всего пять человек. Кто же пятый?
– Пятый? Вы помните, Ребекка, тот день, когда мы беседовали с вами в саду и я еще тогда сказала вам, что не могу больше ничего рассказать об Элисе Хантун, потому что здесь замешаны другие люди? Так вот, теперь, поскольку господин Арман хочет, чтобы вы знали' правду, я могу рассказать остальное.
Ребекка вопросительно посмотрела на Армана.
– Да, Ребекка, – кивнул он. – Элиса Хантун была моей матерью, хотя я ее никогда не видел. Она умерла при родах.
– Нет, Арман, она не просто умерла, – хрипло проговорила Люти, – ее убили.
– Убили? Во время родов? Не понимаю! – воскликнула Ребекка.
– Расскажи ей, Люти, – попросил Арман. Люти наклонилась вперед и посмотрела в глаза Ребекке.
– Что собой представляли «игры» господина Жана, вам известно. И вы также знаете, что в них принимали участие дети. Так вот, Эдуард питал к Элисе такого же рода чувства, какие отец питал к ее матери. Он рассматривал ее как свою собственность и, возможно, даже по-своему любил. Если подобное извращение можно назвать любовью. Общеизвестно, что она росла с Эдуардом и была ему как сестра. В определенном смысле это правда. Но их отношения не были нормальными, такими как у брата с сестрой, если вы понимаете, что я имею в виду.
Ребекка кивнула, вспомнив рисунки.
– Мама изо всех сил старалась, чтобы он держался подальше от Элисы, но она была всего лишь рабыня и возможностей у нее было не очень много. А кроме того, Элиса была влюблена в Эдуарда. Понимаете, она с самого детства не знала никого другого.
Но Эдуард женился не на Элисе. Он женился на Фелис Хемсворт, поскольку ее отец дал за ней большое приданое. А Эдуарду что – Элиса у него уже была, а брак с Фелис предоставлял в его распоряжение еще одну красивую молодую женщину и приличную сумму денег в придачу.
– А что Элиса? Она с этим примирилась?
– Да, пришлось. Впрочем, она мирилась со всем, что исходило от Эдуарда. Правда об истинных отношениях между Эдуардом и его «сестрой» открылась Фелис вскоре после свадьбы. Можете себе представить, как она была поражена. Моей маме молодая госпожа Молино нравилась, она ее жалела, но помочь ничем не могла. Она мне рассказывала, что Фелис удалось выжить только потому, что с самого начала она убедила себя, что ничего этого не существует.
Люти сделала паузу и глотнула чаю.
– Потом госпожа Фелис родила ребенка, Жака. Я помню это, потому что мне тогда было уже шесть лет. И вот появление на свет Жака как будто что-то пробудило в Элисе. Мама говорила, что Элиса тоже очень хотела ребенка. Она любила детей и предложила ухаживать за маленьким Жаком, но Фелис не позволяла ей даже находиться рядом.
Моей бедной маме было жалко их обеих. Госпожа Фелис ревниво охраняла свое дитя, а мисс Элиса томилась и страдала.
Единственным человеком, которому она доверяла, была моя мама. Я вспоминаю их беседы, когда они сидели рядом – мисс Элиса, стройная, белокурая, и моя мама, темнокожая и крепкая. Элиса говорила, что Эдуард не хочет, чтобы у нее был ребенок, потому что не желает ее ни с кем делить. Так вот, Элиса томилась, тосковала, буквально чахла, и вдруг через два года после рождения Жака выяснилось, что она беременна. Узнав об этом, мама была счастлива за Элису, несмотря на то что ребенок, как она предполагала, был от Эдуарда. Но вскоре Элиса ей призналась, что отец ребенка – молодой немец, содержавший аптеку в Бофоре, с которым она тайно встречалась. Они познакомились, когда она однажды поехала в город за покупками, и вскоре стали любовниками. Этот молодой человек хотел на ней жениться, и Элиса была, конечно, согласна, потому что наконец поняла, что в мире существует жизнь, отличная от той, какую предлагал ей Эдуард.
Услышав об этом, мама пришла в ужас. Ей стало страшно за Элису. Мама знала, на что способен Эдуард, и знала, что он никогда не позволит Элисе уйти. Она посоветовала ей сбежать с этим молодым человеком куда-нибудь подальше, в такое место, где Эдуард никогда не смог бы их найти. А Элиса все твердила, что ее жених не может бросить свою аптеку и что Эдуард должен все понять и согласиться.
Но конечно же, он ничего не понял. Вернее, не захотел. Когда Элиса рассказала ему, что собирается выйти замуж, он пришел в неописуемую ярость. Он ударил ее и выбежал из дома, а вернулся только через три дня, веселый и вальяжный, как ни в чем не бывало. Он даже купил Элисе подарок, новое платье, и был с ней ласков, как всегда.
Элисе показалось, что Эдуард смирился и решил позволить ей уйти. Но очень скоро она поняла, что это совсем не так. Дело в том, что ее жених пропал. Просто взял и исчез. Элиса пыталась узнать, где ее возлюбленный, но абсолютно никто не знал, куда он подевался. Однажды утром он не открыл свою аптеку. Вот и все. Все его вещи, включая одежду, остались нетронуты. Мама рассказывала, что мисс Элиса плакала больше недели не переставая, а затем будто бы успокоилась.
Узнав, что она беременна, Эдуард начал систематически жестоко ее избивать, видимо добиваясь, чтобы у нее случился выкидыш. Непонятно, как это получилось, но она все же родила. Ребенок был недоношенным, но выжил. А вот Элиса нет. Может быть, если бы у нее было стремление к жизни, она могла бы выжить даже после всех этих зверских избиений, но она, видимо, просто решила сдаться. Ей не хотелось жить.
– И этим ребенком был Арман?
– Да, Ребекка. У меня нет сомнений, что Эдуард хотел убить и его, но, видимо, рука дрогнула лишить жизни невинное дитя, или еще что-то ему помешало. Но так или иначе, ребенок остался жить. Всю заботу о нем взяла на себя моя мама. Она нашла для него среди рабынь подходящую кормилицу.