Как это ни невероятно, он действительно нашёл такую женщину. И ещё более невероятно, она действительно полюбила его. Он подивился тому, сколь же немногое изменилось, так как вот он опять едет в одиночестве по лесной тропинке, снова ища её.
Из задумчивости его вывело карканье. Он нахмурился и поднял взгляд в поисках его источника — и поразился, когда карканье сложилось в слова.
Высоко на дереве, там где ветки редели и не мешали обозревать лес, сидели три ворона.
— КАР! — каркнул первый. — Вижу вкусный обед!
— И я, — каркнул второй. — Но мы должны подождать, пока он умрёт.
— Но как мы заманим прочь от него его пса? — спросил третий. — Даже конь его стоит над ним, охраняя его![25]
Род непонимающе нахмурился. Где–то лежит какой–то умирающий? Он не умрёт, если Род в силах этому помешать.
— Сворачивай направо, Векс — они смотрят именно в ту сторону.
— Как скажешь, Род. — Робот–конь сошёл с тропы и принялся пробираться между молодыми деревцами и гниющими пнями к небольшой поляне.
— КАР! — выкрикнул в тревоге третий ворон. — Туда идёт человеческая тёлка!
— Настолько в тягости от ребёнка, что едва способна ходить, — с разочарованием добавил второй.
— Терпение, братья, — успокоил их первый. — Возможно, пёс отгонит её.
Род выехал на поляну как раз вовремя, чтобы увидеть как гончий пёс подбежал к женщине, увидел, как она гладит его по голове, хваля за верность хозяину, не прекращая идти к молодому человеку, который лежал, с сочащейся из сочленения на оплечье лат кровью, закрытыми глазами и очень бледный.
Молодая женщина тяжело опустилась на колени. Она и впрямь была на последних неделях беременности.
— О мой Реджинальд! — заплакала она. — Живи, любовь моя, живи! Не покидай меня сейчас!
Веки раненого юноши затрепетали; он на мгновение посмотрел на неё, прежде чем его глаза закрылись, словно груз век оказался для него слишком неподъемно–тяжёлым. Молодая женщина зарыдала в голос.
— Может и она умрёт вместе с ним, — выразил надежду первый ворон.
Род проехал к ним, и второй ворон, увидев его, громко и гневно закаркал.
— Братья! К ним подъезжает полный жизни!
— Закрой дверь, — велел Дюрер.
Этель прошла через помещение и закрыла вход. Трое других агентов переглянулись, гадая, почему не пригласили остальное руководство.
— Когда народу слишком много, совещаться слишком неудобно, — растолковал им Дюрер. — Каждый хочет что–то сказать, и никто не хочет слушать. А пятеро нас вполне могут выдвинуть полезную идею.
— Идею чего, шеф? — спросила усаживаясь вместе с остальными Этель.
— Мятежа, конечно! Переворота, который должен скинуть с трона эту малявку и посадить на него нашего человека!
Все снова переглянулись; этой "малявке" было уже за пятьдесят.
— Если его не возглавит один из двенадцати великих лордов, то нечего даже надеяться на успех, — высказал своё компетентное мнение Стэн, — а они все слишком своевольны и не позволят нам направлять их действия.
— За исключением брата короля, — возразил Дюрер. Все застыли словно изваяния. Ансельм Логайр был номинальным главарём устроенного Дюрером последнего мятежа против королевы Катарины. Агенты даже переглядываться не стали; они и так знали, что думают одинаково: "Сколько ещё времени ему потребуется, чтобы перестать жить в прошлом?".
— Ансельм Логайр больше не лорд, — мягко указал Орин. — Его разжаловали — лишили титула и владений.
— Знаю, и эта ведьма Катарина передала их своему младшему сыну, — отрезал Дюрер, — но все остальные лорды знают, что на самом деле Ансельм — законный герцог Логайр и наследник всех его владений.
— Может быть, — не стала спорить Этель, — но также знают, что с ним случилось, и что Ансельм жив только потому, что король Туан посоветовал помиловать его.
— Жив — и озлоблен, — указал Дюрер. — Благодарность за то, что его оставили в живых, сделав владетелем небольшого имения, у него, вероятно, уже давно прошла. Он наверняка рассержен на брата и королеву — рассержен и жаждет реванша.
— И богатства. — Стэн знал, что слишком долго спорить с боссом невыгодно.
— Для своего сына, — добавила Этель.
Дюрер кивнул, видя как они все равняются на него.
— Но нам нужно нечто, способное подтолкнуть его, нечто, способное перевести озлобление в действие, нечто настолько сильное, что ему станет наплевать, останется он в живых или погибнет, лишь бы у него появился шанс свалить монархию.
Все помалкивали, поглядывая друг на друга. А затем Этель рискнула предложить: — Угроза его сыну?
— Будем надеяться, что это враг рыцаря, — сказал первый ворон.
— Да, и что он убьёт этого парня, а потом прогонит его пса и заберёт себе коня, — отозвался второй.
— Не повезло вам, — крикнул им Род и понадеялся, что молодая женщина не поняла их слов. Он спешился ещё прежде, чем Векс остановился около лежащего рыцаря.
Молодая женщина в страхе подняла голову, а затем прикрыла собой мужа, крикнув:
— Если ты вернулся прикончить его, то знай, тебе придётся убить и меня!
Пёс выгнул спину, скалясь и рыча, а конь забил копытами и предупреждающе заржал.
— Я этого и не начинал, — заверил молодую женщину Род, — и я кое–что понимаю в целительстве. Можно мне приблизиться?
В её глазах появилась отчаянная надежда, и она выпрямилась.
— Если ты можешь остановить кровотечение, да! — Она погладила пса по загривку, ласково успокаивая его: — Да, ты храбрый защитник, но надеюсь, сейчас ты не нужен. Разреши этому доброму человеку подойти, Войонт, дай ему приблизиться.
Пёс присел на задние лапы; его рычание ушло в глубь горла, но он продолжал следить за Родом подозрительным взглядом.
Род достал из седельной сумки аптечку первой помощи и подойдя встал на колени с другого боку от рыцаря. И спросил, отстёгивая оплечье лат:
— Как его зовут, сударыня, и вас?
— Он… он Реджинальд де Верси, сударь, а я — его жена, Элиза.
— Я сэр Родни, — сверкнул улыбкой Род. — Да, с виду я не похож на рыцаря, в этой–то дорожной одежде, но тем не менее я дворянин. — Он вынул кинжал.
Рычание пса стало явственным, когда он поднялся, готовый к прыжку.
— Полегче, малыш, — успокаивающе обратился к нему Род. — Я обнажил кинжал спасти твоего хозяина, а не убивать его. Леди Элиза, утихомирьте его если можно — я должен срезать ткань под латами и осмотреть рану.
— Тихо, Войонт, тихо. — Элиза погладила гончего пса по загривку, но и сама казалась не слишком уверенной.
Векс пошевелился, и его слова зазвучали у Рода в голове через имплантированный в сосцевидную кость наушник.
— "Если пёс прыгнет, Род, то я прегражу ему путь прежде, чем он сможет добраться до тебя".
— Приятно когда можно ни о чем не беспокоясь сосредоточиться на своей задаче, — пробормотал себе под нос Род. — Если повезёт, рана не начнёт гноиться, спасибо, Векс.
— Только не сие! — содрогнулась Элиза.
— "Просто выполняю свой долг, Род", — заверил его конь.
Род отложил в сторону поддоспешник и надетую под ним пропитанную кровью льняную рубашку. Рана выглядела длинной и опасной. Род нахмурился.
— Рана эта нанесена не мечом, леди Элиза, если у того не зазубренный клинок. С кем же столкнулся этот рыцарь?
— Он… он сказал что хочет лишь объехать дозором парк[26], сэр Родни, так как ему думалось, что там могут быть браконьеры.
— И он выступил против них без своих егерей? — Род покачал головой, извлекая чистую ткань и бутылочку, похожую на коньячную, но содержащую на самом деле йод. Вылив немного йода на ткань, он прижал её к ране, сказав: — Рыцарь не стал бы надевать доспехи для ловли нескольких браконьеров.
— Я тоже так думала, но он сказал, что не должен слишком привыкать ездить не обременённым стальными латами. — Голос Элизы задрожал. Пёс зарычал, почувствовав её тревогу, но она погладила его, чтобы он успокоился.
— Если ему хотелось поупражняться, он бы поехал на арену для турниров. — Род наложил на рану ткань, пропитанную антисептическим и кровоостанавливающим средством, а затем принялся забинтовывать её. — Мы отвезём его домой, и когда я убежусь, что кровь перестала течь, то заштопаю его.
— Заштопаете? — переспросила расширив глаза Элиза.
— Точно как порванную одежду, — кивнул Род. Тут он сообразил, что молодая женщина внимательно наблюдает за ним не только из страха за мужа, но также и приглядываясь к тому, как он врачует рану. Он принялся отстёгивать остальные доспехи. — Однако ему не пойдёт на пользу, если мы повезём его со всей этой тяжестью на нем.
— А–а–а! Он вынимает для нас лакомство из скорлупок! — каркнул голос высоко на дереве.
Род каркнул в ответ, проецируя вместе со звуком и мысли.
— Да, но потом я похищу его у вас, жадюги. Поищите себе на обед дохлого хорька!
— Фу! Как невежливо с твоей стороны, так нас оскорблять!
— Да ладно уж, — сжалился над ними Род. — Полумилей назад я проезжал мимо убитого кабана. Летите и набейте себе зоб свининой. — И ещё говоря это, он гадал, не нанёс ли рану рыцарю тот же клинок, который убил кабана.
— А! Премного благодарны за это любезное уведомление, человек! — Вороны расправили крылья.
— Погодите! — окликнул их Род. — Услуга за услугу, сведения за сведения! Вы знаете дорогу в Тир—Нан-Ог?
— В Тир—Нан-Ог? — Третий ворон тупо посмотрел на своих собратьев.
— Я слышал о нем, — сказал второй. — То Страна Вечной Молодости, место, куда отправляются бескрылые, когда умирают.
— Дураки! Они попадают только к нам, — презрительно щёлкнул клювом первый.
— Разве воронам не полагается знать все, что движется в Среднеземелье? — крикнул Род.
— Вероятно, так как вороны есть в каждом округе, — ответил третий, — но откуда нам знать, чего там видел какой–нибудь ворон в тысяче миль от нас?