страхе зашептались.
— Чего ждёте? — закричал Пересмешник. — Взять его! Связать! Повесить!
— Так он же чародей, — объяснил один из селян. — Он же скуёт нас дурным глазом, превратит нас в жаб!
— Да он всего лишь человек, как любой из вас! — завизжал Пересмешник. — Его может и называют чародеем, но он никакой не чародей — всего лишь коварный подлый шпион! — И резко развернувшись, нанёс Роду удар ногой.
Род оттолкнулся от земли, вскакивая на ноги, но этого хватило лишь для того, чтобы удар угодил ему в плечо вместо головы. Левую руку пронзила боль, но он заставил себя подняться и блокировал следующий удар правой, а затем в свою очередь нанёс ложный удар в голову и сделал быстрый тычок в диафрагму. Пересмешник отвалил, держась за живот, но тем не менее сумел прохрипеть:
— Владей он магией, я был бы жабой, а не боксёрской грушей! Нет у него никакой магии!
— Ты немного отстал от жизни, — уведомил его Род, и спроецировал на противника взрыв чистой ментальной энергии. Пересмешник пронзительно завизжал, хватаясь за виски, и упал.
Род прекратил выброс, когда из ночи материализовался высокий чёрный конь. С возгласами суеверного страха селяне дружно попятились. Род вскочил в седло, развернул Векса и обратился к крестьянам, стараясь взглянуть каждому в глаза:
— Ворона убралась из вашей деревни — я её прогнал. Она владела собственной магией, но не смогла устоять против моей. Я нашёл ваших жён, детей и родителей и передал им, что они могут возвращаться. Отправляйтесь по домам, так как я пообещал им найти вас и отправить назад. Идите лучше по домам, пока некоторые из вас не пали в бою с солдатами королевы, а остальные — не отправились гнить в тюрьме!
— Но… но тирания лордов… — сказавший это уставился на лежавшего обмякнув и без сознания Пересмешника и с трудом сглотнул.
— Королева не даёт лордам жестоко обращаться с вами, — объяснил Род, — но у лордов есть свой совет, на котором они не дают ей стать тираном. Отправляйтесь по домам, ребята — возможно это и война Пересмешника, но вам это совершенно ни к чему.
— А как насчёт всех остальных, идущих вместе с нами? — мрачно спросил Николь.
— Им нет до вас дела, — ответил Род, — так же как и Пересмешнику и любому из его подручных — их волнует лишь одно: как бы сломать королевскую власть и самим захватить трон. Они выдают это за борьбу народа, но на самом деле дерутся за возможность определять, кто будет вами править. Не лезьте в это дело, ребята. Ступайте по домам. — И с этими словами он развернул Векса и ускакал в ночь.
Джорди приносил домой одного оленя за другим, загружая крестьян работой по разделке туш и копчению мяса, чем те и занимались, хоть и беспокоились о его безопасности. После третьего Джорди даже больше не трудился снимать шкуры и как–то маскировать, что именно он нёс — приносил туши домой на плечах и оставлял их на разделку крестьянам — и опять же, после третьего оленя они бросили попытки уговорить его прекратить охоту. Никто не мог уговорить его свернуть с этого пути, а мясо пропадать зря не должно.
Но жена его тревожилась.
— Ты должен прекратить сие, Джорди! Лесничие тебя поймают и, сквайр ты или нет, арестуют — или приведут сделать сие самого Шир–Рифа!
— Не волнуйся, дорогая — я умею скрывать следы. — Джорди протянул руку успокаивающе погладить её по щеке.
Ровена резко отбросила его руку.
Сие не шутки, Джорди! Я ещё даже не родила ребёнка, и вот ты оставляешь меня вдовой! Я не желаю потерять своего мужа!
— Да не волнуйся, милая, не волнуйся! — раскрыл объятия Джорди. — Никто меня не найдёт, никто не поймает!
— Лесничие умеют выслеживать ничуть не хуже чем ты — скрывать свой след, Джорди! Ты должен бросить сие! Мы найдём другие способы прокормить наших крестьян.
— Нет другого способа. — Лицо Джорди посуровело. — Я не допущу, дабы мои арендаторы умирали с голоду.
— Но допустишь, дабы твоя жена осталась одна, уязвимая для любого назойливого приставалы, который пожелает оскорбить её!
— И тебя тоже никто не оскорбит. — Джорди шагнул к ней. — Не тревожься, любимая. Все будет хорошо. Ну, полно, позволь мне обнять тебя.
— Нет! Если ты не внемлешь мне, то не можешь любить меня! Спи у собственного очага! — и повернувшись, убежала к себе в комнату; Джорди услышал, как со стуком закрылся засов. Он вздохнул, понуро опустив голову, и постоял несколько минут глядя на пламя в очаге. А затем поднял голову и занялся поиском одеял, собираясь устроить себе постель у камина.
Когда лес сомкнулся позади Рода, тот поблагодарил робота:
— Спасибо за идеальную скоординированность — как обычно.
— Я просто выполняю заложенное в моей программе, Род.
— И преотлично к тому же, хотя это не всегда так просто. — Род оглянулся и решил, что между ним и толпой уже достаточно деревьев и можно на несколько минут остановиться. Он натянул узду и позвал:
— Крошечный Народец! Есть тут какой–нибудь домовой?
— Не домовой, а лесной эльф, — прочирикал голосок где–то над ним.
— Или двое–трое их, — проскрипел снизу и позади него голос постарше. — Чего тебе нужно от нас, лорд–чародей?
— Помощь, — ответил Род. — Прошу вас, отнесите известие моему сыну Магнусу в королевский замок в Раннимиде. Передайте ему, что тысячи людей движутся в походном порядке через зелёный лес с целью восстать против короны.
— Передадим, — заверил его скрипучий голос. — А теперь езжай, лорд–чародей, и затеряйся в лесной глуши, ибо Пересмешник через несколько минут бросит своих людей прочёсывать заросли.
— Еду, — сказал Род. — Смотрите не попадитесь, а?
— Не бойся, смертный, не бойся, — сухо отозвался скрипучий голос, — хотя идущих крестьян может поджидать одна–две неприятных неожиданности.
— Ни один из них даже крошки не оставлял для домового, — негодующе фыркнул чирикающий голос.
Род покачал головой, с негодованием зацокав языком.
— Нельзя позволять им забывать, кто на самом деле правит этой страной, а, ребята?
— Именно сие мы и пытаемся сделать. — Скрипучий голос сделался мрачным. — Не боись, лорд–чародей — мы им ой как крепко напомним.
Род содрогнулся и ускакал.
Джефри вышел к зубцам стены и нахмурился, увидев стоящего у амбразуры Магнуса, наблюдающего за тем, как солдаты занимаются строевой во дворе замка. Джефри остановился рядом со старшим братом.
— Вот уж не думал, Магнус, что тебе доставляет удовольствие смотреть, как маршируют солдаты.
— Всегда приятно посмотреть, как что–то делается хорошо, — повернулся к нему Магнус. — Однако я пришёл сюда поскольку знал, что ты будешь здесь проверять, как они упражняются.
— Ты всегда можешь найти меня за обедом, — нахмурился Джефри.
— Верно, но ночью эльф принёс известие, — сообщил ему Магнус. — Крестьяне со всех сторон идут на Раннимид. К тому времени, когда они доберутся до города, их будет вероятно тысяч десять.
Джефри потрясению уставился на брата.
— Резве твои разведчики не доложили тебе об этом? — спросил Магнус.
Это восстановило самообладание Джефри; он язвительно ответил:
— Я генерал, брат, а не шеф шпионов. Это я оставляю Их Величествам.
Магнус рассудительно кивнул.
— Разумный курс действий — за исключением того, что они никогда не делали особого упора на разведку.
— А откуда взялся эльф? — спросил Джефри.
— Его прислал папа, — признался Магнус. — Я тоже не шеф шпионов.
— Да, всего лишь классный разведчик, — Джефри посмотрел на двор, автоматически отмечая мелкие изъяны в маршировке солдат. — Да и папа никогда не создавал собственной сети шпионов, всего лишь пользовался уже существующей.
— Верно, Крошечный Народец присылал Брому О'Берину известия о тревожных событиях задолго до того, как на сцене появился папа, — согласился Магнус. — Так что же ты станешь делать с этой растущей толпой, брат?
— Конечно же то, что укажут мне Их Величества, — ответил Джефри, — но если они этого пожелают, то я отправлю нескольких крестьян присоединиться к толпе и сообщать обо всем, чем занимаются участники этого похода, и кто их возглавляет.
— Я подумывал о Королевских Ведовских Силах Тоби, — сказал Магнус. — Наверно при их чтении мыслей нам не понадобится посылать шпионов рисковать собой.
— Хорошая мысль, но есть много такого, что способен увидеть глаз, а тот, кто читает мысли, может не заметить, сочтя неважным, — сказал Джефри. — И все же, почему б не взять самое лучшее из обеих идей? Я навербую своих шпионов из телепатов Тоби. Они смогут наблюдать на месте и отправлять в Раннимид не одни лишь слова, а и мысли.
Магнус чуть помедлив одобрительно кивнул.
— Умный выбор.
— И именно такой, какой сделал бы и ты? — напряжённо улыбнулся ему Джефри. — И почему у меня такое ощущение будто мною манипулировали, подводя к этому решению?
— Потому что ты привык к манипулированию. — Магнус сделал жест в сторону марширующих внизу солдат. — И ты к тому же превосходно обучаешь этим манипуляциям других. А вот я, брат, одиночка — и одиночка, уставший быть каналом связи.
— Ты никогда им не был. — Джефри озабоченно посмотрел на него. — Да, верно, мы редко видели других детей, пока росли, но когда пришло время, мы достаточно быстро научились светскому обращению — даже Грегори, когда понадобилось. Как же вышло, что ты этому не обучился?
— О, когда представляется возможность, я вполне могу иметь дело с людьми, — уточнил Магнус, — и предпочитаю быть, когда можно, в окружении других людей — но я выбрал роль одинокого бунтаря, когда обнаружил, что выбираемые ПОИСКом средства достижения его целей для меня неприемлемы. — Он пожал плечами. — Какой там мог быть иной курс, кроме как попытаться самому сделать то, что я считал правильным?
— Ты мог бы отправиться домой, — тихо произнёс Джефри.
— Отправиться домой? — невесело улыбнулся Магнус. — Ты ведь понимаешь, что я не мог. Папа–то ведь агент ПОИСКа; если я не мог одобрить их политику, то не мог принять и его политики.