Управляющий снова повернулся к Роду.
— Не желаете чего–нибудь подкрепиться с дороги, сэр Родни?
— Неплохая мысль. — Род спешился. — То есть, после того как я закончу зашивать ему рану.
— Зашивать? — выпучил глаза дворецкий.
10
— Я отлично накладываю швы. — Род снова достал походную аптечку и повернулся, готовый следовать за управляющим. — Проводите меня к нему.
Род зашёл в комнату, которой, судя по скупости меблировки и узости постели, пользовались не часто; у лакеев хватило ума отнести хозяина в запасные покои. Скудость обстановки смягчал единственный гобелен на стене и выходящие во внутренний двор окна, позволяющие солнечному свету озарять холодные каменные стены. У другой стены стоял сундук, а у третьей — стол и два стула. Лакеи закончили разоблачать рыцаря и уложили его на постель. Он лежал прикрытый простынёй, все ещё не приходя в сознание — и по средневековой моде для спанья, нагой.
Род пододвинул к постели стул, положил аптечку на край постели и достал иглу с заранее вдетой нитью из стерилизованных кишок. Размотав ткань, с помощью которой пытался защитить рану от бактерий, он велел одному из солдат:
— Когда я сниму повязку, держи края раны сомкнутыми.
— Да, сэр рыцарь. — Солдат приблизился, все ещё немного тревожась за своего господина — и сильно заинтересовавшись.
Род размотал бинт и осмотрел рану. Кровотечение похоже прекратилось, но от лёгкого давления кровь снова выступила. Прибегнув к телекинетической пальпации он убедился, что в теле не застряло никаких кусочков металла. Род удовлетворённо кивнул и достал ещё один стерильный кусок ткани снова промыть рану — спиртом.
— Сожми, — указал он солдату и принялся зашивать рану, одновременно телекинетически соединяя разорванные мускулы.
Когда рана была зашита и забинтована, Род ещё посидел минуту–другую, изучая взглядом пациента — не проникая по настоящему в его мысли, но определённо обращая внимание на любые образы, плавающие на поверхности его рассудка. Это вероятно было уже лишнее — не было никаких оснований полагать, будто раненый не придёт в сознание — но просто на всякий случай…
Наконец он встал, потянулся, а затем уложил походную аптечку.
Топтавшийся поблизости дворецкий предложил:
— Отдохнуть и перекусить можно рядом, сэр рыцарь.
— Хорошая мысль, — кивнул Род. — Мне не помешает кружка эля, а приглядеть за ним определённо есть кому. — И велел ближайшему солдату: — Позови меня, как только твой господин очнётся.
— Да, сэр рыцарь, — заверил его чуть поклонившись ратник.
Род ответил на поклон кивком и вышел из комнаты следом за управляющим. Когда они дошли до лестничной площадки, по коридору эхом разнёсся дрожащий крик, полуоханье–полустон. Род остановился, глядя сведя брови на двустворчатую дверь в конце коридора, а затем принялся спускаться по лестнице следом за дворецким, сказав ему:
— Передай женщинам — вашей госпоже не следует сдерживаться, пусть кричит. Сейчас не время обуздывать себя.
Управляющий уставился на Рода так, словно тот явился из Страны Эльфов, но пообещал:
— Передам, сэр Родни.
И без всякой телепатии было видно, что он гадает, откуда этому рыцарю что–то известно о женских делах.
Он отвёл Рода в небольшое помещение неподалёку от кухни — скорей всего в кладовую, но Род не возражал; солар[28] то располагался на втором этаже, а леди в этот день требовалось хоть какое–то уединение. Рядом с кружкой эля стояла наготове ваза с фруктами. Род опустился на стул со скрещивающимися ножками, отпил немного, а затем снова посмотрел на управляющего.
— И передай женщинам сразу же позвать меня, если будут какие–то затруднения с родами.
— Обязательно, сэр рыцарь. — Управляющий поклонился и вышел, явно изумлённый мыслью, что мужчина может что–то знать о родах.
Оставшись в кладовой один, Род поглядел на полосы света на бутылочном стекле окна и задумался, мысленно перебирая события этого утра и гадая, какого же кусочка мозаики тут не хватает для целостной картины. Рыцарь в одиночку отправился патрулировать заповедник — вероятно, в предрассветной темноте, учитывая, в сколь ранний час его обнаружил Род. Он явно ожидал боя, иначе не надел бы доспехов — но его жена понятия не имела, куда он поехал. От какой же угрозы он стремился защитить её? И с каким врагом требовалось биться без присутствия хотя бы оруженосца?
Ведь не было никаких гарантий, что тот другой парень не приведёт с собой небольшую армию — а это означало, что рыцарь либо собирался встретиться с шантажистом (но зачем тогда латы?), отвечая на вызов на поединок, либо вышел бороться с угрозой, в существовании которой не был уверен.
Род решил, что скорей всего что–то третье.
— Сэр Родни. — В дверях стоял дворецкий. — Сэр Реджинальд пришёл в себя, но мечется, словно в горячке.
— В бреду, — перевёл для себя Род. — Ну, с этим я могу кое–что поделать. — Он встал, взяв аптечку. — Ведите. Кстати, как тебя звать–то?
— Майкл Дафф[29], сэр Родни.
— Оно и понятно.
Управляющий глянул через плечо на гостя и рискнул назваться неофициально.
— Большинство зовёт меня Миком, сэр Родни.
— Значит и будешь Миком, — пообещал Род. — Давай–ка осмотрим твоего хозяина.
Рыцарь метался на постели, бормоча что–то неразборчивое — если не перекатывался на раненое плечо, в каковом случае бормотание превращалось в крик боли. Род присел рядом с ним, на мгновение свёл брови глядя на него, одновременно мысленно зондируя бред своего пациента, а затем положил ладонь ему на лоб и строго приказал:
— Сэр Реджинальд, очнитесь!
Рыцарь застыл, когда мысли Рода успокоили его собственные; а затем его ужалила боль, и он выгнул спину с содроганием, сделав долгий вдох.
— Она пройдёт, — заверил его Род.
По коридору прокатилось эхо ещё одного крика. Сэр Реджинальд попытался резко сесть на постели.
— Что…
— Всего лишь ваша леди рожает. — Род надавил ему ладонью на грудь. — Это вполне естественно, и совершенно не о чем беспокоиться.
— Я должен… должен…
— Идти к ней? — с улыбкой покачал головой Род. — Женщины вас прогонят, сэр Реджинальд. Последнее что им сейчас нужно под рукой, это истеричный муж. Кроме того, вы ранены, на случай, если ещё не заметили.
Рыцарь повернул голову посмотреть на своё плечо; боль достала и сквозь адреналин вызванный воплем жены. Он стиснул зубы, снова охнул, а затем спросил:
— Что…
— Я надеялся, это вы мне расскажете, — ответил не дослушав вопрос Род.
Ему не потребовалось прибегать к подслушиванию мыслей; поток образов в голове раненого был настолько живым, что Роду не без труда удалось отгородиться от них: яркая прорезь дневного света, ограниченная сверху и снизу темнотой — глазницы в рыцарском шлеме, сквозь которые он увидел трёх человек в темно–зелёном, двух с натянутыми луками и нацеленными на шлем стрелами, тогда как третий делал выпад окровавленной зазубренной пикой.
Щит резко опустился, отражая пику, а пёс яростно лая напал на держащего её виллана[30], но тут тренькнули луки и пёс, заслышав этот звук, отпрыгнул в сторону, как его и обучили. Щит взметнулся вверх, отражая стрелы — и плечо рыцаря обожгла боль, когда пика ударила под оплечье лат; щит упал, тогда как шлем наполнило эхо его собственного крика боли. Но сверкнул опускаясь меч, и виллан отступил, держа укороченное древко без наконечника и прижимая ладонь к руке, из которой хлестала кровь. Пёс бросился на него, лая словно целая свора гончих. Двое стрелков снова подняли луки, но рыцарь напал на них; стрелы сорвались с тетивищ, затем просвистели мимо него, так как негодяи прыснули в стороны — но недостаточно быстро для того, чтобы избежать меча. Взревев от боли, один из них выронил лук.
— Трус! — крикнул оставшийся с древком. — Выйди–ка на нас без лат и коня!
Голос рыцаря так и загудел в колоколе шлема:
— Приходи один, вот тогда и выйду. — А затем он атаковал виллана, и тот отклонился в сторону, а затем упал и пополз прочь, спасаясь от копыт коня. Снова поднявшись на ноги, он спотыкаясь убежал в лес. Повернув коня, рыцарь увидел, что лучники тоже удирают. Тяжело дыша, он почувствовал экзальтацию от победы, ибо он отбился от троих напавших на него без причины.
Затем вспыхнула боль в плече, весь мир затуманился, а затуманившись накренился, что закончилось ударом. Мысли сквозь этот туман доходили смутно, сэр Реджинальд понял, что упал с коня.
После этого воспоминания делались отрывочными, Род понял: рыцарь то терял сознание, то приходил в него, сумев вытащить себя из вызванной потерей крови тьмы для противостояния угрозам — первой из которых стало возвращение виллана с укороченной пикой, с перевязанной рукой и плетущимся за ним одним лучником — но сэр Реджинальд увидел его сквозь арку, образованную ногами своего боевого коня, который высился над ним вне поля зрения в то время как уши рыцарю забил пронзительный боевой клич скакуна, и враги поспешно отступили. Лучник вставил в тетиву стрелу, но тут на него бросился из укрытия, бешено лая, пёс. Лучник резко повернулся, пустив стрелу в пса, но тот снова отпрыгнул в сторону, а затем бешено лая продолжил атаку, и лучник сбежал. Гончий пёс остановился у опушки леса и повернул назад — где и обнаружил вооружённого древком виллана, опустившего свою укороченную пику, направив её на пса. Пёс, лая и рыча, помчался к нему, прыгая то в одну, то в другую сторону, уворачиваясь от острия пики, и виллан попятился от него — слишком далеко попятился, так что зашёл в пределы досягаемости коня, и скакун, пронзительно заржав, ударил передними ногами, сшибив негодяя.
Пёс прыгнул на него, но виллан успел вовремя поднять свой клинок — пёс увернулся, а затем принялся наскакивать и отскакивать, тогда как тот кое–как поднялся на ноги и попятился к лесу. Гончий пёс остановился, когда виллан скрылся за деревьями, но оставался жёстко настороже, когда прогнанный крикнул: