Волшебник-Бродяга. Книги 1-10 — страница 354 из 443

Высокие мужчина и женщина остановились и удивлённо обернулись к ней.

— В самом деле? — спросила Алеа. Уязвлённый Блейз прожёг её взглядом.

— Я ученик, и стал бы магом, если б мой наставник не погиб в этом бою. Неужто это так плохо?

— Да, — отрезала Майра. — Маги заставляют людей страдать и устрашают их, а потом заставляют их делать то, чего тем не хочется, а так поступать, как им отлично известно, плохо!

Алеа бросила на неё удивлённый взгляд, затем он сделался сочувственным, и Майра поняла, что прошлое высокой женщины немногим отличалось от её собственного. Тем не менее та сказала:

— Маг тоже может быть хорошим.

Тут Майра с большим запозданием вспомнила, что эти двое и сами маги, только прибывшие откуда–то издалека,

— Только не в этой стране!

— Большинство магов — тираны, — согласился Блейз, — но мой наставник таким не был. Крестьяне Арноля любили его, жили они зажиточно. Он был хорошим человеком и добрым лордом.

— Долго бы он оставался таким? — не сдавалась Майра. — Даже маг, собирающийся быть добрым, поддаётся искушению, сперва немного, потом все больше и больше, до тех пор, пока не становится таким же мерзким, как любой другой!

— Всегда есть те немногие, которым удаётся устоять перед соблазном разложения, — спокойно возразил Гар. — И этот юноша заслуживает права доказать свою добрую волю. Он определённо видел перед собой хороший пример, если его наставник и в самом деле правил своими крестьянами в духе справедливости и доброты.

— Именно так, и они были счастливы. — Блейз дрожа отвёл взгляд. — Увы им! Как–то им будет житься теперь, после того, как их завоевал Пилочин?

Майра тоже задрожала, заслышав это гнусное имя.

— Я слыхала о Пилочине. Он сжигает людей.

— Он огнемётчик, — мрачно отозвался Блейз. — И сжёг моего наставника Арноля со всеми его стражниками.

В сердце Майры на миг вспыхнула жалость, но она постаралась всеми силами погасить её.

— Почему же тогда ты остался в живых?

— Сам почти не понимаю. — Блейз отвёл взгляд, лицо его перекосилось от горя и чувства вины. — Мой призрак в последнее мгновение предупредил меня; я бросился назад и крикнул Арнолю, предупреждая его, но слишком поздно.

— Так ты духовод! — уставилась на него Майра. — Неудивительно, что тот призрак привёл нас к тебе!

— Я призвал его и попросил найти мне помощь, — признал Блейз. — Это очень дружелюбный призрак, и он пожалел меня.

— Дружелюбный к тебе! — Майра обратилась к Алеа и Гару. — А при встрече с любым другим человеком этот призрак стоял бы и ждал, когда тот умрёт, дабы смочь пожрать его дух и превратиться в его тень! Должно быть, этот юнец и впрямь могущественный маг, раз способен приказывать!

— Да я вовсе не приказывал, — возразил Блейз, — а только просил и убеждал.

— И что же ты обещал дать ему взамен? — вскинулась Майра. — Жизнь одного из тех, кого он приведёт тебе на помощь?

Алеа напряглась. А у Гара блеснули глаза.

— Ничего я ему не обещал, — негодующе возразил Блейз. — Я заставил его гордиться тем, кто он есть — дикий призрак, не сформированный человеческой волей.

— Человеческой волей! Это призрак поглощает человека, а не человек призрака!

— Иногда да, — не стал спорить Блейз. — Но чаще всего, дух умирающего хватается за призрака как за последний способ продолжать жить. Призрак от этого не в восторге и угасает сам, поглощённый человеческой личностью.

— Почему же тогда призраки так и вьются вокруг всякого смертного одра? — потребовала объяснений Майра.

— Потому что именно тогда человеческий дух кричит во всю мочь, — растолковал ей Блейз, — некоторые кричат, взыскуя Рая, поскольку жили долгой и полной жизнью и готовы умереть; а некоторые — потому что жизнь их измучила и они приветствуют смерть; но многие потому, что наслаждались жизнью и желают удержать её, неважно какой ценой — по крайней мере, какой ценой для других.

— Никогда не слышала ни о чем подобном, — вытаращила глаза Майра.

— Об этом мало кто слышал, — отозвался Блейз, — только духоводы, а кто б нам поверил, если бы мы рассказали?

Майра в замешательстве умолкла.

— Даже ты сама, — грустно улыбнулся Блейз. — Даже когда я рассказал тебе, ты мне не веришь.

— Да, не верю! — горячо заявила Майра. — Это все выдумки духоводов, дабы предать нас в руки твоим фантомам!

— Я б никогда не сделал ничего подобного, — запротестовал Блейз, — и в любом случае, если ты сам не желаешь сделаться тенью, они не причинят тебе вреда.

— О, так значит, все призраки безвредные, да?

— Не все, — признал Блейз, — особенно те, которые стали тенями мерзких людей. Однако дикие призраки большей частью существа мирные и спокойные и избегают людей, если не чувствуют нашего зова.

— Мирные и спокойные! Да, любители кладбищенского покоя!

— В могиле на кладбище и впрямь покой, — степенно ответил Блейз, — и все человеческие души уходят в загробную жизнь, но многие оставляют, уходя, свои отражения, тени, налагающие отпечаток на диких призраков, которые чаще оказываются дичью, чем охотниками.

— Чем оберегать их от нас, постарайся лучше спасти нас от них!

— Я так и поступаю, и уже спас девять призраков от порабощения человеческой волей.

— Ты хочешь сказать, спас души людей от поглощения призраками!

— Некоторых, — признал Блейз, — тех, кто цеплялся за этот свет. А другим я помешал в их желании остаться здесь.

— Остаться! Да кто б пожелал остаться, если б они могли смотреть на этот мир только глазами призраков, могли лишь смотреть на еду, на любимых, на детей, но никогда не ощущать ни вкуса, ни чувства, ни прикосновения? Если это и есть твоё милосердие, то избавь меня от него — и от любого, кто толкует о доброте призраков! — Майра круто повернулась и зашагала прочь, мимо Алеа и Гара, обратно в ту сторону, откуда они пришли.

— Тебе лучше проследить, чтобы она дошла до стоянки целой и невредимой, — посоветовал Алеа Гар. — А то в таком настроении девушка запросто может уйти очень далеко и заблудиться.

— Я б сама не нашла обратной дороги, если бы не пинала по пути все камешки. — Алеа подобрала упавшую ветку. — Мне понадобится немного света — в смысле иного, чем испускаемого любезным призраком. Думаю, Майра сейчас не очень–то хорошо отнесётся к подобному обществу.

— Это точно, — согласился Гар и на несколько секунд вперил взор в деревяшку. Та занялась огнём.

— Ты огнемётчик! — воскликнул, шарахаясь в сторону Блейз.

— Если приходится, — не стал спорить Гар и нахмурился. — Поторопись, Алеа. Ещё минута, и она заблудится.

— Разве она и так уже не заблудилась? — Но Алеа не объяснила, что она собственно имела в виду.

Гар повернулся к Блейзу, который съёжился, прижавшись к стволу дерева, выставив перед собой ладони в жесте защиты, в то время как его губы беззвучно шевелились. И тут казалось из самой земли поднялись и выплыли из деревьев призраки, большей частью бесформенные и стенающие, а один–два в кожаных безрукавках и шоссах, с луками в руках и колчанами со стрелами за плечами.

— Кто ты, подвергающий опасности наш лес? — потребовал ответа один из них.

— Я — Гар Пайк, и ищу убежища зелёного леса, — ответил Гар, — также как искали при жизни и вы, если я не ошибаюсь.

— Да, мы были разбойниками, и всегда готовы защитить таких же бедолаг, как и мы сами. — Другой призрак в человеческом обличье нехорошо усмехнулся Гару. — И если у какого–то лорда–мага хватило глупости сунуться в наш лес, мы разделаемся с ним как только сможем, и к тому же живо.

— Стрелой в грудь, — истолковал Гар, — в то время как другой предупредит всех диких призраков убраться подальше. Или вы нашли способ убить призрак тирана?

— Нужды нет — диких сдержат тени тех, кто охранял лес до нас. — Тут первый разбойник нахмурился. — Что ты за человек такой, запросто разговаривающий с призраками?

— Да ясное дело, Ранульф, это маг! — заявил другой разбойник. — Кто ж ещё мог бы разговаривать с нами без страха?

— Да, маг из далёких краёв, — согласился Гар, — и лорд, но не какого–либо владения, а здесь уж у меня наверняка нет никаких земель.

— Значит, ты стремишься обрести их. — Ранульф с угрожающим видом подплыл поближе.

— Да, я стремлюсь освободить крестьян от жестоких лордов, — сказал Гар, — но у меня нет желания оставаться в каком–то одном месте достаточно долго, чтоб стать лордом манора.

— Я слышу желание его души, Конн, — нахмурился второй разбойник, — и хотя она стремится к тому, чего не знает, в ней нет стремления к власти.

— Он искренен, — согласился Ранульф. И повернулся к Блейзу. — Зачем ты нас вызвал, приятель? Этот рослый малый не желает тебе никакого вреда, хочет только помочь тебе.

— Он… он огнемётчик! — вперил взгляд в Гара Блейз. — Да ещё и духовод к тому же — но этого не может быть! Ни один огнемётчик никогда не был ещё и духоводом, кроме подлеца Рокета!

— А я умею и то и другое, да вдобавок обладаю и многими другими магическими дарованиями, — сообщил ему Гар. — Возможно, у тебя есть талант научиться некоторым из них.

— Возможно. — Блейз заметно заколебался. — Это подкуп, не так ли? Приманка для западни?

— Обещание знаний соблазнило людей получше любого из нас, — уведомил его Гар, — но я не применяю его для этого — жажда познания твоя личная черта. Я не вкладывал её в тебя. И я не обещаю выучить тебя, так как не знаю, есть ли у тебя к этому талант. Но да, я буду защищать тебя от преследующего тебя мага, защищать изо всех сил.

— Насколько этого хватит? — Плечи у Блейза опустились. — Никакой маг не примет в ученики того, чей наставник погиб — они сочтут меня бесполезным, раз я не сумел помочь защитить его. А снова стать крепостным я тоже не могу, потому что никакой лорд не станет мне доверять, подозревая во мне шпиона, а мой прежний лорд убьёт меня на месте как изменника. Я могу с тем же успехом улечься на землю и умереть!

— Если б ты и в самом деле так считал, то не попросил бы призрака найти тебе помощь. — Гар хлопнул юношу по плечу. — Не теряй надежды! Жизнь в тебе пока теплится, и ты ещё молод. А покуда ты жив, то можешь наткнуться на новую возможность — и именно так с тобой и случилось, поскольку, если у тебя такой большой талант, как ты говоришь, и тебе нужен учитель, то ты его нашёл.