— Ты конечно прав, — сказал Гару Блейз, хотя и по–прежнему не отрывая взгляда от призраков. — Сегодня я и впрямь изрядно обучусь магии.
— Из усвоенного тобой не на последнем месте факт, что ты явно проецирующий телепат, и очень сильный, — сказал Гар. — Это означает, что ты чувствуешь ощущаемое другими и направляешь на них собственные ощущения. Именно потому–то призраки и слетаются целыми стаями всякий раз, когда ты вызываешь их — потому что ты отсылаешь им эмоцию, ту эмоцию, какую ты в тот миг испытываешь, будь то страх, любопытство или радость. Они слетаются вкусить.
— Вы действительно сбежите, если я почувствую гнев на вас? — спросил Блейз.
— Вряд ли, — презрительно бросил колдун.
— Это вопрос силы, парень, — объяснил Конн. — Вон та девушка с тобой, на каком–то отрезке жизни её обидели, и сильно обидели, и это оставило её с целым потоком ярости, готовым при малейшем новом оскорблении выйти из берегов. И её гнев, он сечёт словно кнут. А ты, паренёк… если тебе нужны ощущения, способные причинить нам какой–то вред, подумай о тех, кто несправедливо обошёлся с тобой или несправедливо обошёлся с теми, кого ты любишь, а потом нацелься на призрака, которого хочешь затрясти, и жди, пока он распадётся.
— Предатель, — прошипел колдун.
— Я никогда не присягал тебе на верность, — парировал разбойник, — и не просился в призраки..
— Но что–то в тебе просило, — отрезал колдун, — иначе ты никогда бы не попортил дикого призрака, превратив в своё подобие.
— Ты хочешь сказать, что если я сделаю свой гнев достаточно сильным, то смогу отпугнуть вас? — спросил Блейз.
— Ну, мы на самом–то деле уходим не очень далеко, — проговорил Конн, — просто делаемся тонкими и отдалёнными, чтобы вы нас не увидали.
— Да, — подтвердил Ранульф. — А потом мы спокойно следуем за тобой, как охотник, скрадывающий оленя, и дожидаемся, когда ты влюбишься, или попробуешь что–нибудь вкусное, или залюбуешься прекрасным восходом.
— Или возжаждешь прекрасную женщину, — резко бросила старуха, так и прожигая мага взглядом.
— Потому–то призраки и приходят ко мне так быстро? — спросил Блейз. — Вы знаете, что я буду испытывать глубокие чувства?
Призраки умолкли, переглядываясь.
— Ты правильно догадался, — сказала Алеа. — Чем больше ментальной энергии выдаёт человек, тем больше этих созданий притягивает к такому человеку — и как сказал Гар, ты эмпат, и необычайно талантливый.
— И наверно также одарённый необычайной чувствительностью. То, что ты чувствуешь, ты чувствуешь очень остро и глубоко.
Взгляд Майры метнулся к Блейзу, который усомнился:
— Правда?
— Ты производил изрядный шум, когда звал на помощь или просто пообщаться, — признался Ранульф.
— Больше ни слова! Ни одного! — прогремел колдун, уперев кулаки в бока. — Это он наша дичь, а не мы его!
— Поздравляю, — обратился к Блейзу Гар. — Ты естественный, или природный ресурс.
— Ты хотел сказать, сверхъестественный ресурс? — презрительно фыркнул маг.
— Нет, это уже относится к тебе — или во всяком случае к материалу, из которого ты создан. — Гар поднял на высящегося над ним призрака впечатляюще дерзкий взгляд. — Вы, конечно, знаете, что люди с его талантом редки.
— Конечно знаем! — пренебрежительно бросил маг.
— Если б не знали, — обронил с уничтожающим презрением колдун, — то как бы приобрели власть над такими же людьми, как сами?
— Обычными способами, — непринуждённо ответствовал Гар. — Сила есть сила, и злоупотребление ею — давняя история.
Колдун запыхтел, а маг сузил глаза, старуха захехекала.
— Однако ещё более редок такой талант среди людей Терры, от которых произошли ваши предки, — продолжил свою мысль Гар, — настолько редок, что мало кто верит в существование такой штуки. Как же эти дарования развились среди вашего народа?
Среди призраков воцарилось молчание; они переглядывались — такая мысль никому из них прежде не приходила в голову.
9
Наконец Конн повернулся к Гару. — Никто не знает, смертный.
Гар какой–то миг пристально глядел на него. Алеа, нахмурясь, гадала, о чем он думает, а затем сообразила: призраки явно совещались друг с другом, но каким–то таким способом, что ни она, ни Гар их не слышали — возможно это телепатия на каком–то ином наборе частот? Или в "ином режиме"?
— Никто из тех, кто сейчас здесь? — переспросил Гар. — Но есть, кто знает, — во многих милях отсюда?
— Есть, — подтвердила старуха, насторожённо глядя на него.
— Говори ему не больше, чем ему нужно знать! — рявкнул колдун.
— Это почему же? — осведомился Гар. — В конце концов ваши духоводы уже сами это открыли. — Он посмотрел на Конна. — Не окажешь ли любезность, связавшись с одним из тех первых призраков–предков и задав ему мой вопрос?
— Ни за что! — отрезал колдун.
Конн бросил на него раздражённый взгляд.
— Назло тебе я, может, так и сделаю. — И снова повернулся к Гару. — Это не так–то легко, приятель. В конце концов я не умею мысленно разговаривать с тем, кто в такой дали.
— С тем, кто в такой дали? — задумчиво переспросил Гар. — Тут есть потенциал.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Конн.
— Ничего такого, чем мы можем заняться прямо сейчас, — вздохнул Гар. — Для этого понадобится хорошенько подумать и составить планы, а потом провести ряд очень смелых экспериментов — а как я понимаю, вы все по горло сыты скукой.
Призраки вздрогнули от удивления, а маг насторожённо произнёс:
— С чего ты это взял?
— Да отчего ж ещё вы слетаетесь толпой к человеку вроде Блейза, чувства которого выплёскиваются через край, позволяя вам ощутить их?
— Не отвечай на это, — резко приказал колдун.
— Что захочу, то и отвечу, — отрезал в ответ Конн. — Ну когда же вы, тени былой мощи, усвоите наконец, что за гробом у вас нет никакой власти? — И снова повернулся к Гару. — Возможно, меня заинтересуют те эксперименты, о которых ты говоришь, смертный — то есть, на первых порах. Конечно, если они станут скучными, дело будет иным.
— Ты сможешь подыскать мне кого–нибудь, готового продолжать с того места, на котором ты сойдёшь с круга? — спросил Гар.
Конн переглянулся с Ранульфом.
— Да, возможно.
— Дайте мне все продумать, — попросил Гар. — Я дам вам знать, как только буду готов.
— Что готов? — подозрительно спросил колдун.
— Попробовать своего рода передачу сообщений эстафетой, вроде как с верховыми гонцами.
— Мы тебе не слуги!
— А я этого и не говорил, — непринуждённо отозвался Гар, — но если некоторые из вас захотят хоть ненадолго избавиться от скуки, то я порадуюсь вашей любезности.
Маг сверлил его пристальным взглядом.
— Уж больно ты бойкий, смертный.
— Да, понимаю, что ты имеешь в виду, — вздохнул Гар. — Иногда я даже сам себе не доверяю. Но скоро вы сможете судить, чего стою я сам и моё слово.
— Я и сейчас это знаю, — заявил колдун.
— А вот я — нет, — усмехнулся Конн. — Дай мне знать, когда будешь готов, маг.
— Может тогда и я заявлюсь, — деланно зевнул Ранульф. — А сейчас мне лично этот разговор поднадоел. Спокойной ночи, смертные, и да сопутствует удача вашим забавам. — Он затрепетал словно свеча на ветру и исчез.
Зевота одолела и несколько других призраков, они начали пропадать, один за другим, пока не остались только колдун, маг и Конн.
— Они ведь на самом деле никуда не убрались, не так ли? — спросил Гар.
— Большинство убралось, — ответил Конн — Ваша новизна приелась.
— Но некоторые из них по–прежнему здесь?
— Я всегда буду рядом. — Колдун проговорил это с угрозой.
— Ну, тогда и я тоже. — Конн сцепился взглядом с тенью злодея и усмехнулся.
— Страшитесь призраков, — произнёс нараспев маг, глядя пылающим взором на Алеа, Майру и Блейза. — Страшитесь нашей власти!
— Но у вас нет никакой власти над живыми, — возразил Блейз, — покуда мы отказываемся пугаться!
— Ты действительно такой смелый? — призрак подплыл ближе, светясь, нависнув над Блейзом, раздувшийся и угрожающий.
— Да, такой, — заявил Конн, — особенно пока я здесь.
— Умолкни, мужлан!
— Это же надо! Так ты мне приказываешь, да? — Конн запрокинул голову и громко запел, страшно фальшивя:
— В Скарлет–тауне, где я родился, Прекрасная дева жила…
— Довольно! — скривился колдун.
— Чуть не все парни кричали ей "Здравствуй" И звали её…
— Не могу больше этого вынести, — простонал колдун. — Я вас предупредил, смертные! — И пропал.
Конн оборвал пение и усмехаясь повернулся к спутникам.
— Да, вас предупредили, но не надо ничего страшиться, особенно со стороны таких, как он. О, он может заставить вас почувствовать страх даже если не в состоянии действительно напугать, но не больше.
— Покуда мы помним, что нам надо страшиться только самого страха, — заключил Гар, — старик не способен причинить нам вреда.
— Отлично сказано, отлично сказано, — одобрительно кивнул Конн.
— Первым это сказал человек помудрее меня.
— А ты помудрее любого мага, какого я встречал, — отозвался Конн, — хотя я слышал о немногих понимающих, что содеянное ими добро к ним вернётся — особенно, когда они станут призраками. Ну, будьте осторожны, смертные. Мы фантомы, может, и не в состоянии навредить вам, а вот живые маги и их стражники вполне способны.
— А как насчёт лесных разбойников? — спросила Алеа.
— Если они вздумают шалить, то живо услышат обо мне! — оскалил зубы в усмешке Конн. И пропал.
С минуту на стоянке царило молчание. А затем Гар откашлялся и сказал:
— Мы можем сделать вывод, что вхождение в транс помогает вызывать призраков.
— Да, это ясно, — язвительно обронила Алеа.
— Однако я бы предпочёл отложить окончание урока на завтра. — Гар поднялся и потянулся. — Если вы не против, друзья мои, я просто улягусь спать. А завтра мы поработаем над созданием фантомной связи, хорошо?