Народ просто расступался передо мной. Некоторые лишь вежливо уступали дорогу, другие отходили в сторону и смотрели вслед, а третьи, самые младшие, восторженным хвостом следовали за мной. Ощущения от этого всего были несколько странные. Или просто непривычные? Раньше на меня смотрели с любопытством, - что за неведома зверушка? - а теперь уважительно, - сам Арт-Нак идет. Мое "себялюбие" от этого тихо млело, но пристальные взгляды смущали, невольно заставляя следить за каждым своим шагом. Из-за чего, если первую половину пути я даже не заметил, то оставшуюся половину, казалось, шел целую вечность.
Буквально пролетев, типичный для каждого дома в Ханан-Кае дворик с десятком цветущих деревьев и покрытый зеленой травой, я буквально ворвался в дом учителя. Громко захлопнув дверь, устало прислонился к ней спиной. Сердце билось как загнанное, дыхание было шумным и частым, и вообще мое состояние никак не соответствовало тому, что я делал. Ведь просто прошел с одного конца города в другой, а впечатление будто нарвался на полноценную тренировку учителя. Кстати о последнем...
- Никак мой придурочный ученик вспомнил о существовании своего Великого Учителя? - как обычно, яда в его голосе хватило бы на полноценного Василиска.
- И тебе не болеть, старый хрен! - поднял я на него взгляд.
Неизменные белые, в виде собачек, тапочки, черные, длинные трусы, которые он именовал странным словом "шорты" и длинный, белый халат.
- И кто же тебя так загнал? - поинтересовался он, отхлебывая чай из большой кружки, покрытой многочисленными, веселыми, маленькими, желтыми рожицами.
- Честно говоря, я просто не был готов к такой бурной реакции людей на мой новый титул, - откровенно признался я, постепенно успокаиваясь и выравнивая дыхание.
- Ах да, - сверкнул зелеными глазами учитель, - ты же теперь у нас господин новый Арт-Нак, - несколько зловеще произнес он. - Я тебе, кстати, еще не раз припомню старого Арт-Нака.
- Не понимаю, чего ты возмущаешься? - снимая сапоги, злорадно произнес я. - Ведь теперь все, наконец-то, встало на свои места. Сколько я тебе уже говорю, что ты старый хрен? Лет семь? Вот видишь! У меня ушло целых семь лет, но я все-таки смог доказать, что ты старый хрен. Есть чем гордиться.
Поставив сапоги на обувную полку, я, пройдя мимо как-то так нехорошо скалившегося учителя, направился в сторону зала, - гостиной, как он ее называл, - чувствуя, как утопают мои ноги в мягком, густом ворсе, коридорной дорожки. По бокам находились красивые, даже на мой взгляд, светильники, на потолке расположилась маленькая люстра, а стены были покрыты красивой бумагой, которую учитель называл словом "обои". Войдя в зал, я отметил привычный бардак, ровным слоем покрывающий диван, низенький столик, два кресла, и частично большой ковер. "Бардак" в своем большинстве представлял собой одежду учителя, а оставшаяся часть приходилась на множество книг самой разнообразной тематики, тетрадей, огрызков карандашей, смятых бумаг и даже целых двух наборов цветных ручек.
И после вот этого еще что-то там говорили про меня, вроде как люблю забивать комнату всякими лишними предметами.
Аккуратно переступая через весь этот хлам, я прошел к зеркалу. Большое, трехметровое, оно в ширину занимало почти половину стены напротив дивана. Вернее, несколько больших зеркал, плотно подогнанных друг к другу, занимали больше трети поверхности стены. Учитель вообще любил зеркала. Сколько у него маленьких я даже и не считал, но вот таких больших, по всему его трехэтажному дому, было еще восемь штук.
Трехэтажный дом это еще одна прихоть учителя.
В Ханаан-Кае все дома были одноэтажными, правда с потолками до пяти метров, поэтому дом учителя, пусть и расположившийся на самой, южной, окраине города, выделялся. Весьма выделялся. Чего только стоила крыша, окрашенная в ярко-красный цвет, да еще и светящаяся в темноте. С другой стороны, на "дурь" Арт-Нака мало кто обращал внимание и я в том числе... правда, кое-что из этой "дури" я умудрился подцепить и сам. Например, безмерную любовь к книгам, а отсюда книжным полкам и библиотекам. Правда, библиотеку в своей жизни я видел только одну - учительскую. Несколько тысяч книг, за двенадцать лет, были прочитаны от корки до корки. Огромная, на мой неискушенный взгляд, библиотека учителя располагалась в отдельном, круглом здании, построенном за его домом. Внутри самого здания, книжные, закругленные полки, располагались полукругом вдоль стен, но, к моему глубокому сожалению, были заставлены лишь наполовину. Хотя учитель от этого "недостатка" постепенно избавлялся, все больше и больше книг находили свое место на полках его библиотеки.
А уж как там было читать!
Посреди помещения, в окружении книг, покоившихся на маленьких столиках, стояло удобное, мягкое кресло. Я особенно любил читать по вечерам и ночам. Учитель не поскупился, поэтому у него там, как и во всем остальном доме, были установлены магические светильники. Работали они по принципу "двенадцать часов". Двенадцать часов работы на двенадцать часов подзарядки. Вот только я любил брать один, небольшой, переносной и, располагаясь на кресле, устраивал ноги на низеньком пуфике, и читал, читал, читал. А еще я всегда мечтал увидеть, по словам учителя, настоящую библиотеку. Потому как свою собственную, он именовал не иначе как "скромная коллекция любителя почитать". А на все мои вопросы, что же он тогда считает той самой "настоящей" учитель лишь многозначительно хмыкал, да улыбался. В общем, издевался, гад.
Добравшись до зеркала, я, наконец, замер перед ним в полный рост.
- Да красавец, красавец! - раздался ехидный голос учителя. - Ты мог бы и сам понять, как выглядишь, если бы вспомнил меня. Конечно, на мне это все смотрится на порядок лучше, но и на тебе выглядят вполне неплохо.
Я проникся. Учительское "на порядок лучше" означало, что новые доспехи на мне смотрелись в три раза лучше, чем на нем самом. Теперь смело можно было ожидать какой-нибудь пакости. Ведь он просто-таки обожал играть передо мной роль: "Я, я, и еще раз я - самый великий человек на свете". А потому, в свою очередь, в отместку, я и стал называть его "старым хреном".
И, тем не менее, мое отражение в зеркале наполнило меня определенной долей уверенности. Возможно, даже, что, когда сестренка говорила о Сине, она не сильно ошибалась. И дело тут не столько в обновке, - хотя и ее нельзя было не учитывать, - сколько в самом мне. Я действительно изменился. Месяц назад я был, пусть и не по годам умным, - особенно по меркам нашего народа, - но вполне обычным пацаном, только маленьким. А теперь на меня, из зеркала, смотрел взрослый парень. Широкие, для моей фигуры, плечи, подтянутая, жилистая фигура, и стандартные для нашей семьи темно-синие глаза, да серебряные, короткие, растрепанные волосы.
А еще была броня.
Странная броня, если немного подумать. Кожу сняли с василиска, но эта была кожа дракона. Черная, состоящая из мелких, размером с ноготь, чешуек, она была необыкновенно прочной. Слабо подверженная магии и физическим атакам. Драконы из-за нее, в свое время, были практически неуязвимыми. К сожалению, наш народ, пусть и обладал некоторыми свойствами дракона, но при всем том им не являлся. Броня служила нам превосходной защитой, но мы в ней все же оставались уязвимыми. Она превосходно держала удары, как колющие, так и рубящие, в особенности последние. Однако, не обладая массой дракона, удары для нас становились весьма болезненными. Тут, правда, опять же, нам помогали мышцы дракона, да и кожный покров у нас был менее чувствителен к воздействию, чем у обычных людей, но средние по силе удары оставляли приличных размеров синяки. А один удачный сильный удар запросто мог сломать пару ребер. Вот только, все это касалось лишь нашего народа.
- Учитель, - повернулся я к старому Арт-Наку, - а обычный человек сможет пробить этот доспех?
- В свое время я натыкался на некоторых умельцев, - громко хмыкнул он в ответ на мой вопрос. - Если точнее, то таких нашлось целых четверо. Один из них умудрился сломать мне три ребра, еще двоя довольствовались по одному, а последний ограничился лишь трещиной.
Учитывая нашу регенерацию, да и еще лечебные зелья, просто сущие мелочи.
- И это за тридцать лет? - уточнил я.
- Тридцать три, - поправил он.
- Я этот доспех не буду снимать даже ночью, - развернувшись обратно к зеркалу, восторженно выдохнул я.
- Думаю, придется, и не раз, - непонятно чему хмыкнул довольный учитель. - Ты как, налюбовался собой? К разговору готов?
Черные сапоги, черные штаны, черный доспех, черные рукава плотной рубахи, до самых кистей закрывающие руки, черный щит на левой руке и черная рукоять черного же меча над правым плечом. И все это резко констатировало с бледным, лишенным загара лицом, пусть и темными, но все-таки синими глазами, и густыми, насыщенными серебряным цветом, волосами. Сначала титул Арт-Нака, а теперь еще и это... моя самооценка, наверное, в первый раз в моей жизни, слегка приподнялась выше нуля.
Отвернувшись от зеркала, я, опять аккуратно переступая через валяющиеся повсюду вещи, последовал вслед за учителем. На кухню. Светлую, с множеством шкафов, двумя раковинами, одним большим, овальным столом, четырьмя искусно сделанными стульями со спинкой и огромной люстрой над столом. Повторюсь: и это у меня-то много всего лишнего в комнате? Кстати, обстановка в наших кухнях тоже получила свое название, правда, данное уже не людьми, а самим учителем. Говорит: "ЁКЛМН". Ё - это еда. КЛМН - кружка, ложка, миска, нож... и ведь не поспоришь. У меня, конечно, была еще вилка, но вот многие обходились и без нее.
- Ты ел? - спросил учитель, ополаскивая водой свою любимую, - с забавными рожицами, - кружку.
- Как проснулся, сразу к тебе, - покачал я головой. - Мне мать первым делом сказала, что ты ей сказал, что бы она мне сказал... блин! Короче, что мне надо уйти из города. Там уже мне стало как-то не до еды.