— Возможно шаманы сделали худший выбор, чем могли бы, но благодаря им народ жив и сохранил какие–то остатки цивилизации.
— Именно что остатки! — негодующе бросила Лодиция. — Можно ли действительно назвать это цивилизацией, когда нет ни торговли, ни искусства и никакого ремесла более замечательного, чем самое примитивное плотницкое?
— Цивилизация — это образ жизни людей, которые живут в городах, — вставила Алеа.
— Да, а здесь нет никаких городов, только дворцы и деревни!
— Но есть основа для нового роста цивилизации, — произнёс Гар самым успокаивающим тоном, какой только смог выдать. — Хрустальный город может вырасти из руин.
— Да как его воздвигнуть, покуда маги блокируют любую власть, кроме их собственной? — с горечью спросила Лодиция.
— Воскресив власть вашей мечты, — ответила Алеа. — Если нам удастся снова научить деревни сотрудничать между собой, они одолеют силу лордов.
Эск глянул на неё сузив глаза, но ничего не сказал, только слушал.
— Как вы это сделаете? — потребовала объяснить Лодиция.
— Для начала, научившись командовать вивернами, — ответила Алеа. — У нас здесь есть молодая женщина, у которой к этому талант — открыла она его довольно внезапно. Ты можешь найти нам для её обучения призрака–виверничего?
— Что! Взрастить ещё одного мага? — воскликнула Лодиция.
— Я никогда не буду магом! — горячо заявила Майра.
Лодиция взмахом руки отмела это заявление в сторону.
— Если учишься творить магию, значит, ты маг.
— Но я никогда не буду угнетать бедняков! С помощью своего дара я буду улучшать их жизнь, делать её приятней!
— То же говорили и многие, ставшие теперь лордами, — кисло отозвалась Лодиция, — и посмотри, что с ними сделала власть.
— Приручение зверей наверняка ведь не настоящая магия, — возразил Эск, — какими бы сверхъестественными ни выглядели эти звери. Если девушка использует вивёр–нов для защиты бедняков, то можешь ли ты возражать против этого?
Лодиция смерила его пылающим взглядом, покуда искала какой–нибудь изъян в его доводе. И наконец сказала:
— Нельзя отрицать, для этого требуется талант. Какая разница между талантом и магией?
— Когда я смотрю на картины великих мастеров и слушаю симфонии великих композиторов, я готов согласиться с тобой, — сказал Гар. — И все же, по–моему, их магия — не то же самое, что метание огненных шаров или подымание сонмов призраков.
Лодиция сердито посмотрела на него, но не ответила.
— Она сервка, — напомнила призраку старухи Алеа, — и намерена отправить вивернов защищать деревни крепостных.
— Возможно, — допустила Лодиция, а затем перевела взгляд на Майру. — Заметь, девушка, если ты с этой силой предашь своих, я буду преследовать тебя до конца твоих дней!
— Преследуй. — Майра смело держалась под её взглядом. — Если я настолько позабуду страдания, которые вынес мой народ, то не буду заслуживать ничего лучшего.
Лодиция так и не отвела от неё пристального взгляда, хотя огонь в её глазах поугас. Затем старуха ограничилась важным кивком.
— Тогда ладно. Я вызову Хано. — Морщины у неё на лбу сделались глубже, чем когда–либо.
Вся компания ждала, затаив дыхание.
13
Рядом с Лодицией собрался клок тумана, сгустился, а затем преобразовался в призрака мужчины сорока с лишним лет в камзоле и шоссах под плащом и в шляпе со стильным пером. На поднятой руке у него сидел призрак виверна и шипя свёртывал и развёртывал хвост.
— Ну, и где же та, которая будет командовать моими драконами? — весело воскликнул Хано.
— Это… это я. — Майра сглотнула и сделала шаг вперёд, почти сумев скрыть свою дрожь.
— Значит ты, да? Не бойся, девушка — если у тебя есть дар, они не причинят тебе вреда.
Вреда Майра опасалась отнюдь не со стороны вивернов, но призраку она этого не сказала.
— Хотя заметь, — продолжал Хано, — тебе понадобится крепкая перчатка вроде вот этой. — Он поднял руку, показывая. Руку обтягивала кожаная перчатка с толстым, жёстким обшлагом, тянущимся почти до локтя. — И тебе также понадобится покрыть кожей плечи, если ты хочешь устроить для них насест. — Он показал на плечи своего камзола, которые и в самом деле были с накладками.
При этом предупреждении Майра попятилась.
— Правда, тебе не обязательно усаживать их там, — поспешил уточнить Хано. — Можешь приказать им сесть где–нибудь поблизости — вон на тот сук, например. — Он показал на ветку ближайшего дерева. — Давай, подойди туда. Стань поблизости, но не слишком близко.
Бросив на него несколько быстрых взглядов, Майра направилась к дереву, хотя и еле волоча ноги.
— Вот, молодчина! — воскликнул Хано. — А теперь — вызови виверна.
— Как… как мне это сделать?
— Мысленно, девушка, только мысленно обращаясь к ним, хотя можешь говорить с ними и вслух, если это поможет. А теперь, давай, пой ему хвалы. Говори ему, какой он прекрасный зверь, как блистает его чешуя и пылают его глаза — ну, знаешь, польсти ему. Срабатывает со всяким животным.
— В том числе и с человеком, — пробормотала себе под нос Алеа.
— Любого пола, — уточнил Гар.
— Но… но я же даже не вижу дракона! — запротестовала Майра.
— Не имеет значения, — заверил её Хано. — Думай о виверне, о любом виверне. Ему даже не обязательно быть настоящим. Думай вон о Гораке.
Призрачный виверн издал хриплый крик.
— Ну… ладно. — Майра плотно зажмурила глаза, сжала кулаки и напряглась всем телом. Прошли минуты. Блейз тронулся было к ней, лицо его сделалось маской озабоченности, но Гар, подняв руку, остановил его.
— Как она? — обеспокоено спросила понизив голос Лодиция.
— Она делает все правильно, — тихо ответил Хано. — Сейчас мы увидим, есть ли у неё талант, как ты уверяла… Вот!
Он показал на точку в небе. Та увеличивалась, снижаясь, делая заметными крылья и длинную гибкую шею. Когда она приняла форму дракона, появилось и несколько других точек.
— И правда талант! — провозгласил Хано. — Она вызвала не просто одного, а полдюжины!
Казалось, не прошло и мгновения, как Майра усадила шестерых вивернов бок о бок на ветке, и Блейз лихорадочно срезал остатки мяса с костей, оставшихся после вчерашнего ужина, чтобы дать ей бросить их своим новым друзьям.
— Они не против, если оно копчёное или сушёное, — заверил её Хано, — поэтому лучше все время держи при себе сумку с лакомыми кусочками. А теперь думай о поручении, с которым ты хотела бы его отправить, и о сочном кусочке мяса, который он получит, если выполнит. Нет, не закрывай глаза — коль скоро они здесь, тебе нужно постоянно следить за ними.
— Но… но как же я смогу что–то мысленно представить, если у меня будут открыты глаза?
— Тренируйся, девушка. Я ведь не говорил, что это будет легко. Следи за вивернами, но думай, как один из них улетает и возвращается, ничего более.
Лицо Майры застыло от напряжения, но она пристально смотрела на крайнего слева виверна до тех пор, пока тот не взлетел, бешено махая крыльями, поймал восходящий воздушный поток и поднялся, описывая ленивые круги, а затем устремился на запад, свернул, описав длинную дугу, и плавно прилетел назад. Он снова приземлился на ветку и разинул пасть, требуя награды. Майра бросила ему кусок мяса.
— Отлично! — воскликнул Хано. — А теперь следующего.
Он улещивал, уговаривал и учил. Майра слушала с отчаянным напряжением, и по ходу дела теряла свой страх перед призраками.
После этого крестьяне приходили учиться целыми стаями. После того, как их новые мудрецы отбились от пяти магов, у них возникло большое желание учиться. Они внимательно слушали и даже начали пытаться применять принципы даосизма в повседневной жизни. Это включало и стремление к гармонии внутри себя и вовне — в практических категориях, и такие вещи, как планирование вместо беспокойства и превращение ссор в дискуссии. Но куда более интересными для сервов были наставления в единоборствах, показ, как можно ответить на нападение, используя силу и инерцию противника, дабы помочь ему разгромить самого себя. Они очень даже хорошо поняли, как это может восстановить гармонию между громилой и жертвой.
Упражнения также помогли им сбалансировать конфликтующие напряжения их тел во внутреннюю гармонию, которую они ощущали как душевный покой — хотя сами не замечали этого, пока им не указали на это учителя.
Они были не единственными, у кого появилась новая точка зрения на своё обучение. После своего совещания с призраками, ни Гар, ни Алеа не могли начать медитировать, не заметив периферийной частью сознания полудюжины призраков, ловящих каждую их мысль — но в трансе даже это переставало иметь значение.
Блейз и Майра обучались и тренировались столь же усердно как и любой из селян — и даже более, учитывая что, после того как деревенские расходились по домам, юноша и девушка работали над развитием своих различных талантов. Блейз сперва переживал из–за того, что Гар и Алеа столь легко добивались успехов там где он продвигался весьма медленно.
— Это несправедливо! — жаловался он Майре. — Я долго и упорно трудился, пять лет упражнялся каждый день по многу часов, пытаясь привлечь и обуздать призраков, а они за какие–то считанные дни превзошли меня!
— Но ты же не знал Пути, — напомнила ему Майра, — а они знали.
Блейз задумчиво нахмурился, а затем неохотно кивнул.
— Да, это имеет смысл. Призраки ведь тоже должны быть частью Дао, не так ли? Независимо от того, знают они это или нет. Да, конечно, некто, знающий Путь, способен быстро научиться работать с фантомами.
— Нам конечно потребуется на это больше времени, — сказала ему Майра. — Мы оба пытаемся усвоить Путь в то же самое время, когда пытаемся применить его.
— Да. Конечно же мы будем продвигаться медленнее. — Блейз бросил на неё взгляд столь же удивлённый, сколь и довольный. Внутренне он ликовал, — Майра, кажется, больше не относилась к нему как к злодею! Она даже выглядела дружелюбной! Ему б хотелось большего, но он радовался и тому успеху, какого добился. И он и Майра крепко взялись за учёбу. Майра страдала от еженощных тренировок с Хано, но её дружба с вивернами, со всеми вивернами, росла не по дням, а по часам; вскоре не осталось почти ничего такого, чего не сделали бы для неё эти маленькие драконы.