— Они видят лишь одно: что мы навлекаем беду — нападение магов, — сказал Гар, — и что мы не остались охранять ту единственную деревню, которая поверила нам.
— Наверно мы выбрали неподходящую деревню, — предположила Алеа.
Они свернули лагерь и прошли миль пятьдесят, надеясь, что в ином домене отношение селян будет иным. Однако после двух долгих недель Гар снова прочёл мысли и доложил:
— Они боятся искать что–то лучшее, из страха потерять то, что уже имеют.
— Это не очень–то много, — заметила наморщив нос Алеа.
— Да, но у них нет магов, очень часто сражающихся на их пастбищах, и им не требуется беспокоиться из–за бандитов — их лорд сильно гневается, если его крестьян стрижёт кто–то другой.
— Ну ещё бы, ведь это же его привилегия, — ядовито отозвалась Алеа.
— Конечно, — эхом откликнулся Гар. — По его мнению именно для того и существуют крепостные. Но он даст им некоторую уверенность: они знают, чего ожидать в следующем месяце, даже если это всего лишь принудительный труд на его землях и налоги во время сбора урожая.
— Значит, селяне предпочитают надёжность владычества лорда, даже если оно означает угнетение и потерю их молодёжи на службе магу — девушек у него в горничных и юношей у него в стражниках. — Алеа в отвращении покачала головой. — Надеюсь, ты ошибаешься.
— Хотелось бы, — вздохнул Гар. — В конце концов, по их мнению они всего лишь проявляют осмотрительность. Однако я очень сильно опасаюсь, что у них нет смелости быть свободными и готовности принимать ответственность, сопряжённую с этой свободой.
Алеа подумалось, что она никогда не видела его столь подавленным. И девушка попыталась подбодрить своего спутника.
— Однако это у них не врождённое. Блейз и Майра явное тому доказательство.
— Да, они пример иного, не так ли? — Гар с улыбкой посмотрел на юную пару. — У них достало смелости драться, на свой лад, и они делают успехи. — Улыбка его сделалась сардонической. — В данный момент большие, чем я.
— Да. — Алеа широко улыбнулась, переведя взгляд на младших членов их команды, сидевших у костра и занятых серьёзной беседой — может быть чересчур серьёзной. — Призрак Хано говорит, что Майра — очень редкая разновидность виверничей. Большинство из них обучают своих рептилий с помощью наград в виде мяса и наказаний в виде головной боли, но это не её стиль.
— В самом деле? — заинтересовался Гар. — Как же она управляет ими?
— Ну, она на самом–то деле ими не управляет — просто заводит с ними дружбу. Они решают летать за ней, потому что им нравится её общество.
— Значит они что угодно сделают для защиты друга? — усмехнулся Гар. — Поэтому ей требуется всего–навсего убедить их, что атакуя врагов они защищают её.
— Или даже принося ей зайца на ужин, — добавила Алеа.
— Что–то не помню, чтобы видел, как она использует их для охоты, — нахмурился Гар.
— По её словам она этого не делает, но они время от времени предлагают — что–то вроде того, как кошка притаскивает в подарок задушенную мышь.
— Ну, — усмехнулся позабавленный Гар, — если мы как–нибудь вечером обнаружим в котелке зайца, то будем знать — они перестали предлагать и принялись за дело. Хотелось бы мне знать, почему другие виверничие не применяют её подход.
— Она мне объяснила. Дружбу она заводит с дикими вивернами, а те сильно отличаются от рождённых в плену, какие обитали у неё на родине. По её словам, все приручённые виверны сплошь кровожадные маленькие твари, выведенные и обученные быть рептильными садистами — нападая на все, на что им велят хозяева, подчиняясь любому, кто злее их самих.
— Не самая лучшая новость в мире, — нахмурился Гар. Блейз повысил голос на одну октаву.
— Твои дикие виверны может и знакомы с любовью и преданностью, но способны ли они устоять против тех обезумевших от крови охотников каких выращивают маги?
— О, будь уверен, способны, — ответила ему Майра. — В конце концов, с какими врагами дерутся приручённые виверны? Только с крестьянами, которые напуганы ими ещё до того, как увидят их, одним лишь тем, что слышали об этих зверях. А твоему дикому виверну надо каждый день приносить домой ужин, а значит, он должен поохотиться — и отбиться от зверей, желающих поужинать им!
— Не "моему" дикому виверну, — возразил Блейз. — Спасибо, я останусь верен своим призракам. Те по крайней мере способны подумать о том, что делать, а чего не делать.
— Да будет тебе известно, мои виверны очень даже хорошо умеют думать! И они преданны — коль решат, что ты друг, то уж верны на всю жизнь!
— Откуда тебе знать? Ты ведь знакома с ними всего несколько недель, — возразил Блейз.
— По крайней мере они настоящие друзья, а не союзники ради выгоды!
— Я б не назвал наличие общего врага "выгодой"…
— Да? — бросила вызов Майра. — Как только этого общего врага одолеют, твои призраки тут же улетучатся и перестанут обращать на тебя внимание — если не найдут причины переключиться на тебя самого!
— Придётся мне научиться убеждать их не делать этого, не так ли? — улыбнулся Блейз.
— А моих друзей, — указала Майра, — не нужно убеждать — по крайней мере после того, как подружишься с ними!
— Погоди! — поднял руку Блейз, устремляя взгляд в пространство. — Мои друзья бьют тревогу!
И верно, в тени дуба появились Конн и Ранульф, почти неразличимые при свете дня, но с суровыми и сердитыми лицами.
— Подъём! — крикнул Конн. — Ваши враги выступили в поход!
— Сколько до них? — поднялся на ноги Гар.
— Наверно с полчаса, при их шаге. Сматывайтесь. Блейз с Майрой в тревоге вскочили на ноги.
Гар стоял хмуря лоб.
— Главное достоинство храбрости[15], — напомнила ему Алеа.
— Это те же пять магов, — прочёл отдалённые мысли Гар устремив остекленелый взгляд в пространство из–под насупленных бровей. — Но на этот раз каждый из них ведёт с собой пятьдесят стражников. Они намерены переложить самую тяжёлую работу на грубую силу и сильных грубиянов.
— Самую тяжёлую? — в тревоге переспросила Алеа. Я думала, они сражаются с помощью магии!
— Только не в тех случаях, когда их превосходят по части чар. — Глаза Гара сверкнули гневом. — На этот раз они намерены отсиживаться в тылу и ждать, пока их маленькая армия в двести пятьдесят стражников схватит и свяжет нас.
— Двести пятьдесят? — переспросил с лисьей улыбкой Конн. — Значит половина из них только–только от сохи и едва–едва обучена держать копьё! Один вид призрака, один стон, один лязг цепи, и они разбегутся по домам!
— Он прав. — Блейз расправил плечи, хотя глаза у него оставались расширенными от страха. — И если один призрак напугает их, то с десяток наверняка обратит их в беспорядочное бегство. Я вызову нескольких, с которыми познакомился…
— А я созову десяток друзей, которыми обзавелась за последние несколько недель! — воскликнула Майра. — Посмотрим, надолго ли у солдат хватит смелости перед лицом когтей — и когтями перед лицом! — Она дрожала.
Алеа улыбнулась им обоим, а затем снова повернулась к Гару.
— Ты все ещё не оценил достоинств этих сервов?
— По крайней мере не этих двоих, — отозвался с ответной улыбкой Гар, — но думаю, нам не удастся отбиться от такого множества противников без того, чтоб кто–нибудь из них не посрадал или даже погиб.
— Да пусть себе погибают! — воскликнул Ранульф. — Они знали, чем рискуют, когда становились солдатами!
— Да, но лишь немногие из них действительно выбирали своё ремесло, — ответил Гар, — а мы проповедуем мир и гармонию, а не резню. Мы будем сражаться лишь в крайнем случае.
— Сейчас лучше проявить благоразумие, — кивнула Алеа.
— Что это значит? — спросил озадаченный Блейз.
— Свернём лагерь и посмотрим, удастся ли нам шагать побыстрее, чем маленькая армия магов, — растолковал ему Гар.
— Не хочешь же ты сказать, будто мы убегаем!
— Именно это я и хочу сказать, — заверил его Гар. — Если они бросятся в погоню, мы выберем для отпора им горы и узкую тропу. Но если мы будем сражаться здесь, то могут пострадать и селяне, — а они может и не заслуживают быть свободными, но и смерти тоже не заслуживают.
— Да, это верно, — согласился нахмурясь Блейз. И отвернувшись, принялся набивать свой рюкзак.
— Никакого здесь тебе развлечения, — презрительно бросил Конн. — Дай мне знать, если решишь постоять за себя, паренёк!
И они с Ранульфом исчезли.
Майра подняла взгляд на кружившую над ними полудюжину вивернов.
— Вот это друзья так друзья! Я даже не звала — они прилетели потому, что почувствовали мою тревогу. — Она повысила голос. — Пока не надо, малыши! Летите спрячьтесь, но оставайтесь поблизости. Если нападут солдаты, я живо позову вас.
Виверны сделали вираж и разочарованно крича спланировали к роще.
— Возможно, они и не столь хороши, как призраки, но определённо могут оказаться полезными, — допустил Блейз, глядя на маленьких драконов.
— Не столь хороши! И чем же лучше твои призраки, хотелось бы знать?
— Да хотя бы тем, что их нельзя сбить арбалетными стрелами. Давай я упакую твою палатку, а ты залей костёр.
Они как можно быстрей убрались в лес и зашагали вдоль речки, но лесные призраки сообщили Блейзу, что солдаты по–прежнему идут за ними. Возможно, они шагали и медленно и остерегались теней и нависших сучьев, но хозяева не разрешали им останавливаться, гоня их вперёд огнём и сотрясением земли позади них.
— А нас не могут обнаружить разбойники? — спросила Майра, озираясь с широко раскрытыми глазами.
Гар уставился остекленелым взглядом на тени.
— Уже обнаружили — и подумывают о нападении, но понимают, что им придётся отбивать нас у солдат. И потому отваливают подальше, посмотреть, что будет. У одного из них поблизости причалена лодка! Придётся её позаимствовать.
Лодку они нашли причаленной под нависшим над водой обрывом. На ней–то они и продолжили путь, поочерёдно садясь на весла. Течение ускорилось и вынесло их из леса намного быстрее, чем могли идти походным шагом солдаты, но теперь спутники оказались в ущелье.