— Не слишком открытым, — предостерегла Алеа. — Возможно, лучше будет оставлять эти шоры на месте.
— Да, возможно, — улыбнулся позабавленный Гар. — Хотя это и не столь важно, как могло бы быть, поскольку твой щит прикрывает мне спину.
— Так вот, значит, кто я для тебя — всего лишь спутник–щитоносец? — в голосе Алеа прорвалась горечь.
— Всего лишь? — уставился на неё Гар. — Более близкими людьми можно стать только одним способом! Что значит «всего лишь»?
Но Алеа зацепилась уже за первую фразу.
— Только одним способом? И что же это за способ номер один?
На лицо Гара набежала тень и он отвернулся.
— Тот, который для меня закрыт. — Он опять повернулся к ней, заставив себя вновь принять бесстрастный вид. — Я радуюсь той дружбе, какую могу знать, и в восторге от присутствия в качестве моей спутницы такой превосходной женщины.
Алеа уставилась на него, ошарашенная подобным комплиментом, но всё–таки ощущая пустоту внутри. Было конечно лестно, что его привлекал в ней ум, или скорее её телепатические способности. И тем не менее она с удивлением осознала, что чувствует себя довольно–таки разочарованной. Это удивление породило страх, из–за которого её тон сделался резче:
— Но у Майры такого щита нет и она ещё не знает, как такой создать. Думаешь, призраков привлекла к ней её способность к эмпатии?
— Нет, — медленно произнёс Гар, — думаю, их науськал маг–лорд манора. Но согласен: её псионический талант вероятно помог им нацелиться на неё. — Он вдруг усмехнулся ей. — Незачем спрашивать, как ты сумела изгнать их. Полагаю, они не привыкли к той силе гнева, какую ты направила на них.
Алеа повернула голову чуть в сторону, следя за ним уголком глаза.
— Ты уверен, что моя способность к гневу — повод для радости?
— А это уж, — степенно ответил Гар, — целиком зависит от того, кого ты выбираешь в качестве мишени… и почему, — добавил он, словно запоздало вспомнив.
— Ну, к этому примешивалась и немалая доля возмущения. В конце концов, они ведь не имели никакого права набрасываться на эту бедную девушку.
— Определённо не имели, — согласился Гар, — но откуда ты узнала, что телепатия их изгонит?
Алеа воззрилась на него, на мгновение растерявшись.
А затем сказала:
— Просто это казалось разумным. Если они с помощью телепатии вселяли страх в свои жертвы, то должны быть и сами уязвимы для неё. — желая быть честной, она добавила: — Конечно, я не продумывала всего этого, прежде чем начала действовать.
— Нет, продумывала, — не согласился Гар. — Просто не выражала этого словами, а поняла все в одно мгновенье. — Улыбался он самую малость, но глаза его так и горели, когда он смотрел на неё.
Алеа, смутившись, отвела взгляд.
— Я не знаю, откуда у меня такая уверенность, что нацеливание на них моего гнева сработает — просто чувствовала, что будет именно так.
— Как в самом деле и вышло, — указал Гар. — Как я подозреваю, именно твоя уверенность в себе и напугала их ничуть не меньше твоей ярости.
— Ты хочешь сказать что они — голый блеф? — нахмурилась Алеа.
— Нет, голая мысль, даже если и состоят из чего–то прозрачного, как паутинка. Их сущность — мысленная энергия; это создания идеи — ментальные конструкции.
— И если облик им придают людские мысли, то они уязвимы для них, — кивнула Алеа.
— Значит, нападать на них следует телепатически. Теперь я вижу, как ты это вычислила. Давай–ка проведём эксперимент.
— Какой эксперимент? — в тревоге спросила Алеа.
Но Гар уже упёрся невидящим взором в ночную темень. Алеа почувствовала давление его мыслей, услышала его непроизнесенные слова: «Вот он я, здесь, видимый для всех. Идите найдите меня, если охота, и потягайтесь со мной мыслью против мысли», — Ты спятил! — вскочила на ноги Алеа. — Ты же понятия не имеешь, что может откликнуться на такой призыв! Гар, прекрати!
Но тот не прекратил; он уже вошёл в транс, в котором мир мысли казался более реальным, чем мир тела. Ей требовалось как–то отвлечь его, заставить Гара выключить этот ментальный прожектор. В панике она подалась вперёд и прижалась губами прямо к его губам. И застыла, стоя на коленях, потрясённая собственным бесстыдством, а затем изумилась тому, какими приятными оказались его губы, какими удивительно мягкими; они, казалось, чуть ли не набухли, округляясь, готовые стать чувственными вместо той тонкой строчки, которую Гар являл миру. Его руки сомкнулись вокруг неё в объятиях; поцелуй стал глубже, и Алеа поняла, что он больше не испускает свой мысленный вызов. Благодаря поцелую, она добилась своей цели. Этого было достаточно.
Беда в том, что ей не хотелось прекращать.
5
Из ночи приплыл, нарастая, горестный стон и окутал их своей скорбью. Поражённые, они расцепились, и Алеа дрожа на коленях от страха подняла взгляд. Над ними высился призрак, аморфное существо с поднятыми кверху овалами в качестве глаз и большим овалом вместо рта, с широко разведёнными в горестном жесте руками, и Алеа сказала себе, что это призрак заставил её дрожать. Да, именно он. Наверняка.
Призрак подплыл ближе, воздев руки — в мольбе, потрясённо поняла Алеа, а затем гадала, откуда ей это известно.
— Берегитесь! — крикнула прерывающимся голосом разбуженная стенаниями Майра. — Это дикий призрак, полупризрак! Он наверняка голодный.
Призрак отвернулся, оглядываясь на склон, тянущийся у него за плечом, и поплыл от них, тогда как его стенания сделались теперь жалобными.
— Это у них хитрости такие! — закричала Майра. — Он заманит тебя за собой, заведёт в топь, а потом будет ждать, когда ты утонешь и умрёшь, дабы пожрать твой дух!
— Тогда нам придётся быть очень осторожными, — Гар встал, не отрывая взгляда от призрака. — Ты с нами, девушка? Тебе может быть небезопасно оставаться здесь одной. Или Алеа может остаться с тобой.
— И позволить тебе уйти гоняться за блуждающим огоньком, пока тот не заведёт тебя в какую–нибудь трясину? — отрезала Алеа. — Ни под каким видом! — Она перевела рассерженный взгляд на костёр, тот немного по угас, затем вспыхнул вновь. — Да померкни же ты! — резко бросила она и швырнула на огонь горсть земли, стремясь полностью погасить его, а затем стремительно поднялась на ноги, твёрдо решив поупражняться в телекинезе. — Пошли, девушка, — сказала она Майре. — Мы не можем позволить ему в одиночку охотиться за призраками — невозможно предугадать, на какие неприятности он нарвётся!
Майра дрожа встала и последовала за ними. Призрак удалялся, тон его сменился на выражающий облегчение, а затем беспокойство. Он упорхнул в лес.
— Я буду следить за призраком, — отрывисто принялась распоряжаться Алеа. — А ты следи за почвой.
— А я буду следить за тем, что впереди и позади вас. — Майра пристроилась поближе к ним, дрожащая, но полная решимости.
Они зашли в лес, осторожничая на каждом шагу. Призрак дождался, пока они не оказались в десяти футах от него, а затем поплыл вперёд, оставаясь достаточно близко, чтобы его свечение показывало им корни и камни у них на пути.
— Странно для дикого призрака, — недоумевающе нахмурилась Майра. — Обычно они не помогают тебе видеть дорогу.
— Возможно, он лишь полусформировавшийся, — сказал Гар, — но отнюдь не полоумный.
— Давай подождём с суждениями об этом, ладно? — попросила Алеа. — Мы ещё не подошли к топи.
Майра была глубоко озадачена. Призраки так себя не ведут, не пытаются уберечь тебя от падения — они хотят заманить в западню, так во всяком случае все утверждали. Так почему же этот, казалось, заботился о них? Почему он казался обеспокоенным?
Они с полчаса следовали за призраком, прежде чем Майра обнаружила причину этой странности. Фантом остановился у огромного старого дуба, с такой густой листвой, что вся земля вокруг него была голой, и настолько древнего, что выпирающий из земли корень доходил высотой до пояса — а под корнем съёжился человек, юноша. Свечение призрака показало ей напряжённое, испуганное, но очень красивое лицо — вымазанное в грязи от десятка падений, с кровоподтёком на щеке, большие глаза храбро смотрели на них, а квадратный подбородок твердел в решимости, что не совсем скрыло раздваивавшую его ямочку. Его полные и податливые губы говорили о потенциально чувственной натуре. Нос прямой, лоб высокий, а волосы взъерошены. Глядя на него, Майра почувствовала, как в ней что–то переворачивается, и поняла, что это её сердце устремилось к нему.
Призрак завис поблизости от юноши, в его стоне зазвучала мольба. Гар медленно подошёл и встал напротив призрака, глядя на паренька.
— Похоже, у нашего призрака есть друг.
— Друг, которому нужна помощь, — согласилась Алеа. — Не удивительно, что он хотел обязательно привести нас сюда целыми и невредимыми.
Они стояли достаточно близко, так что свечение призрака падало прямо на них, и юноша взглянул сперва на Гара, потом на Алеа, и в конце концов его взгляд устремился мимо них обоих на Майру, и глаза у него в трепете расширились. Та шевельнулась, почувствовав себя неуютно под этим взглядом — чего это он так уставился?
— Я думал, никаких богинь на свете нет, — выдохнул юноша, — но вот одна сияет передо мной!
— Довольно красивых слов, парень. — Тон Алеа казался раздражённым, наверное потому, что заговорил он не с ней. — Как тебя звать, и как ты здесь очутился?
Юноша поколебался, а затем сказал:
— Мой лорд проиграл бой и погиб. Я сорвал с себя ливрею и бежал. Призраки защитили меня от вражеских солдат, но я сбился с пути.
Майра изумилась. Должно быть, он и впрямь очень хороший человек, раз призраки окружают его заботой.
— Но как тебя зовут? — стояла на своём Алеа.
— Он боится, что мы используем его имя для разработки магии против него, — уведомил её Гар. — Брось, парень, разве мы похожи на магов?
Майре пришлось признать, что и правда не похожи, хотя, конечно, никем иным они быть не могут, она также знала — им можно доверять, и потому не собиралась выдавать их.