– Вы переживаете из-за мужа?
– Я переживаю из-за дочери. С мужем все понятно, – отрезала Кира.
Она не могла сказать, что плакала, когда узнала о Зениной. Не хотела говорить, что при всей своей решительности и стремлению к самореализации ей было жаль привычного домашнего уклада. Она не могла в этом признаться, поскольку это означало бы, как ей казалось, бесхарактерность и бесхребетность.
– Не переживайте, у него ничего не получится.
– Спасибо, что пытаетесь успокоить меня. Но, по-моему, я говорила вам, что там есть поддержка. У его любовницы есть связи, а у меня – нет.
– Да, связи, – рассеянно сказал Крылов. – Заказать вам кофе? Здесь очень вкусные пироги.
– Пироги? – удивилась Кира.
– Да. С вишней, с маком, с яблоками.
– Вы часто бываете в Берлине?
– Что вы, – рассмеялся Крылов, – я здесь из-за дочери!
Кире стало неловко. Крылов явно не занимал больших постов ни в государственных учреждениях, ни в коммерческих структурах. И ее вопрос про зарубежные поездки мог быть не очень деликатным.
– Меня все устраивает, – сказал Крылов так, словно услышал ее мысли, – я считаю, что человек не обязан гнаться за карьерой.
– Я тоже убеждена, что образование, успех, взлет – не для всех. Кто-то должен быть посерединке. Между счастливчиками и неудачниками. Это как средний класс. Ни бедные, ни богатые. Но – выносливые.
– Какие?! – иронично спросил Крылов.
– Выносливые. Удержаться на плаву тяжелее всего. Упасть или выпрыгнуть – легче. Это – как мгновение. А плыть – вот это работа!
– Интересная теория. Но вы понимаете, что этим выносливым полагается все, что, например, полагается суперудачливым: хорошее образование, хорошая медицина, хорошая работа. То есть чтобы они плыли, а не барахтались кое-как.
– Понимаю.
– Господи, о каких вещах вы задумываетесь и размышляете! – воскликнул Крылов.
– Это я иногда, – улыбнулась Кира и, оглянувшись на дочку, предложила: – Может, пойдем? Скоро стемнеет. И день был длинным, а завтра к Майе.
– Пора, но совершенно не хочется уходить, – признался Крылов.
– Мне тоже, – призналась Кира, – очень место хорошее. И река рядом.
– Канал, – поправил Крылов, – кстати, можно я вас приглашу к себе?
– О нет, – покраснела Кира, – это не очень удобно.
– Погодите, это удобно. Я не в отеле живу.
– Ох, тем более… Квартира, чужая.
– Давайте так. Сейчас уходим отсюда, едем ко мне, посмотрите, как я устроился, а потом вызываем такси, и вас отвозят домой. Тем более завтра раньше двенадцати часов у Майи делать нечего, у нее процедуры.
– Да, но Лена…
– Мы ее там отдохнуть положим… – проговорил Крылов и позвал официанта.
– Счет пополам! – прошипела Кира.
– Вот еще! Вы мне лучше мороженое купите. Вот там, на углу продают. А то у меня кошелек пустой. – Крылов тайком показал Кире портмоне.
– А как же обед?
– Карточка. А мороженщицы их не принимают!
– Хорошо! – согласилась Кира.
Уже на углу Кира купила шоколадное мороженое Крылову, фруктовый лед дочке и себе стаканчик крем-брюле.
– Давайте присядем, а то вы запачкаетесь! – рассмеялась она, глядя, как Крылов с жадностью вгрызается в холодную массу.
– Не испачкаюсь. У меня навык – обожаю мороженое.
Дорога до места проживания Крылова проходила мимо каких-то речных терминалов, нефтяных хранилищ, потом все это сменили набережные с травяными спусками к воде и маленькими причалами.
– Вот мы и приехали! – вдруг воскликнул Крылов.
– Что это? – в один голос воскликнули Кира и Лена.
– Это – старая лодка. Вернее, старый теплоход. Но сейчас это еще и дом. Уютный и удобный!
Глава 13
– Вы что? Серьезно? – спросила Кира.
Она увидела, что рядом стоят такие же суда и суденышки, светятся огни в круглых окошках, разносятся аппетитные запахи. Кто-то прокричал приветствие, и Крылов ответил.
– Ну, милости прошу. Располагайтесь на палубе в креслах. Лена, от мамы отходить не разрешаю. Охраняй ее. Я – быстро!
Крылов усадил их и быстро сбежал вниз в трюм.
– Мам, а мы поплывем куда-то? – тихо спросила Лена.
– Нет, мы просто здесь погостим и поедем к себе.
– Давай потом. А сейчас я посплю, – пробормотала Лена. Кира прикрыла ее пледом, который лежал здесь же, и уже через мгновение Лена спала крепким сном.
– Ну вот, что и требовалось доказать. – Крылов появился внезапно. – Я ее сейчас снесу вниз и уложу в гостиной. Там тепло, уютно и огромный диван.
И не успела Кира возразить, как Андрей Александрович, бережно укутав Лену, пошел вниз. Кира последовала за ним. Лену уложили и поставили тяжелый стул, чтобы она не упала.
– А теперь пошли наверх. Скоро зажгутся огни на реке, и красота будет необыкновенная.
Они расположились на палубе. Запах сырой земли и нагретых дневным солнцем листьев смешивался с запахом водорослей. Кира оглянулась – рядом, на точно таких же плавучих домах, были люди. Они ужинали, смеялись, сидели на палубах. Издалека доносилась мелодия. У Киры защемило сердце – так здесь было хорошо, и так это напомнило ее дом, стоящий рядом с рекой, под большим дубом, где пахло точно так же – землей, листьями и водой.
– Хотите вина? – вдруг спросил Крылов. – Оно легкое, молодое вино.
– А давайте! – рассмеялась Кира. – Хотя я не люблю вино. И водку тем более. Не люблю сладкие крепкие напитки. Но страшно люблю сидр, обычный, яблочный. Бабушка делала.
– Ну, молодое вино точно такое же веселое, как и сидр, – рассмеялся Крылов.
Он подошел к небольшому шкафчику, стоящему тут же на палубе, достал оттуда бутылку вина и бокалы. Кира проследила за ним взглядом. Отец Майи был не просто красив, а очень красив, а еще у него потрясающая фигура. Сейчас, без своего обычного серого костюма, в светлых брюках и легком джемпере, он выглядел очень молодо. «Так вот откуда этот загар, обветренные скулы. На воде быстро загорают. А фигура атлета. Наверное, спортом занимался. Или занимается. Все-таки где он работает? Напрямую спросить неудобно, но я попробую деликатно!» – думала она, с удовольствием наблюдая за Крыловым. Кира чувствовала себя героиней романа, в котором была далекая страна, приключения, несчастная любовь и мужчина, красивый и немного загадочный. «Ну, можно себе позволить немного помечтать… Еще пару дней – и вернусь в Москву. А там суд, борьба, работа… Но здесь и сейчас мне хорошо», – решила она про себя.
– Здорово, что мы сюда приехали, – сказала она, принимая бокал от Крылова. – Такое чудесное завершение дня. Вы тут всегда останавливаетесь?
– Ну, как… да… – смутился Крылов, – как правило. Хотя, как я уже сказал, в Берлине редко.
– Здесь здорово, – кивнула Кира, – только очень непривычно. Я никогда такого не видела даже в кино.
– О, этот образ жизни очень развит здесь. Да и в других местах. Так получилось, что моим друзьям этот дом в тягость. Когда-то они купили его – он стоил очень дешево. Отремонтировали и жили здесь. Но потом бизнес пошел в гору, купили хорошую квартиру в центре, дом и речку забыли.
– Это хорошие знакомые или друзья? – спросила Кира, улыбаясь.
– Почему вы спрашиваете?
– Интересно, с кем вы дружите?
Крылов задумался.
– Я бы вас в друзья взял, – совершенно серьезно сказал он.
– Бросьте. Вы меня не знаете. Я девочка, выросшая в деревне. У меня полно комплексов. Отсюда моя вредность, неразговорчивость, нерешительность. Со мной тяжело.
– А с друзьями должно быть легко? – усмехнулся Крылов.
– Хотя бы комфортно.
– Это вы о приятелях-знакомых рассуждаете. А друзья могут быть с любым характером. Главное в них – вера.
– Вера?
– Да. Умение не задавать вопросы, а сначала бросаться на помощь. Вообще люди дружат по-разному. Но если нет веры друг в друга, настоящей дружбы не будет.
– Наверное, вы правы. У меня есть одна настоящая подруга. Это Люда Воронова. Она ни одного вопроса не задает. Просто приходит на помощь.
– Вот. И вы из этой же породы. В вас есть ген дружбы. Не смейтесь. Неумение, боязнь слепо верить близкому человеку – это не недостаток. Это что-то врожденное.
– Мне приятно это слышать, – улыбнулась Кира, – меня так давно не хвалили. Меня все больше ругали, или поучали, или наставляли.
Молодое вино ударило ей в голову. Но она не опьянела, а сняла с себя душевные оковы и приобрела способность пожаловаться, то есть показаться слабой, не совсем удачливой, несчастливой в жизненных мелочах.
– Что вы говорите?! – поднял бровь Крылов и подсунул ей под руку откуда-то взявшуюся коробку с шоколадными конфетами. Кира приняла, положила на колени и с удовольствием отправила в рот одну из них.
– Да, меня все учили, все ругали. Мама в том числе. – Кира принялась есть конфеты и рассказывать все, что происходило между ней и матерью, о своем замужестве и разногласиях с мужем.
– Он никогда не уберет за собой тарелку со стола! – с возмущением воскликнула Кира в вечерний воздух.
– Тише, соседи спать легли. Смотрите, погас свет в каютах.
– Нам же надо ехать! Вызывайте такси! – переполошилась Кира.
– Такси на расстоянии одного телефонного звонка, – успокоил ее Крылов. – Неужели будем будить Лену?
– Да, может, не стоит, – пожала плечами Кира, – и если честно, я ужасно устала и не хочу никуда тащиться. А что, если я лягу спать вместе с Леной в вашей гостиной…
– Кают-компании, – поправил Крылов.
– Душ, полотенце, шампунь?
– Обижаете! Даже зубная щетка. Новая, в упаковке. Здесь все есть. Может, чаю? Горячего?
– Да, можно, – согласилась Кира, потому что у нее начинала побаливать голова. Ночная прохлада прогнала легкий хмель, теперь хотелось только горячего чая и мягкой подушки под щекой. – Я вам столько наговорила! Даже стыдно.
– Глупости!
– Кому интересны чужие семейные проблемы?
– Всем. Потому что они есть у всех. А сравнить всегда любопытно.
– Да, верно… Давайте отменим чай, иначе я засну прямо здесь.