замереть как вкопанных.
Борген и Эспайик выкатились из своих палаток сразу же за большинством своих солдат — как раз вовремя для того, чтобы варвары врезались в них. Нападавшие, казалось, были в лагере повсюду, размахивая мечами и секирами и выстреливая из стволов пламя. Те из солдат, кто мог, бежали; остальные взвыли от страха и с отчаянной силой замахали оружием. Чувствовалось, что клинки поражают цель, они слышали вопли боли, но противостоящие им варвары только смеялись.
Наконец Борген сообразил, что же происходит.
— Это призраки! — закричал он. — Они не способны вас ранить! Вы сами разите друг друга!
Несколько человек поблизости от него заколебались; все прочие просто не расслышали.
— С ними должен быть духовод! — громко крикнул Борген. — Найдите его и убейте! Тогда все призраки разбегутся!
— Нет, не разбежимся, пузатый! — сплюнул один из варваров — призрак мужчины среднего возраста с огненными глазами и бакенбардами, которые внезапно вспыхнули пламенем. — Это наш город, и мы останемся тут, пока вы все не уберётесь из него!
Воздух около него замерцал, и появившийся призрак старухи с широко раскрытыми от страха глазами сказал ему:
— Они нашли лагерь! Быстро, гони защитить его! Лорд Борген рассмеялся.
Старуха переключилась на него и зарычала:
— Злодей! Один из твоих призраков нашёл наших потомков! Ты заманил нас сюда своим ничтожным лагерем, в то время как пятьдесят ваших солдат последовали за тем призраком к нашей стоянке!
17
— Да, и ещё пятьдесят подбежало присоединиться к ним, пока вы атаковали нас здесь! — презрительно усмехнулся Борген. — И мы теперь увидим, как смогут устоять перед моими солдатами плоть и кровь.
— За это ты умрёшь! — процедила сквозь зубы старуха.
— Умру? — насмешливо посмотрел на неё Борген. — Вы же фантомы! Призраки! Тени! Вы не способны причинить мне вреда!
— О, нет, вполне способны, милорд.
Борген круто развернулся и увидел полдюжины собственных ратников, наступавших на него с рваными, окровавленными дырами в туниках. Один нёс под мышкой свою голову.
— Ты привёл нас умирать ради своей гордости, — прорычал окровавленный сержант. — И мы хотим отомстить. — Его меч сверкнул, нанося удар.
Лорд Борген деланно рассмеялся:
— Я почувствовал лишь пробежавший по телу холодок, и больше ничего.
— В самом деле? А ну–ка теперь все разом! Пронзите его клинками и держите их там!
Борген охнул от ужаса и боли, когда его схватили за сердце шесть отдельных холодков. Перед ним оказалось лицо, претерпевшее жуткие изменения прямо у него на глазах: зубы выросли в клыки, а буркалы запылали огнём. Нос и подбородок вытянулись, и Борген, оказалось, уставился прямо в пылающие глаза человека–волка. Впервые с давних времён своего ученичества он почувствовал страх — страх, который все возрастал и возрастал, заставляя его сердце в панике заколотиться.
— Прочь! — прохрипел он. — Вы всего лишь призраки! Плоды воображения! Сны! Вы не… способны… причинить мне… вреда…
А затем его сердце перестало биться.
Через несколько минут те же покойные солдаты со злорадным смехом гоняли мага по полю боя призрачными копьями.
Лорд Эспайик увидел, как он погиб, и охнул.
— Ведь ты же нёс охрану! — набросился он на Сечечса. — Тебе следовало помешать этому!
— Как? — презрительно осведомился Сечечс. — Не забудь, мы находились здесь, чтобы заманить их, в то время как призрак вёл наших ратников к их лагерю! Быстро, мы должны присоединиться к ним и обеспечить нашу победу!
Эспайик начал было сердито огрызаться, но Сечечс уже спешил следом за своими ратниками, которые следовали за фантомом, радуясь возможности быть подальше от торговой галереи и её призраков. Эспайик плотно стиснул зубы, а затем крикнул:
— Ко мне, мои воины! — и побежал следом за воинами Сечечса.
Они выскочили на окружённую высокими зданиями площадь с круглой лужайкой в центре и седыми старыми деревьями, некоторые из которых горели, словно гигантские факелы. Под их кронами бушевал отчаянный бой над телами десятка женщин и детей. Ратники Боргена стояли лицом к лицу со строем варваров, гневно крича и стуча копьём о копьё. К варварам с каждой минутой подбегало все больше народу.
Новобранцы попытались уклониться от боя, но Эспайик и Сечечс проклятьями и огненными шарами гнали их в сечу. Они врезались в строй варваров, и тот выгнулся, почти сломался, но выдержал, так как там, где пали мужчины и женщины, подбежали заткнуть дыры ещё десятки горожан. А затем продавленный было строй постепенно выровнялся.
А вот к воинству магов присоединяться больше было некому. Призрак лорда Боргена примчался вступить в бой в сопровождении десятков покойных магов, но его же погибшие ратники с упоением дрались с ним, проскальзывая в своих бывших хозяев и выскальзывая из них, страшно сбивая их с толку, в то время как легионы городских фантомов–предков слетелись зачистить от них всех эфир.
— Нам нипочём не победить! — выкрикнул Эспайик.
— Я своё дело сделал! — прокричал Сечечс. — Поднял тревогу! Что тебе ещё? Я ж не духовод! — Он ткнул пальцем в тень Боргена. — Вот твой призрачник! Вини в своих бедах его!
Но Эспайик увидел кое–что другое:
— Смотри! Он указывает! Борген указывает! Сечечс посмотрел.
— Та кучка призраков! Они скопились вокруг вон того юного фантома! — Он схватил за плечо ближайшего живого солдата и приказал.
— Брось копьё, что есть силы в ту толпу призраков! Ратник и не подумал возражать. И бросил точно и метко. Блейз вскрикнул от боли и опустился на колени, пытаясь вытащить из бедра копьё.
— Это живой! — закричал Сечечс. — Это он навёл на нас фантомов. Убейте его, ребята, убейте его!
С десяток солдат с копьями наперевес бросились к кучке призраков — пока по ним не ударили виверны, выдыхая осветивший ночь огонь, тянясь когтями к лицам.
— Прочь! — Уж с этими–то лорд Сечечс умел справляться. — Вон! Убирайтесь! — Он замахал руками, собираясь разогнать стаю.
Виверны выпустили солдат и затем поднялись на десять футов — но Сечечс почувствовал мысленно сражающийся с ним разум, почувствовал дёрганье за невидимые узы, связующие с ним вивернов. Внезапно над полем боя, казалось, появилось светящееся лицо, лицо молодой женщины, в ярд высотой и пылающее яростью, прекрасное в гневе. От чистого удивления Сечечс ослабил хватку — и на него тут же камнем упал виверн с разинутой пастью и вытянутыми когтями. Маг умер с когтями в сердце и зубами в горле.
Повторного предупреждения Эспайику не требовалось.
— Прочь! — закричал он. — По проспекту! Отступаем!
И возглавил отход. Два десятка солдат вырвались на волю, но большинство их товарищей осталось на площади.
К тому времени, когда Эспайик выбрался из города и бессильно рухнул на траву загородных полей, с ним оставалось всего полдюжины стражников. Оглянувшись на играющие вокруг башен призрачные огни, он содрогнулся, изумлённый, тем что могло пропасть столько ратников.
Однако среди них погибших было меньше, чем оставшихся в живых. На следующий день у Гара и Алеа появилось много новых рекрутов.
Майра прорвалась сквозь толпу торжествующе кричащих, пустившихся в пляс призраков, и бросилась к Блейзу, перевязывавшему глубокую рану на бедре куском ткани.
— Ты ранен! Они тебя ранили!
— Только мясо разрезали. — Блейз выпрямился сидя на земле и усмехаясь, схватил её за руку. — Крови вытекло мало, рана не опасная. Через месяц я вероятно даже хромать не буду.
Остолбеневшая Майра прямо ожила и с радостным криком заключила его в объятия.
По всему полю боя варвары оказывали помощь раненым солдатам. Лонгшанкс озадаченно смотрел на происходящее.
— Эти варвары самые настоящие! Здесь сражались не только призраки, хотя их тут в двадцать раз больше чем Воронов!
— Вы получили немножко больше помощи, чем рассчитывали.
Варвар из клана Воронов поднял взгляд на высящегося над ним призрака.
— Лонгшанкс, — медленно произнесла стоявшая рядом Алеа, — разреши представить тебе одного нашего друга — Конна.
— И одного моего друга. — Конн сделал жест в сторону подошедшего к ним гибкого, мускулистого мужчины с изрытым оспой лицом. — Это Хенгст, вождь клана Ансакс в городе Камбер–Сити, здесь с воинами из всех шести его кланов!
Лоншанкс мгновение оценивающе смотрел на незнакомца, а затем шагнул вперёд, подняв ладонь.
— Спасибо за любезную подмогу!
— Пожалуйста. — Хенгст прижал ладонь к ладони Лонгшанкса. — Вон Конн явился к нам месяц назад и принялся обучать нас Дао.
— А я‑то гадала, куда это ты пропал, — обратилась Алеа к Конну. Тот усмехнулся в ответ.
— Когда один друг Конна прислал по цепи призраков известие, что маги выступили на вас в поход, мы поняли, что все города взаимосвязаны и что сделанное ими с вами повторится со всеми нами — и поэтому отправились вам помочь.
— Очень рад тому, — горячо признался Лонгшанкс.
— Похоже, вы действительно восприняли идею рассылки сообщений через сеть призраков, — сказала Алеа Конну.
— Твой друг Гар запустил куда больше, чем думал, изобретя эту связь призрака с призраком, — заметил Конн. И повернулся к Лонгшанксу. — У меня есть и другие друзья.
К ним плавно подплыл призрак Ранульфа, за которым следовала жилистая варварка, почти такая же высокая, как и сам Лонгшанкс, с зачёсанными наверх волосами голубого цвета.
— Лонгшанкс и Хенгст, это мой друг Ранульф, — представил товарища Конн.
— А это моя подруга Драмаут, — сделал жест в сторону варварки Ранульф. — Она военный вождь клана Бренди из города Ветарна–Сити.
— Нам пришли на помощь ещё два города, — произнёс Лонгшанкс, соприкасаясь ладонью с ладонью Драмаут.
— Все мы уловлены в паутину Дао, — изрекла Драмаут, — и поэтому вполне можем постоять друг за друга.
— Мы постоим, если на вас когда–нибудь нападут, — пообещал Лонгшанкс.
За спиной у Алеа возник незаметно подошедший Гар. Она улыбнулась ему: