– Вот! Сегодня все привезут. Заседание у тебя послезавтра.
– А завтра я работаю. В поликлинике.
– Да? – огорчился Крылов. – То есть ты уедешь, а я буду один?
– Выходит, так.
– Я тоже буду работать…
– Кстати, ты мне хоть скажи, чем ты занимаешься? Я все хотела спросить, да неудобно было.
– Что ж в этом неудобного? – пожал плечами Крылов. – Я занимаюсь наукой. Научными разработками, связанными с коммуникационными системами. Система так устроена, что один производитель не может обеспечить себя всеми составляющими основного продукта. Заказы выполняются разными небольшими, да и большими фирмами. У каждого своя задача, свой «участок». Вот я работаю на одном из таких участков, если хочешь, я тебе подробно объясню..
– Нет, – замахала руками Кира, – не потому что мне неинтересно, а потому что я не пойму.
– Никогда так не говори! – вдруг строго посмотрел на нее Крылов. – Ты не имеешь права о себе так говорить. И никто не имеет.
– Но правда же… – растерялась Кира. – Мне отлично давались языки в школе, я хорошо рисую и шью. Думаю, я креативный человек, но поверь, все, что касается наук физических, математических, – я плоха в них.
– Речь не идет об изучении. Речь идет о представлениях. Понимаешь, мы вынуждены, мы обязаны знать, как устроен телефон, компьютер…
– Не ругай меня, я обязательно во всем разберусь. Но только потом, позже. Когда голова моя будет свободна.
Крылов посмотрел на нее.
– Извини, я такой дурак. Я забываю иногда обо всем, лишь бы покричать… так и на работе бывает…
– А что, есть на кого кричать? – удивилась Кира.
– Да, а почему бы и не быть?
– Ну, я имела в виду, что… Ну… совсем не то, что ты подумал.
– Замяли, – махнул рукой Крылов, – могу сказать одно: мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.
– Хорошо, – подтвердила Кира грустно.
– Почему так невесело?
– Потому что я окончила только медучилище. Я очень далека от таких знаний, какие есть у тебя. И этот разрыв кажется непреодолимым.
– Ты удивительная женщина, – Крылов внимательно посмотрел на нее, – ты боишься того, что еще не произошло.
– Потом поздно будет бояться, – сухо произнесла Кира.
– Важнее то, что есть общего между людьми. А это общее – дело наживное. И оно зависит от обоих. Знаешь, за тобой экскурсия!
– Какая экскурсия?! – удивилась Кира.
– По берегу реки. Сегодня – свободный день. Ты выходная, я жду бумаги. Пойдем гулять?
И они пошли. Вдоль реки, на глазах всей Вяземки. Встречные здоровались и внимательно разглядывали Крылова. В женских глазах Кира замечала зависть и удивление. В мужских – просто удивление.
– Я что-то не пойму, у вас тут местный выходной? – наконец сказал Крылов.
– Почему?
– Разгар рабочего дня, а народу встретилось – словно праздник какой!
Кира рассмеялась:
– Не очень внимателен. Нам встречались все больше пожилые женщины – они уже на пенсии, с внуками сидят. Каждая, встретившая нас, позвонила своей подруге, а те, в свою очередь, помчались к реке посмотреть, с кем это Кира Стрельцова гуляет.
– С Крыловым гуляет, – гордо сказал Андрей Александрович и взял Киру под руку, – можно?
– Можно. Но здесь, в деревне, это очень рискованный жест. Я бы сказала, обязывающий.
– А я не боюсь обязательств, – серьезно произнес Крылов.
Бумаги ему привезли только к вечеру, поговорив с человеком, который приехал на машине, Крылов закрылся в «своей комнате» и просидел там почти до позднего вечера. Кира слышала стук клавиатуры, разговоры по телефону, спор из-за каких-то цифр. Она сходила за Леной в сад, приготовила ужин, собралась на работу.
– А дядя будет жить здесь? – спросила Лена.
– Несколько дней, у него здесь дела, – осторожно объяснила Кира, – а что?
– Ничего, – пожала плечами Лена, – он же качели отремонтировал?
– Отремонтировал, – улыбнулась Кира, – но это же не главное.
– Качели – главное, – уверенно произнесла Лена, почти засыпая над чашкой.
Кира уложила ее в кровать, рассказала историю и спела песенку. И только когда вышла из душа, вытирая чуть отросшие волосы, из комнаты появился Крылов. Вид у него был усталый.
– Я только чаю налью и дальше пойду работать.
– А ужинать? – спросила Кира.
– Потом, если проголодаюсь. Пока не хочу, – ответил он наливая себе большую чашку остывшего чая, – ты ложись, тебе рано вставать. Я управлюсь, если что. Кстати, я могу Лену в сад отвести?
– Нет, спасибо, мне по дороге. Да я и не привыкла…
– Ну, как скажешь… – Крылов улыбнулся. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила Кира. Когда она легла в постель, опять послышался стук клавиш. «А хорошо спать, когда кто-то рядом не спит. Словно охраняет!» – подумала она и уснула.
Рабочий день Киры начался с мелких неприятностей: потеряли карту пациента, зависла программа, где были результаты анализов, не вышла на работу гардеробщица и мокрую от осеннего дождя одежду временно принимал завхоз. Только к обеду удалось справиться с этими проблемами.
– Вот, – выдохнула Кира, – теперь можно и кофе выпить!
Но не успела она залить кипятком ложку растворимого порошка, как перед ней выросла фигура Антонины Васильевны.
– Поговорить надо, – сказала мать.
– Я на работе, – ответила Кира. Она почувствовала тоскливый холодок в руках. Так было всегда, когда Антонина Васильевна принималась за воспитание дочери.
– Пятнадцать минут найдешь для матери, пойдем выйдем! – произнесла она и, не глядя на дочь, пошла к выходу. Кира, словно провинившаяся, последовала за ней. Коллеги многозначительно переглянулись.
– Послушай, что это за фокусы? Да еще во время суда. Ты же Виктору козырь даешь!
– Ты о чем?
– Не притворяйся, отлично все понимаешь. Этот человек, который поселился у тебя. Посреди белого дня.
– Ну не буду же я выгонять человека, если он приехал проведать и помочь.
– Это нехорошо. По деревне идут разговоры.
– Мама, Крылов будет жить у нас столько, сколько ему понадобится. И не нужно смотреть на меня такими глазами.
– Я не смотрю, я удивляюсь твоей безответственности. Иногда мне кажется, что Виктор прав!
Кира внимательно посмотрела на Антонину Васильевну. Да, это было в ее духе. Еще недели две назад ответом на эти слова матери были бы слезы, гнев, горячая попытка переубедить ее, доказать, что она, Кира, хорошая, ответственная. Но сегодня Кира рассмеялась. Антонина Васильевна на это возмутительное непослушание ответила удивленным взглядом.
– Мам, я пойду поработаю, прости. – Кира коснулась руки матери и вернулась в поликлинику.
Уже под конец рабочего дня она набрала телефон Вороновой Люды, ей хотелось поблагодарить ее за адвоката Семена Семеновича. Но разговора с Людой не получилось – у той шумели дети, а с Кирой рядом были посетители поликлиники.
Ужинали они вместе: Кира, Лена и Крылов. Ели картошку и сосиски.
– Сил нет готовить что-то серьезное, надо выспаться, – сказала Кира, допивая чай.
– Давайте по комнатам, девушки, – согласился Крылов, посуду я помою сам. И поставлю на завтра холодец. Мне еще работать и работать.
– Какой еще холодец? В доме ни куска мяса!
– Почему это? Вот какие филейные части и сахарные косточки. Я их замочил на час-другой. У меня мама всегда так делала.
– Откуда мясо? – Кира удивилась живописным кускам в большой кастрюле.
– Купил. У вас тут фермеры приезжают.
– Ты ходил куда-то?
– Да, голова разболелась от расчетов. Пошел прогулялся. Деревню изучил и вот мяса купил. Вы любите холодец?
– Да, – обрадовалась Лена, – особенно с горчицей!
– Завтра будет холодец!
– Ну ты даешь, – улыбнулась Кира.
– Кстати, на завтрашний ужин приглашена Антонина Васильевна.
– О боже! Мама и здесь побывала?
– Была, пыталась меня воспитывать.
– И чем же все закончилось?
– Приглашением на ужин.
В день заседания Лена в сад не пошла, ее утром забрала Антонина Васильевна. Кира сквозь сон слышала переговоры дочери, матери и Крылова. Кира хотела встать, но, посмотрев на часы, поняла, что у нее есть еще полчаса. Кира повернулась на бок и уснула. Крылов же встал очень рано, приготовил завтрак, покормил Лену и терпеливо дожидался Киру, когда пришла Антонина Васильевна. Он по-хозяйски налил ей кофе, сделал бутерброды и сказал:
– Моя мама любила завтракать рано, когда все еще спали. Теперь я понимаю, что это было ее единственное свободное время. К тому же с утра еще были силы. Вечером она валилась с ног. И иногда даже не ужинала.
Антонина Васильевна посмотрела на накрытый стол.
– Пожалуй, выпью кофе. А кто ваша мама была? Где работала?
– Мама была домохозяйкой. А папа зарабатывал деньги, пока не наступили новые времена, так сказать.
– А потом?
– Институт развалили. Отец почти не работал. Научные проекты закрыли… да вы сами все знаете. Отец умер совсем молодым. Потом мама…
– У вас есть братья или сестры?
– Никого. У меня есть дочь. Но живет отдельно. Вы, наверное, в курсе.
– Да, я знаю вашу историю… – поперхнулась Антонина Васильевна, наверное, впервые в жизни не знала, нужно ли говорить правду.
– Сейчас ей лучше. И спасибо Кире – она помогла, у нее дар находить общий язык с людьми. Причем самыми разными. Наверное, это ей от вас передалось.
Антонина Васильевна заподозрила издевку, но лицо Крылова было совершенно серьезным.
– Она мало похожа на меня.
– Вам так кажется, – вежливо возразил Крылов, – иногда мы даже не подозреваем, как похожи на близких людей.
– Сегодня заседание… – произнесла Антонина Васильевна.
– Поэтому я и не бужу Киру. Пусть поспит. Боюсь, нервы ей потреплют.
– Но у нее этот Семен Семенович появился… Я надеюсь, что он опытный человек. Вот тоже – подруга ее Люда Воронова, ни слова ни говоря, адвоката прислала. Не самое дешевое удовольствие. Я узнавала.
– Главное, чтобы помог, – согласился Крылов, – я бы тоже хотел пойти с ней в суд…