— Счастливо оставаться, сынок. — Но Род не выпускал руку сына, на лице его резко обозначились морщины, выдавая беспокойство. — Ты ведь позаботишься о них вместо меня, не правда ли? Я имею в виду жителей Грамария.
Магнус замер. Его братья и сестра резко повернулись к нему и потрясённо уставились на него.
— Я не стану навязывать им демократическую форму правления, — предупредил Магнус.
— Ну и ладно, сынок, — благодушно кивнул Род. — Я лишь прошу тебя защищать их от любых агентов, которые попытаются направить их к установлению неподходящих для них форм правления — особенно от анархистов и тоталитаристов.
— Ну разумеется, — сказал Магнус. — В смысле, если я хочу защитить их от демократии, если она им не подходит, то, конечно, буду также защищать и от всего прочего, неподходящего.
— Почему Магнус, папа? — не выдержала Корделия. — Почему ты поручил это ему?
— Потому что у него более чем десятилетний опыт по части свержения правительств. — Род коснулся её руки. — Знаю, милая, ты всячески озабочена благополучием народа, а ты, Джефри, будешь защищать его от любого вооружённого вторжения …
Джефри напряжённо кивнул.
— …и что ты, Грегори, придумаешь, как отразить любые магические нападения — но по правительствам теперь специалист Магнус.
— Я как–то не думал об этом в таком плане, пап, — медленно произнёс Магнус.
— Я тоже немного запоздало признал собственные способности, — напомнил ему Род, а затем свесился с седла поцеловать Корделию и выпрямился крепко пожать руку Джефри, а затем и Грегори. — Вы знаете, что я буду постоянно думать о вас. Если я вам понадоблюсь, то просто направьте мне мысль.
— Направим, папа, — пообещала со слезами в голосе Корделия.
Род удовлетворённо кивнул.
— Я буду дома к рождеству, если к тому времени не найду её. Позаботьтесь друг о друге, дети.
— Позаботимся, папа, — заверил его Грегори.
Род лучезарно улыбнулся им всем, а затем обернулся к воротам и дал шпоры Вексу. Большой чёрный конь шагнул вперёд со словами:
— "Извини, Магнус".
— Да, конечно, — посторонился, уступая дорогу, Магнус. — Счастливого пути, пап.
— Счастливого пути, — пожелали все.
Род прощально махнул рукой и въехал в туннель надвратной башни.
Корделия резко повернулась к ближайшему часовому, выхватила у солдата копьё, вскочила на копьё верхом и поднялась, описывая круги, над зубчатыми стенами.
Алеа никогда в жизни не видела подобного зрелища.
Грегори обхватил Алуэтту одной рукой за талию, а Джефри схватил Ртуть. Они исчезли с двойным ударом грома.
— Что с ними случилось? — вытаращила глаза Алеа.
— Они телепортировались на стену, — растолковал ей Магнус. — Хочешь отправиться так же как Ртуть, или предпочтёшь своим ходом?
— Если ты не против, я поднимусь обычным способом, — решила Алеа, — но не задерживайся из–за меня.
— Спасибо, — поблагодарил Магнус и исчез, вызвав новый небольшой взрыв.
Алеа бросилась к ведущей на стену лестнице. Взбежав наверх и хватая воздух открытым ртом, она увидела выстроившихся у зубцов младших Гэллоугласов и их супруг. Алеа сумела выдать ещё один спринт и, встав рядом с Магнусом, посмотрела вслед едущей к лесу одинокой фигуре. И смутно расслышала звон пощипываемых струн.
— Музыкант из него по–прежнему так себе, — хмыкнул Джефри.
— Это твой талант, брат, куда уж нам до тебя, — улыбнулся Магнус.
— Он конечно же снова погрузился в омут галлюцинаций, — сказала Корделия.
Магнус кивнул.
— Хотя нет никаких оснований думать, что он сделается опасным — ни для кого другого, кроме себя.
— Думаю не сделается, — согласился нахмурясь Джефри — В конце концов, он ведь совершенно нормален — за исключением этого бреда, что сможет где–то там найти маму.
— Странствия не причинят ему вреда, — заключил Грегори, — и если это его способ справиться с горем, то тем лучше.
— В действительности, это вообще не наше дело, — высказал своё мнение Магнус.
— Все, имеющее к нему отношение, — наше дело, — поправила его Корделия, — но не нам указывать ему, что можно делать, а что нельзя.
— Да, — согласился Магнус. — В конце концов, он ведь взрослый человек и находится в добром здравии — почти.
Крошечная фигура обернулась помахать им как раз перед тем, как дорога ушла в лес, и всадника скрыла листва. Все стоящие на стене махали в ответ, пока обессиленно не опустили руки.
Джефри повернулся к Магнусу, вызывающе выпятив челюсть.
— И ты теперь будешь указывать нам?
— Конечно нет, — ответил Магнус. — В конце концов, мне не очень–то это удавалось с тех пор, как тебе стукнуло двенадцать.
Джефри посмотрел на него, а затем улыбнулся.
— А по–моему, это нисколько не мешало тебе и дальше пытаться командовать.
— Уж поверь, я в своих путешествиях в какой–то мере поднабрался зрелости, — улыбнулся в ответ Магнус. — Кроме того, я отлично сознаю, что как говорится, не в курсе недавней истории всего произошедшего на Грамарии. Ты наверняка знаешь свои задачи лучше моего.
Грегори нахмурился и сказал Джефри:
— Он говорит об этом как–то слишком небрежно.
— Папа велел мне только отбивать наскоки иностранных агентов, пытающихся толкнуть Грамарий на установление форм правления по образцу своих, — напомнил ему Магнус. — Он не сказал ни единого слова о том, чтобы приказывать вам.
— Рада, что ты это понимаешь. — Но сказав это Корделия продолжала разглядывать его лицо в поисках ответа на какие–то свои сомнения, а потом с досадой повернулась к Алеа. — Он это серьёзно?
— Я не могу сказать, что когда–либо видела, как он особо много приказывет, — медленно проговорила Алеа. — Предлагать, это да, и он умеет быть очень убедительным — но впрямую приказывать, нет.
Грегори и Джефри её слова похоже несколько успокоили, но вот Корделия выглядела совсем не убеждённой — равно как и Ртуть, и Алуэтта, казалось, сомневалась.
Магнус обвёл взглядом их лица одно за другим, а затем остановил его на лице Алена, И преклонил колено.
8
— Что ты делаешь! — закричал Ален. — Встань, воин!
— Твой воин, — подчеркнул Магнус. — Десять лет назад я принёс вассальную присягу твоему отцу, когда он сделал меня рыцарем, а теперь я приношу её тебе, принц Грамария. Я твой воин, и буду подчиняться твоим приказам, чего бы это мне ни стоило. Призывай меня когда угодно; я клянусь тебе в своей преданности Дубом, Ясенем и Терновником.
Все на мгновение сделались совершенно неподвижными, пристально глядя на Магнуса — и на Алена, смотревших друг другу в глаза: лицо принца сделалось совершенно серьёзным, когда он кивнул.
— Я твой сюзерен и буду обеспечивать тебя и защищать, когда возникнет надобность. Встаньте, сэр Магнус.
Магнус встал, высокий и прямой, перед своим будущим королём.
Об этом не было речи, но все поняли, что Магнус обязался остаться на Грамарии. Нравилось это кому–то или нет, а он теперь дома навсегда.
— Это не тот предмет, с которым можно играть, — сказал Джефри.
— Ни в малейшей мере, — согласился Грегори, — и Магнус чересчур хорошо это знает, чтобы использовать его в качестве инструмента убеждения. Он не стал бы насмехаться над такой торжественной церемонией или давать легковесную клятву. Он говорил вполне серьёзно.
Братья сидели в гостиной в покоях Грегори, уединившись на несколько минут, и послужившая для этого предлогом бутылка стояла между ними открытой, а их кубки уже наполовину опустели.
Джефри кивнул.
— Конечно, это означает, что когда Ален станет королём, а Корделия — королевой, Магнус будет подчиняться её приказам.
— Преклонив колено он в такой же мере заявил об этом, как и о подчинении Алену, — согласился с весьма задумчивым видом Грегори. — Думаю, он намеревался успокоить нас на этот счёт. Ему такое придётся не по нутру; будет крайне неприятно подчиняться приказам младшей сестры, но он это сделает. Он искренен в своих словах, и не станет пытаться командовать нами.
— Возможно, — отозвался Джефри, — но думаю, мне лучше убедиться.
Заехав в лес, Род почувствовал, что огромная тяжесть снята с его плеч. Теперь королевство больше не его забота.
— Я снова вольный странник, Векс.
— Да, и самой наилучшей разновидности, — ответил конь, — тот, у которого есть родной дом в замке, когда б ему этого ни захотелось.
— Я замечаю тут обвинение в лицемерии?
— Скорее констатацию того, что ты играешь в возобновление своей жизни в юности, — поправил его Векс.
— Туше, — поморщился Род. — И есть небольшая проблема со взваливанием этого груза ответственности на моего мальчика.
— Он уже взрослый мужчина, Род, и вполне способен справиться с этой задачей.
— А я — нет? — прицепился к роботу–коню Род. — Ну, полагаю я немного сдал.
— Уверен, Магнус позовёт тебя, если ему понадобится совет, — успокоил его Векс, — но поскольку он организовал революции на восьми планетах, то думаю, он едва ли станет беспокоить тебя.
— Да, но это ведь его родной мир. — Род нахмурился с оттенком беспокойства. — Это может помешать ему объективно оценивать обстановку.
— Это не страшно, пока не вредит ясности его зрения, — сказал Векс. — Кроме того, поручение ему важного задания было единственным способом, каким ты мог гарантировать, что он снова не покинет дом.
— Ну, мне и правда хочется, чтобы он побыл тут, пока я не найду Тир—Нан-Ог, — признался Род. — Есть что–то успокаивающее в том, когда знаешь, что на рождество все твои дети будут рядом, стоит только крикнуть, и сразу услышат.
— Ты также думал и о той юной леди, не так ли?
— Да. — Род кивнул, чувствуя, как часть груза снова легла ему на плечи. — И он и она так подходят друг другу, но оба твёрдо решили не видеть этого в упор.
— Они скоро оправятся от душевных травм, Род.
— Немного позаглядывал в мысли, не так ли?